Зоэ Шарп - Второй выстрел

— Я останусь, пока буду тебе нужна, — отозвалась я. — При условии, что ты поймешь: я не пытаюсь разрушить твою личную жизнь или разлучить тебя с твоими деньгами ради собственной или еще чьей-либо выгоды. Уговор?

Она снова кивнула, и волосы упали ей на лицо. Некоторое время мы ехали в молчании, потом она неуверенно спросила:

— Как ты думаешь, они мне позволят вернуть вазы обратно?

— Думаю, да, — ответила я. Она выглядела такой несчастной, что мне стало ее жаль. — Я позвоню им, если хочешь, и объясню, что твой дизайнер по интерьеру закатил истерику по поводу твоего ужасного вкуса.

Симона подарила мне усталую улыбку.

— Я всегда думала, что деньги все упрощают.

— Это не так, — возразила я. — С ними просто появляются другие проблемы. А некоторые из прежних проблем деньги только усугубляют.

Симона кивнула с серьезным видом. А еще через несколько минут спросила:

— Они ведь правда ужасны, да?

— Вазы? — улыбнулась я. — Просто кошмар.

Позже мы поужинали в маленьком семейном итальянском ресторане в историческом Норт-энде. Ресторан — где подавали пиццу и пасту, как и следовало ожидать — нам порекомендовал Чарли, водитель лимузина. Он же отвез нас туда и потом забрал. Зал был маленьким и уютным, и Симона с Эллой чувствовали себя там гораздо непринужденнее, чем в величественной обстановке отеля.

Было еще довольно рано, когда мы закончили есть, но наши желудки все еще работали по британскому времени, то есть забегали на пять часов вперед и в более поздний час попросту отвергли бы полноценный ужин. Особенно это касалось четырехлетнего ребенка. Элла снова уснула за короткий переезд между рестораном и отелем, и Симоне пришлось взять ее на руки. Я заметила, как раздражает Симону, что я не предложила ей помочь донести девочку. Даже после того как я объяснила, что это крайне затруднит выполнение моих основных обязанностей, Симона явно продолжала считать, что я просто отлыниваю.

Я привычно осмотрела отделанный мрамором вестибюль отеля, когда мы через него проходили, и заметила женщину, которая томилась в ожидании у входа в сувенирный магазинчик. Она была в темно-синем блейзере, надетом поверх водолазки, и в джинсах, и мне потребовалась всего пара секунд, чтобы узнать в ней Фрэнсис Нигли.

Я остановилась и открыла было рот, чтобы позвать Симону, которая торопилась к лифтам, но частный детектив быстро покачала головой и сделала универсальный жест, обозначающий предложение выпить. Я вопросительно подняла брови, и она кивнула. Я подняла ладонь, растопырив пальцы, сообщая, что спущусь к ней в бар через пять минут, и пошла вперед.

На самом деле, к тому моменту как я уложила маму и дочку спать и смогла спуститься в вестибюль, прошло добрых полчаса. Нигли уже покинула свой наблюдательный пост, но я вскоре обнаружила ее в длинном узком баре — она держала стакан скотча и внимательно разглядывала окружающих. Заметив мое появление, она указала на свободное место напротив. Ко мне она присматривалась все так же подозрительно, как и утром.

— Вы хотели со мной поговорить? — не менее подозрительно осведомилась я.

— Да, — коротко сказала она. — Присядьте, Чарли. Хотите выпить?

— Не откажусь от чашки кофе, — осторожно согласилась я. Подошел официант, принял мой заказ и снова удалился. Повисла гнетущая тишина.

В баре наблюдалось умеренное оживление, в основном благодаря гостям отеля, которые забегали выпить, перед тем как отправиться на ужин в более традиционное время, чем мы. Я провожала их взглядом, ожидая, пока мне принесут кофе. Мое внимание привлек крупный парень в зеленом спортивном пиджаке, сидящий в одиночестве за барной стойкой. У него был настороженный вид — возможно, он работал в отеле охранником. Больше никто не вызвал у меня беспокойства.

— Итак, — наконец обратилась я к Нигли, которая так и не промолвила ни слова, — вы мне объясните, к чему такая таинственность? Вы нашли какие-нибудь зацепки относительно того, куда ездил ваш напарник? С кем он мог встретиться?

— Что тебе известно о пропавшем отце Симоны? — вместо ответа резко спросила она.

Я задумалась.

— Не много, — признала я. — Симона утверждает, что не помнит его, так что от нее я узнала совсем чуть-чуть, а моя работа состоит только в том, чтобы… сопровождать ее, — закончила я, не уверенная в том, сколько информации могу ей сообщить.

Нигли нетерпеливо отмахнулась.

— Не вешай мне лапшу, Чарли. Ты телохранитель, а не нянька.

В этот момент вернулся официант с моей чашкой кофе. Я молчала, пока он снова не удалился.

— А ты не теряла времени даром, — заметила я.

— Ну да, это вроде как часть моей работы. — Нигли откинулась на стуле, скрестив ноги, слегка прищурившись и склонив голову набок. — Также я выяснила, что Грег Лукас много лет служил в десантных войсках и приобрел репутацию крайне жесткого человека.

Я замерла, пытаясь вспомнить, слышала ли об этом раньше. Харрингтон упомянул, что он был военным , но таким тоном, словно речь шла о какой-то безобидной службе в гвардии. Данные Нигли меняли дело, но я все еще не понимала, что именно из них следует.

— И что?

— А то, что он из тех, кто всегда узнает, если о нем собирают информацию, — и возможно, вполне способен избавиться от любопытствующих, если не хочет, чтобы его нашли.

Вряд ли было бы разумно дать Нигли понять, что я, услышав об аварии, и сама первым делом усомнилась в ее случайном характере. Поэтому я вздернула брови и бесстрастно уточнила:

— Думаешь, он мог поспособствовать несчастному случаю с твоим напарником? Столкнуть его машину с моста? Но зачем?

Нигли тревожно поежилась.

— Без понятия, но я уже давно на этой работе и знаю, что обычные люди, которым нечего скрывать, не пропадают без вести так основательно, как этот мужик. Если он не хочет, чтобы его нашли, у него должны быть на это веские причины. Кроме того, Барри был хорошим водителем, — вызывающе добавила она. — Я-то из Калифорнии и никогда не видела льда, пока не переехала сюда пять лет назад. Если бы я упала с моста, это было бы неудивительно. Но Барри прожил здесь всю жизнь. Он был осторожен, всегда знал, что делает.

— Ты говорила об этом с полицией?

Ее лицо напряженно застыло.

— Ага. Они не собираются рассматривать других версий, кроме ошибки водителя, пока я им не предоставлю весомых доказательств саботажа или вмешательства. А как я уже сказала, ваш папаша слишком умен, чтобы оставить после себя очевидные улики.

Мне не понравился оборот «ваш папаша», как и ее убежденность в том, что отец Симоны каким-то образом подстроил аварию О’Халлорана, но я воздержалась от комментариев. Нигли вздохнула.

— И еще мне кажется, я под наблюдением.