Андрей Воронин - Инкассатор. Пуля всегда права

Тут запертых дверей почему-то не было. Все они стояли нараспашку, помещения за ними были пусты, лишь в одном сохранился забытый письменный стол и в углу виднелся прислоненный к стене красный флаг. Почему-то в этой комнате сильно пахло плесенью. В дальнем углу виднелась дверь, меньшая по размеру, чем остальные; она вела в коридор, перпендикулярный остальным, и Костя понял, что это и есть запасной выход.

Не прошло и десяти минут, как кореец сообщил по телефону, что первый километр дороги чист, но никаких строений пока не видно. В лесу еще лежал почерневший мартовский снег, и Паку, пробиравшемуся вдоль обочины проселка, идти было нелегко. Он двигался вперед, чутко вслушиваясь в ночь, но о существовании людей говорил только изредка доносившийся со стороны шоссе шум моторов проходящих мимо автомобилей.

Пак уже четыре раза успел позвонить Филатову, когда каким-то шестым чувством угадал близость жилья, а потом и увидел ворота в стене, скрывавшей приземистый одноэтажный дом. Кореец помнил, что периметр может охраняться, и не стал рисковать, перелезая через стену. Дом и так был виден между деревьями с небольшого холмика чуть в стороне от дороги.

— Юра, подъезжайте на два километра ближе, — передал Филатову разведчик и в двух словах сообщил об увиденном. — Машину оставьте и двигайтесь вдоль дороги. Я вас увижу и дам сигнал.

Даже в боевых условиях Пак не мог позволить себе обращаться к другому человеку на «ты»; он сделал себе лишь одно послабление: стал называть Филатова просто по имени, без отчества. Это было рационально, ибо экономило время. У себя в школе он «выкал» даже восьмилетним пацанам, и уже через пару дней занятий это переставало вызывать удивление и затаенные смешки. Филатов же после «тренировки боем», проведенной накануне, чувствовал себя так, будто знал корейца много лет.

Они увидели друг друга одновременно и сошлись на холмике, с которого бывшая дача маршала авиации просматривалась как на ладони. Они не знали, что в прежние времена здесь находился один из четырех внешних постов охраны и холмик в лесу на самом деле купол заброшенной огневой точки, в которой днем и ночью сидел боец, охранявший как маршала с семьей, так и запасной командный пункт дальней авиации.

Несколько минут они молчали, всматриваясь в освещенный фонарями фасад дома. Во дворе было пусто, но охрана могла прятаться в сторожевых будках, расположенных в углах полутораметрового забора.

— Что будем делать? — спросил Пак. — С налету эту крепость не возьмешь…

— Ну да, тут рота бойцов нужна… Конечно, если охрана приличная. С другой стороны, от кого эти хоромы охранять? От тринадцатилетнего пацана, который к тому же внутри и в отключке… Или от его папаши, который по определению не может знать, где находится его сын?

— Ну, они могли подстраховаться. Судя по вашему рассказу, работали профессионалы. А они ничего на авось не делают.

— Согласен. Но должна же быть тут какая-то дырка. Ну, как в советские времена солдаты из охраны в самоволки бегали? А ведь бегали, как пить дать!

— Вряд ли, — возразил Пак. — Мне рассказывали про ваши дисциплинарные батальоны…

— Да плевали они на эти батальоны, — отмахнулся Филатов. — Служба тут была спокойная. Ну кто в Подмосковье на маршальскую дачу полезет? Шпионы? ЦРУшники? Да и вообще, в Советской армии принцип был такой: если нельзя, но очень хочется — то можно. Даже в Чечне, где на шаг от расположения нельзя было отойти — живо в горы уволокли бы, — так и там к бабам и за водкой бегали… Стоп. Кстати, по словам Васнецова, там под домом бомбоубежище, а у каждого бомбоубежища есть запасной выход. Найти бы его…

Пак с минуту подумал.

— Судя по карте, река течет в овраге, и довольно глубоком. Скорее всего он в речном откосе. Так обычно у нас в Корее строили. Да и у вас, не иначе…

То же самое полагали люди Гуссейна, в это же самое время прочесывавшие берег реки. Небольшой бетонный портал с приоткрытой дверью они нашли первыми и оставили для контроля двоих боевиков, засевших в прибрежных кустах. В десяти метрах от этого места был мост через реку, за которым они спрятали одну из своих машин. Как оказалось, местность они знали гораздо лучше Филатова и Пака. Немудрено — один из «солдат» Гуссейна в свое время служил в охране этих самых маршальских и генеральских дач. И в самоволки бегал как раз через этот самый подземный ход, который пьяный прапорщик Максютов вечно забывал запереть, за что в конечном итоге и вылетел с треском из армии.

Зато Костя местность абсолютно не знал. Пройдя по длинному, метров в триста, тоннелю, он увидел в конце полоску света. То есть это был не свет, а его слабая тень, но привыкшие к темноте глаза паренька все-таки различили изменение в окружающем мире. И тогда он совершил ошибку.

Восемь темных силуэтов одновременно в разных местах перемахнули через забор маршальской дачи. И тут же Филатов и Пак, пробиравшиеся вдоль оврага в поисках тоннеля, поняли, что поступили правильно, решив не соваться в воду, не изучив предварительно характеристики брода. Филатову показалось, что он снова оказался в Чечне, а Паку — что он так и остался служить на границе Северной и Южной Кореи, где периодически возникали вооруженные конфликты. Стрельба началась такая, что закладывало уши. Потом в ход пошли гранаты. И тут, когда перестрелка на мгновение затихла, они услышали сдавленный крик. И поняли, что безнадежно опаздывают.

Филатов первым бросился вперед, скатился в овраг и в неверном предутреннем свете метрах в пятидесяти от себя успел разглядеть двоих, которые карабкались по пологому откосу, таща извивающегося третьего. Он увидел и мост через овраг и понял, что, если бы держался верха, успел бы… В этот момент взревел мотор мощной машины.

Стрелять на поражение Филатов не стал бы и при свете дня — выданный ему как охраннику пистолет был не пристрелян, и он мог попасть в Костю. Когда Филатов вскарабкался на мост, внедорожник, на котором увозили Костю, выбрасывая из-под колес комья грязи, рванул в неизвестном направлении.

В прежние времена Юрий Филатов мог не спать по трое суток. Но теперь его организм, подточенный долгим пьянством и дешевой «химической» едой, утратил прежние кондиции. В полдень, вернувшись после доклада Васнецову, он снопом повалился на кровать и моментально заснул.

…Василий Васильевич, к удивлению десантника, встретил известие о вторичном похищении его сына внешне спокойно. Он понимал, что Филатов даже с помощью Пака мало что мог сделать в сложившейся ситуации. Марабдели при докладе не было, и Юрий подумал, что тот ведет расследование какими-то своими методами.

Филатов рассказал о том, как они с Паком мчались назад, к своему джипу, как выскочили на шоссе и полетели в сторону Москвы в надежде, что сумеют перехватить машину похитителей. Но та как в воду канула — возможно, Костю увезли в другую сторону, еще дальше от столицы.