Сергей Зверев - Крымский мост. Как возрождалась сталь

– Значит, о связях ее вы так ничего пока и не узнали? – вздохнул Берзин. – Плохо. Зацепиться не за что. Только догадки, что она завербована или кадровый сотрудник спецслужб. И чьих? А может, она честный человек и просто здесь работает? Ну, сучка по характеру, так это же не повод подозревать ее в подготовке диверсии.

– Есть один контакт, Игорь Иванович. До 2014 года, когда она еще работала у рыбаков, у нее там была вроде бы подруга. По крайней мере, они много времени вместе проводили. Это некая Оксана Михайловна Букина. Отец рыбак, у него с парой местных свой баркас «Мария», купленный в складчину. Вроде бы в честь умершей жены так назвали суденышко, матери этой Оксаны. Мы Оксану пока не трогали, но я считаю, что имеет смысл с ней поговорить доверительно о Сташко.

– В Керчи? – Берзин оживился. – Слушай, давай я сам с этой девушкой поговорю. Не знаю пока, как. Или в рамках легенды, или напрямую. Обстановка и ее отношение подскажут, как правильнее поступить. Она, по крайней мере, может иметь представления о настроениях и намерениях Сташко в 2014 году. Думаю, они многое обсуждали, работая вместе, даже если и не были подругами.

– Вот они, – глядя на метку на экране прибора, Бородун поднял бинокль и стал смотреть в море.

– Хорошо, приступай, – разрешил Ложичко. – В пределах нескольких миль ни одного суденышка вокруг. Учти, у тебя на все двадцать пять минут.

Яхта «Південна ніч» утробно заурчала мощными моторами, довернула носом до нужного курса и пошла на сближение с рыбацким баркасом. Вскоре стало видно размашисто написанное на носу баркаса название «Мария» и трех рыбаков: двух крепких седовласых мужиков в клеенчатых куртках и щуплого паренька в морском «тельнике» с закатанными по локоть рукавами. На баркасе разматывали вдоль борта и готовили сети. Один из рыбаков выпрямился и стал из-под руки смотреть на приближающуюся красивую яхту.

Оксана проводила отца в море еще затемно. Так было уже много лет, так провожала мама, когда была жива. Оксана была в семье поздним ребенком. Мать родила ее, когда ей было уже за тридцать. Да отец был старше матери на десять лет. Многие думали, что Оксана внучка Кузмича.

Девушка выпила чашку чая с бутербродом, вымыла под краном блюдце, поглядывая в окно. Сегодня будет жаркий день. Надо по холодку прополоть грядки в огороде, полить цветы. Потом можно и по дому дела переделать, когда солнце поднимется и начнет палить нещадно. Мысли сами вернулись к их последнему свиданию с Андреем. Оксана смущенно улыбнулась. Вот ведь повезло, и почему именно мне, думала она. Андрей добрый, внимательный. А еще он красивый, крепкий, фигура спортивная. Хотя они все там в своем морском спецназе спортивные и крепкие. Служба у них такая. «Вот ведь, и отец моряк, и я полюбила моряка. Значит, такая судьба – ждать на берегу. Ну и буду ждать. Если любишь, то и ждать не скучно. Лишь бы с ним ничего не случилось. Это мне тут на берегу бояться нечего, а они там с диверсантами всякими могут столкнуться».

Девушка удивленно повернула голову на звук в прихожей. Отец вернулся? Андрей? Ведь только подумала о нем, и вот счастье… Крик, готовый сорваться с губ Оксаны, замер в горле от захлестнувшего ее ужаса. Двое незнакомых парней ворвались из распахнутой двери на кухню. Один ловко вывернул девушке руку, притянув к себе и зажав ей рот ладонью. Второй быстро пробежался по обеим комнатам, убеждаясь, что в доме больше никого нет. Он поднес к губам рацию и тихо сказал:

– В гнезде чисто! Давай по одному!

Оксана обессиленно висела в руках парня, который зажимал ей рот. У нее не было даже сил сопротивляться, настолько ужас сковал все тело, сделал его слабым. Ноги и руки стали как ватные. Из глаз потекли слезы отчаяния и беспомощности. Девушка ничего не понимала, она не знала, кто эти люди, чего они хотят от нее. Снова всплыли в памяти серые и напряженные годы, когда они с отцом вдруг неожиданно для себя оказались в чужой стране, что Советский Союз в одночасье развалился, и их дом, весь полуостров и еще очень много областей вдруг стали другим государством. Не просто Украиной, а другой страной, да еще и враждебно настроенной к России. А потом счастливый миг, референдум и снова возвращение, праздник, который не утихал несколько месяцев. Свои, родные, снова одна страна, не дали в обиду, помогли. А сейчас? Что это? Снова злобные радикалы, которым ненавистно все, что называется русским и российским?

Чья-то фигура мелькнула во дворе за окном. Снова затопали ноги в прихожей, и дверь распахнулась. Еще двое молодых мужчин с неприятными лицами втолкнули в комнату пожилую женщину и мальчика, по возрасту младшего школьника. Сердце у Оксаны сжалось. Это была жена Семена Ильича, друга отца, с которым он постоянно ходил в море. А мальчиком был их внук, приехавший погостить из Краснодара. Женщина прижимала мальчика к себе, глотая слезы и бегая глазами по комнате, в которую их затолкали.

Старший, который здесь распоряжался, снова что-то сказал в рацию, ему ответили, и Оксана услышала шум… знакомый шум моря. А там отец, там в этом море где-то Андрей. Господи! Кто же нам поможет, ведь они не знают ничего! А дверь снова распахнулась, и в дом Букиных втолкнули больную женщину, которая с трудом ходит, это была мать Петьки Лапина – тетя Нина. Оксана бросилась на помощь упавшей женщине и помогла добраться до кровати и усадила ее. Тетю Нину трясло так, что у нее клацали зубы, а изо рта лилась ручьем слюна. И теперь Оксана стала понимать, что не случайно к ним в дом эти вооруженные люди затолкали три семьи. Семьи тех, кто ушел с отцом Оксаны в море на баркасе. Что же это происходит?

Девушка посмотрела в окно, там по высокому берегу мимо их забора никто не ходит. К морю рыбаки спускаются в другом месте, а все магазины на соседней улице. И неоткуда ждать помощи. Женщины плакали. Старший из бандитов прикрикнул на них и заявил:

– Вот молитесь на ее отца, – он ткнул пальцем в Оксану. – Послушается, сделает все как надо, тогда и вы в живых останетесь! А пока сидите смирно и не раздражайте нас своим воем!

Вот, значит, что! Оксана закрыла лицо руками. Папка… папка… Что же они от тебя хотят? Неужели все из-за этого моста? Время тянулось и тянулось. В доме становилось душно, потому что бандиты не разрешали открывать окон. Тете Нине стало плохо, она обливалась потом, облизывала опухшие губы и все пыталась сползти с кровати на пол. В комнате было всего двое бандитов, вооруженных автоматами без прикладов. И Оксана не выдержала и подошла к одному из них, который все время поглядывал на нее с улыбочкой. Девушка посчитала, что это признак симпатии, значит, этот человек не откажет ей в помощи. Ведь и у него есть мать, может, сестра или жена.