Сергей Зверев - Могила для бандеровца

— Пойдем на кухню, — сказал он Ивлиеву. — Чайку хоть попьем, а то я как савраска без узды весь день. В желудке комок от бутербродов. Борща бы похлебать настоящего. Со сметаной.

— Можно в ресторан пойти, — пожал плечами Василий.

— Иди, иди, шутник!

— Так что стряслось, товарищ майор? — садясь на табуретку за круглым кухонным столом, спросил Василий.

— Дело одно неприятное, — разглаживая складки на клеенке, произнес Горюнов. — Здесь под городом есть закрытая шахта. Ее после войны еще не запустили. Так вот вчера туда приехали рабочие во главе с главным инженером для проведения каких-то подготовительных работ. Их на территории встретила группа националистов. Произошло что-то вроде стихийного митинга, на котором выкрикивались откровенно антисоветские лозунги. В итоге рабочих так и не пустили к оборудованию, а главному инженеру еще и голову разбили камнем.

— Главному инженеру шахты? — насторожился Ивлиев.

— Да, ему. Ты знаешь его дочь Татьяну. Она работает в той самой больнице, где ты лечился после ранения.

— Знаю, — кивнул Василий и опустил голову. — Догадываюсь теперь, зачем вы меня вызвали. Непонятно только, чем эта стычка заинтересовала НКВД. Здесь полгорода, как я вижу, ругают новую власть. Слишком сильна была все эти годы антисоветская пропаганда. А многие старики вообще не привыкли к тому, что область теперь находится в составе СССР.

— Вот ты и ответил на все свои вопросы сам, — невесело улыбнулся Горюнов, вытащив из кармана носовой платок и промокнув свой большой бритый череп.

— Да я не о том, Олег Николаевич. Есть ведь оперативники, кто курирует эти предприятия, им и разбираться, кто там с националистами связался и чего добивался.

— Не хочешь заводить отношений с Татьяной, стыдишься ее использовать в оперативных целях? — прищурился Горюнов и посмотрел Василию в глаза.

— Ну… конечно, вы правильно поняли меня, — нахмурился Ивлиев, понимая, что сейчас выглядит перед майором не как офицер-фронтовик и бывший оперативник Смерша, а как мальчишка, вчерашний школьник. — Я, конечно, приказ выполню, но и вы должны меня понять…

— Господи, хоть ты меня уволь от этих объяснений! — поморщился майор. — Все такие моралисты, а я упырь какой-то. Ты по уставу обязан мои приказы выполнять. А форму и методы работы будь добр подбирать сам, как тебе подсказывает твой долг офицера. Детский сад какой-то.

— Извините, — пробурчал уязвленный Ивлиев. — Вы же меня знаете, Олег Николаевич. Я приказы выполняю всегда. Просто… вы для меня не только начальник, вы же мой фронтовой командир, друг, можно сказать. Вот я и поделился сомнениями с вами, как с единственным близким мне человеком на всем свете.

— Ладно, Вася, перестань, — вздохнул Горюнов. — Все мы устали. Такую войну на плечах вынесли, все мечтали о мире, надеялись, что возьмем Берлин, и светлое будущее тут же наступит. А оно вот… за этими стенами. Кровь и мразь. И мы с тобой по колено во всем этом. Это наш с тобой долг перед людьми. Перед матерями, женами и детьми малыми, которым нужно светлое будущее построить, и от нечисти землю для них расчистить. Так-то!

— Хорошо, что от меня требуется? — вздохнул Ивлиев.

— Восстанови с Татьяной Белецкой дружеские отношения. Действуй по обстоятельствам. Тебя же никто не заставляет сделать ей ребеночка, а потом бросить ее одну. Думай, как с ней строить отношения. И как получить достоверную информацию через цепочку: она — ее отец — шахта 16-бис.

— Вы кого-то из участников того инцидента на шахте задержали?

— Разумеется. Сигналов было много, и задержанных много. Сутки без передышки мы проводим допросы, но основная масса людей испуганно отнекивается и ссылается на то, что все были взвинчены, никто ничего не помнит. А если кто-то что-то сказал, так это в запале, и его слова неверно передали доблестным сотрудникам территориальных органов НКВД.

— Но там же наверняка были люди из националистического подполья, — предположил Ивлиев. — Явно спланированная акция. Вы ведь говорите, что рабочих заняться ремонтом оборудования на шахте они так и не пустили.

— Да. И теперь там дежурит усиленный наряд милиции.

— Значит, завтра можно снова отправлять туда ремонтников и пусть они делают свое дело? Или не так все?

— Отправлять нельзя, — покачал Горюнов головой. — Мы должны разобраться в том, кто зачинщики, кто поддержал эту провокацию, а кто просто пошел на поводу. Ну и, естественно, кто не имел отношения к этому антисоветскому митингу.

Ивлиев вышел на улицу и посмотрел на звездное небо над головой. Ясная ночь. Ясная и тихая. А вот ситуацию на шахте 16-бис ясной никак не назовешь. Подождите-ка! Василий даже остановился, настолько ему показалась интересной новая мысль. Жаль, она не пришла ему в голову чуть раньше и не удалось посоветоваться и обсудить ее с Олегом Николаевичем.

С одной стороны, акция подполья имеет четкую направленность: не допустить открытия шахты, подорвать экономику области и промышленность отрасли в республике. Звучит красиво, но… Имеется одно существенное «но», о котором организаторы акции не могли не подумать. Сорвали вчера ремонтные работы, завтра рабочие приедут под охраной милиции или солдат войск НКВД, и все продолжится. Бестолковое занятие даже с точки зрения антисоветской пропаганды. Скорее они себе во вред действовали.

Но подозревать лидеров националистического подполья в бестолковости Ивлиев как раз и не торопился. Если они действовали по четкому продуманному плану, тогда что мы имеем? Мы имеем факт, что ремонтные работы на шахте не возобновлены и возобновлены будут еще не скоро. Если предположить, что именно этого враг и добивался? Значит, напрашивается вывод, что они и не рассчитывали на долгий эффект. Им нужно было на какое-то время работы приостановить. Зачем? Первый и самый простой вывод, который приходит в голову, — чтобы там не было людей. Не было какое-то время. Почему? Усиленный наряд милиции им не мешает? Видимо, им плевать на него. Пока! А когда придет время, то он им тоже не помешает. М-да, страшненькое предположение!

А ведь Василий опять недооценил майора Горюнова. Опять сгоряча решил, что его оперативники занимаются пустячным делом. А Горюнов что-то такое уже углядел в той ситуации, вот и вызвал Ивлиева. Да, надо все переосмыслить и срочно найти Таню. Прости, Танюша, но… Черт, а она ведь ему действительно нравится!

До дома, в котором жили Белецкие, Ивлиев дошел за двадцать минут. В окнах второго этажа горел свет. За цветастыми занавесками не было видно жильцов, но думалось, что Таня с отцом чаевничают перед сном. Может быть, главный инженер шахты получил сегодня паек, а там конфеты или сгущенное молоко. Да, прийти сейчас к ним было бы верхом глупости. Так отношения можно испортить раз и навсегда.