Зоэ Шарп - Второй выстрел

Секунду мы с Симоной стояли и смотрели друг на друга поверх ее головы.

— Ты не могла бы найти нам гостиницу на ночь? — спросила Симона слабым, потрясенным голосом.

Я кивнула и вынула телефон. У Шона был список отелей по всей стране, имеющих хорошую охрану и готовых сотрудничать с нами в интересах безопасности клиента.

Прежде чем я успела набрать номер, она добавила:

— А завтра мы уедем, как ты и предлагала. — Банда на улице продолжала шуметь и голосить, подобная толпе линчевателей, загоревшейся от небольшого успеха. Симона качала Эллу на руках и слушала их, и лицо ее постепенно каменело. — Как ты думаешь, Америка — это достаточно далеко?

— Она хочет поехать в Америку, — начала я.

— Это мы уже знаем, — перебил Шон.

— Не на следующей неделе или в следующем месяце, а сейчас, — отрезала я. — Сегодня, если Мадлен сумеет достать ей билет. Как там она выразилась? Ах да. «Все рассказывают мне, насколько я богата, — я закажу частный самолет, черт возьми, если нет другого выхода». В общем, что-то в этом духе.

— Что случилось? — резко спросил Шон.

Я описала события предыдущего часа, добавив:

— Теперь она понемногу преодолевает страх и начинает злиться.

— Неудивительно, — ответил Шон, затем помолчал секунду на том конце провода. — А что ты думаешь обо всем этом?

Я пожала плечами. Бесполезный жест, учитывая, что Шон не мог меня видеть.

Я находилась в гостиной, занавески были плотно задернуты. Дом Симоны не отличался толщиной стен, и я говорила тихо, так как сама очень хорошо слышала движение и шумную болтовню за окном. Симона ушла наверх и теперь пыталась успокоить все еще плачущую Эллу в ее спальне. Я предполагала, что освободится она не скоро.

— Мне кажется, скрыться от внимания прессы было бы сейчас самым лучшим выходом для Симоны и Эллы, — осторожно сказала я. — Меня просто не совсем радует перспектива отправиться вместе с ними.

— Это совсем не то же самое, что было во Флориде, Чарли, — спокойно напомнил он.

Я закрыла глаза, крепче сжав телефон и чувствуя себя трусихой.

— Да, я знаю.

Шон вздохнул.

— Ладно, позвоню тебе, как только решим все вопросы с поездкой Симоны. Заодно свяжемся с этими частными детективами, чтобы проинформировать их. Я велю Мадлен этим заняться.

Мадлен управляла офисом Шона и отвечала за дела фирмы, связанные с электронной безопасностью, а также считалась гениальным организатором и вообще образцом добродетели.

В какой-то момент я думала, что Мадлен и Шона связывало нечто большее, чем просто работа, и в том числе по этой причине мы с ней не ладили так хорошо, как могли бы. Разумеется, наши отношения не улучшились, когда Шон стал поговаривать о том, чтобы сделать ее своим партнером. Поскольку к Шону обращается все больше и больше клиентов с просьбой обезопасить не только персонал, но и данные, я не могла поспорить с его логикой, но что-то продолжало меня терзать.

— Послушай, — устало сказал Шон. — Если ты действительно не готова отправиться в эту поездку, скажи мне, и я пошлю кого-нибудь другого.

Он подождал пару секунд, будто давая мне последний шанс передумать.

— Прямо сейчас не могу ответить. — Я чувствовала, как нервное напряжение от собственной нерешительности колет иголочками по спине. — Просто я рассчитывала, что у меня будет время привыкнуть к этой мысли.

— Перезвоню тебе через час, — сказал Шон, не меняя интонации. — За это время изволь определиться.

— Хорошо, — смирилась я. — Можешь предупредить Мадлен, что, если мы не улетим сегодня, нам понадобится номер в гостинице на эту ночь? — Я взглянула на занавешенное окно. — Симона хочет выбраться из дома как можно скорее.

— Что ж, ее можно понять, — согласился Шон. — Но сейчас сиди тихо, и будем надеяться, что репортеры устанут торчать на холоде. Мы в любом случае вывезем ее из страны не позже чем через два дня.

— Извини, — вздохнула я. — Знаю, что только создаю проблемы в этой ситуации, но…

— Не беспокойся на этот счет, — оборвал меня Шон. — Не готова так не готова. Просто прими решение и сообщи его мне, когда перезвоню.

В его тоне звучала рассудительность и ничего более, и я повесила трубку, слегка разочарованная тем, что Шон слишком легко уступил моей слабости.

Прошло еще полчаса, прежде чем Симона появилась внизу. К этому времени я уже возилась на кухне — вытирала пролитую воду и собирала кусочки разбитого стекла в газету, чтобы сподручнее было их потом выбросить. Строго говоря, это не входило в мои обязанности, но кто-то же должен был тут прибрать, а я не собиралась разводить церемонии. Шторы были все еще задернуты, и в доме горел свет — даже не верилось, что все еще утро.

— Как Элла? — спросила я, поднимая голову.

Симона остановилась в дверном проеме — она выглядела уставшей и напряженной.

— Нормально, как мне кажется. Она хочет с тобой поговорить.

— Элла? — удивилась я.

Симона кивнула и шагнула в прихожую, видимо рассчитывая, что я последую за ней.

Я положила завернутое в газету стекло на кухонный стол и отправилась за Симоной, чувствуя себя немного не в своей тарелке. У меня практически не было опыта общения с детьми возраста Эллы. По правде говоря, у меня не было опыта с детьми любого возраста. За последние два дня она пережила травмы, категорически противопоказанные четырехлетним детям, и я не имела ни малейшего представления, что ей посоветовать, как утешить, если требовалось именно это. Черт, да я и себя-то утешить не могла.

Я открыла было рот, чтобы спросить Симону, зачем это Элле понадобилась аудитория, но она уже поднималась по лестнице, и мне пришлось поторопиться, чтобы ее догнать. К тому моменту, как я оказалась на верхней площадке, она ждала меня у двери одной из спален, приглашая войти.

Первое, что мне бросилось в глаза в комнате Эллы, — здесь преобладал розовый цвет. Розовый ковер, розовые занавески, розовое стеганое одеяло с розовыми единорогами. Помню, даже маленьким ребенком я терпеть не могла этот цвет, да и моя мама в жизни не допустила бы подобных декоративных излишеств. Она даже цветной туалетной бумаги нипочем бы не купила.

Элла сидела в кровати, заботливо укрытая одеялами. Она крепко прижимала к груди побитого жизнью Иа-Иа и рассеянно жевала его ухо. По состоянию ослика я сделала вывод, что Элла так с ним обращается регулярно. Ее широко распахнутые темно-голубые глаза смотрели на меня прямо, решительно.

Симона подошла к дочери и присела на край кровати. Элла потянула маму за рукав, чтобы та наклонилась к ней, и прошептала что-то на ухо, прикрывая рот ладошкой. Все это время взгляд девочки не отрывался от моего лица.

Я пыталась сохранить внешнюю невозмутимость, хоть и ужасно не люблю, когда меня обсуждают за глаза. Даже если это делает четырехлетний ребенок.