Владимир Першанин - Рельсовая война. Спецназ 43-го года

– А что делать с телами? – спросил фельдфебель.

– Оставьте на закуску зверью.

Семью погибшего директора ещё осенью отправили в концлагерь, а в доме поселили известного на всю округу своей жестокостью начальника полиции Шамраева, позже дослужившегося до главы районной полиции. Шамраев был застрелен особистом Авдеевым, а в дом переехал новый начальник полицейского участка Михаил Саяпин.

За старание получил пулю в собственном сортире. И вот новый хозяин, не уступавший по жестокости Шамраю, Савва Гуженко остался лежать у крыльца, пробитый несколькими пулями и осколками гранаты.

Матвей Рябов вставил в казённик винтовки новую обойму. В сотне шагов частыми вспышками ударил «дегтярёв». Твёрдая берёзовая древесина пока защищала Матвея. В разные стороны разлетались лохмотья белой коры, падали срезанные ветки.

Бывшего бойца ОГПУ Туркестанского округа Матвея Рябова трудно было испугать. Много чего повидал, повоевав с басмачами, а угодив в полицейский подвал, вообще не надеялся выбраться оттуда живым. Выбили полдесятка зубов, молотили палками, подвешивали вниз головой, пока в очередной раз не терял сознания.

Сейчас Рябов мстил. Не щадя себя, вступил в неравный поединок с пулемётным расчётом. Всадил пулю под горло полицаю-пулемётчику, ранил помощника.

Группа перебежками уходила к окраине села. Свою задачу они выполнили, осталось добраться до леса. Полицаи напролом не лезли, стреляя издалека. Немецкий гарнизон не знал, что происходит. Комендант считал, что на них напал партизанский отряд, и пытался дозвониться до райцентра. Гарнизон насчитывал около двадцати солдат, и рисковать ими обер-лейтенант не хотел.

На тёмных улицах села сверкали вспышки пулемётных и автоматных очередей, стучали винтовочные выстрелы. В начале зимы сорок второго года сразу несколько отрядов нанесли удар по гарнизону Вязников. Крепко досталось полицаям, но погибла и половина комендантского взвода во главе с лейтенантом, ветераном Первой мировой войны. Новый комендант не желал повторять ошибки покойного лейтенанта и приказал в ожидании подмоги вести огонь из всех стволов.

Возможно, он был прав. Хотя действовали лишь пятеро бойцов особого отряда НКВД, но опытные, хорошо вооружённые диверсанты сумели уничтожить кроме Саввы Гуженко ещё нескольких полицаев. Раненые покидали место боя, внося ещё большую панику. Большинство считали, что нападавших не менее полутора десятков, если рискнули ворваться в хорошо охраняемое село и ликвидировать начальника полиции.

Группа сумела прорваться к окраине, где их ждали повозки. Трое бойцов получили ранения, но Виктор Авдеев сумел вывести всю группу. Дерзкая, спланированная буквально на ходу операция завершилась успешно.

Был уничтожен один из наиболее опасных руководителей полиции, который смог подобраться вплотную к отряду «Застава». Гуженко практически вычислил его местонахождение и в ближайшее время готовил удар. Со смертью начальника волостной полиции оборвались многочисленные нити агентурной сети, которую создал Савва.

Немцы, поставив на его должность Тимофея Качуру, провели ответную операцию, но отряд сменил место стоянки. Несколько сот полицаев, комендантская рота, специальная команда двое суток прочёсывали местность. Отряд сумел раствориться в гуще леса, обширных болот, ещё не просохших после половодья, и временно затаился.

В кольцо окружения угодила группа разведчиков. Четверо бойцов вели бой, пока не кончились патроны. На предложения сдаться отвечали прицельными выстрелами, а затем двое уцелевших бойцов подорвали себя гранатой. Обозлённые потерями в этом коротком ожесточённом бою, немцы сожгли ближайшую деревню и расстреляли более ста её жителей.

Уничтожение начальника вяземской полиции, на котором было достаточно крови, вызвало оживление среди людей. Не так и сильна эта власть, если сам Гуженко, охраняемый целой толпой приспешников, подох в собственном дворе, а тело его в исподнем белье полдня валялось возле дома.

Следующей целью для Авдеева стал глава районной управы Бронников, враг не менее опасный, чем Гуженко. Если Савва, по сути, был ищейкой и безжалостным палачом, убивавшим любого подозреваемого в связях с отрядом НКВД или партизанами, то с Антоном Леонидовичем Бронниковым дело обстояло сложнее.

Бывший исполкомовский работник, перешедший осенью сорок первого года на сторону новой власти, никого лично не трогал. Действовал обдуманно, через подставных лиц и помощников. Хорошо зная район, местных активистов, он начал свою деятельность с того, что помог оккупационным властям вычислить и уничтожить подпольную организацию и партизанский отряд, возглавляемый директором вяземской школы.

Бронников не торопился выкладывать новым хозяевам всё, что знал. Со стороны он выглядел интеллигентным представителем нового класса, ненавидевшим коммунистов, евреев и с сочувствием относившимся к простым людям.

С его помощью комендатура имела информацию о подпольщиках, оставленных в районе, коммунистах, наверняка связанных с партизанами и позже – с разведывательно-диверсионным отрядом «Застава». Осенью сорок второго года на станции, примыкающей к райцентру, в связи с неисправностью путей скопилось более десятка немецких воинских эшелонов.

Авиация Брянского фронта очень вовремя нанесла бомбовый удар, в результате которого сгорело большое количество техники, были убиты и покалечены несколько сот солдат и офицеров. Стало ясно, что к передаче информации причастны подпольщики.

Районная подпольная организация была выявлена и уничтожена с помощью Бронникова в сентябре-октябре сорок первого года. С местным отделением гестапо связался Антон Бронников и сообщил о новой подпольной организации, возникшей при содействии отряда НКВД «Застава».

– Что же вы раньше молчали? – выговаривали гестаповцы главе районной управы.

– Думаете, так просто было вычислить это новое змеиное гнездо? – парировал Бронников, одетый в полувоенный коричневый костюм со свастикой на галстуке. – За каждым моим шагом следят, уже совершили два покушения.

Антон Леонидович сочинял. Он был слишком осторожен, занимаясь в основном административной и хозяйственной деятельностью. Но это не помешало ему вычислить молодёжную подпольную организацию и продиктовать гестаповцам список фамилий.

После пыток руководители подполья были повешены на площади перед бывшим райкомом партии, а остальные подпольщики и несколько десятков заложников расстреляны в песчаном карьере.

Два-три человека, не выдержавших пыток, дали подписку о сотрудничестве и были выпущены на свободу. Гестапо с помощью Бронникова ткало свою собственную сеть информаторов.