Евгений Сухов - Запад в огне

Увы, не таким виделся конец истории: следовало бы его допросить, выявить законспирированное подполье, а потом судить по всей строгости и только после этого прилюдно повесить на площади.

Командировка у капитана Романцева завершилась, нужно было по-быстрому закончить дела и собираться в обратную дорогу.

И все-таки сделано было немало: нашли в лесу тело капитана Севастьянова, теперь он не пропавший без вести, а самый настоящий герой. А его молодая жена с малолетним сыном могут рассчитывать на положенную пенсию. Убитого отца и мужа не вернуть, но хоть какое-то утешение.

Ну, и письмецо нужно успеть написать жене, чтобы отправить его с ближайшей почтой.

Сев за стол, Тимофей принялся писать.

« Здравствуй, милая моя, родная Зоя!

Срок моей командировки подошел к концу. Закончились все мои канцелярские дела. Как-то очень быстро пролетело время. Кажется, я влюбился в этот край по-серьезному. Хорошие здесь люди, отзывчивые, добрые. Хотелось бы как-нибудь приехать сюда еще раз, и не в командировку, а просто отдохнуть. Предлагаю тебе поехать вместе. Возьмем с собой палатку, забредем куда-нибудь подальше, поселимся на недельку где-нибудь у речки и будем удить рыбу. Уверен, что Украину ты полюбишь так же крепко, как и я.

Целую тебя крепко, твой Тимофей».

Наконец пролился дождь. Черное небо располосовали яркие молнии, зазвучали раскаты. Бабахало так, как бывает только на передовой. Настоящая канонада. Вот только вместо тяжелых осколков и снарядов спекшийся под солнцем чернозем взрыхляли упругие струи дождя. Смотреть на оживление природы было сладостно.

Тимофей подошел к окну и распахнул его настежь. Комнату заполнила свежесть. Некоторое время он стоял у распахнутого окна, чувствуя на своем лице обжигающие капли дождя, а потом аккуратно прикрыл створки.

Эпилог

21 июля

Председатель Государственного комитета обороны Иосиф Сталин вызвал на Ближнюю дачу маршала Ивана Конева и комиссара государственной безопасности 2-го ранга Виктора Абакумова в десять часов вечера. Однако им пришлось ждать более получаса — незапланированный разговор с маршалом Рокоссовским затянулся. И когда в нем была поставлена последняя точка, Сталин поднял трубку и спросил у Поскребышева:

— Конев с Абакумовым в приемной?

— Да, товарищ Сталин.

— Пусть заходят, — сказал Иосиф Виссарионович.

Поднявшись из-за стола, он вышел навстречу офицерам и тепло поздоровался с ними за руку.

— Прошу вас, садитесь, товарищи, — показал Сталин на стулья. Когда Конев с Абакумовым разместились, он внимательно посмотрел на них и продолжил:

— Так что вы мне доложите? Кто начнет? Ну, давайте с вас, товарищ Конев.

— Мы уже обменялись мнениями с Виктором Семеновичем, — заговорил маршал Конев. — Со стороны военной контрразведки проведена очень серьезная работа, она в значительной степени оказывает поддержку наступательному характеру наших армий. В настоящее время войска развивают наступление и проводят операцию по уничтожению бродовской группировки немцев. Мы рассчитываем через неделю выйти к реке Сан и захватить там плацдармы для дальнейшего наступления танковыми армиями. Без твердого тыла, когда не можешь быть уверенным, что тебе никто не ударит в спину, сделать это было бы значительно труднее.

— Вы провели большую работу, товарищ Абакумов.

— За прошедшие две недели нами было уничтожено несколько строго законспирированных формирований УПА и ряд руководителей высшего звена. Один из них — краевой командир Иван Теркул… Что особенно важно, между подразделениями Западного военного округа УПА нарушено сообщение. В настоящее время бандеровцы вынуждены уйти в глубокое подполье. И это только начало нашей работы, товарищ Сталин. Ликвидация главарей Украинской повстанческой армии продолжается, буквально каждый час ко мне поступают новые данные. Могу сказать следующее: в настоящее время значительная часть бандеровцев вытеснена из городов, они предпочитают прятаться в сельской местности, где конспирация налажена посерьезнее. Мы продолжаем выявлять главарей бандформирований и уничтожать их, после чего банды распадаются сами собой.

— Сколько вам потребуется времени, чтобы окончательно переломить ситуацию в нашу пользу?

— В городах деятельность бандеровцев сведена к минимуму, но они весьма активно действуют в сельской местности. Думаю, что без помощи армейских подразделений нам придется сложнее. Борьба с УПА принимает широкий характер.

— А вы что скажете на это, товарищ Конев?

— Я успел уже достаточно хорошо познакомиться с украинским национализмом и прекрасно осознаю, какую угрозу он собой представляет. Уверен, что они доставят нам немало хлопот и после окончания войны. Мне кажется, что с проявлениями национализма нужно бороться предельно жестко! Со своей стороны, я бы предложил в каждом селе Западной Украины размещать военные гарнизоны и вести активную политическую агитацию среди местного населения. Сельские жители менее грамотные, меньше всего разбираются в политической обстановке и поэтому более всего подвержены внушениям украинских националистов.

— Что ж, в ваших доводах немало разумного. Я подумаю об этом. Можете быть свободны, товарищи.

Оставшись в одиночестве, Верховный главнокомандующий подошел к карте и долго ее рассматривал. Затем, вернувшись к столу, взял синий карандаш и написал на листке бумаги: «Украина — гарнизоны».

С 1918–1940 — Радзивиллув. ( Здесь и далее прим. автора. )

Стараюсь ( укр. ).

Убегу ( укр. ).

Выходите ( укр. ).

Ждем ( укр. ).

Арестовали ( укр. ).

Тетку ( укр. ).

Любимого ( укр. ).

Дело ( укр. ).

Взвод ( укр. ).

Лук ( укр. ).

Картошка ( укр. ).

Морковь ( укр. ).

Соль ( укр. ).

Коршун ( укр. ).

Друзей ( укр. ).

Скворец ( укр. ).