Андрей Воронин - Инкассатор. Пуля всегда права

Зина минуту подумала:

— Знаете, Сергей Сергеевич, тут у меня наклевывается шикарное дело о совершенно свежем похищении… Пока говорить не могу, сама ничего не знаю, но материал может быть забойный. К нему вашу «бомбу» и подверстаем.

— Договорились. Тебя подвезти? — спросил Зайцев.

— Спасибо, не стоит, у меня тут еще встреча назначена.

— Ну тогда до связи, — Зайцев подозвал официанта, расплатился за кофе, подхватил портфель и вышел из ресторана.

Вскоре заведение начало заполняться посетителями. Было воскресенье, и в этот день по давно заведенной традиции длинный стол, расположенный вдоль стены и составленный из десятка столов поменьше, занимали местные казаки. Зрелище это было красочное, но не всегда спокойное: изрядно подпившие казаки иногда могли устроить бузу. Впрочем, многого они себе не позволяли, соблюдая «кодекс казачьей чести». Да и атаман их, по прозвищу Ангел, держал свою братию жестко. На беду, сегодня он появился слишком поздно.

Около шести вечера казаки были почти в полном составе. Столик, за которым сидела Зина, располагался в стенной нише, но в опасной близости от «казачьего» стола, место во главе которого было пока свободно. Человек тридцать казаков, больше напоминавших опереточных пиратов, каковыми они, по сути, и являлись, не дожидаясь атамана, начали поглощать «горилку» и закусывать чем бог послал. Постепенно голоса становились все громче, тосты цветистее, кто-то затянул «Золотые купола». Зина посмотрела на часы — до прихода Филатова оставалось двадцать минут.

Один из казаков, высокий и тощий, как вяленая вобла, мужик с вислыми усами, сидел напротив и масляными глазами наблюдал за Зиной.

— Во, блин, уставился, как кот на валерьянку! Она ж худая, как швабра, — заметил другой из казаков.

— А чё, — не согласился вислоусый. — Валерьянка, говорят, от импотенции помогает.

Казаки заржали.

— Так она ж… это, успокоительное. А тут возбуждаться надо!

— А может, она успокаивает член перед решающей атакой? — парировал любитель женщин.

В зале появился очередной весьма колоритный представитель «вольного казачества». Его лицо показалось Зине знакомым. Проходя вдоль стола, он тоже остановил на ней взгляд.

— Зина? — спросил казак удивленно. — Я не ошибся? Помните, вы год назад у меня интервью брали, когда мы парад устраивали.

Теперь Зина вспомнила.

— Вы Сергей, по-моему, да?

— Именно. Господа, — обратился он к уже весьма нетрезвым казакам, — это Зина Зубатова, она про нас в прошлом году статью в «Московском бульваре» написала.

Казаки на минуту притихли.

— О-о, я читал! Это — воинствующая пацифистка! — вдруг заорал поддатый «казак», судя по носу и акценту, далеко не славянской национальности, левой рукой прижимая к широченному лампасу сделанную польскими халтурщиками бутафорскую саблю. Правой он держал на уровне подбородка «маленковский» стакан. Именно из таких стаканов, оставшихся только в обшарпанных буфетах переживших свою эпоху стариков, «казачество» подпевали «горилкой» в этом заведении. — Она нашего Тараса Бульбу убийцей назвала и бандитом!

Вокруг зашумели. Посыпались пьяные реплики, и Зина укоризненно посмотрела на Сергея:

— Надо вам было меня представлять…

Но настроение любителя желтой прессы, как это бывает по пьянке, уже изменилось:

— Мы тебя сделаем почетной казачкой! Журналистка, ты нашу историю писать будешь! — возгласил горбоносый. — Гэть сюда, за наш стол!

Несколько казаков повскакивали с мест с явным намерением помочь девушке присоединиться к общему веселью в нарушение всех казачьих традиций. Зина поняла, что неприятностей не избежать, и посмотрела в сторону пришедшего позже всех и потому пока трезвого Сергея, стоявшего рядом и смущенно глядевшего в пол:

— Вы кашу заварили, вы и расхлебывайте. Выведите меня отсюда.

— Идемте, — взял ее за руку парень и, невзирая на протесты сотоварищей, повел к выходу. В фойе они сразу же свернули к запасному выходу, ведущему в переулок, начинающийся у задней стены ресторана.

— Давайте я вам такси поймаю, — предложил казак.

— Нет, у меня здесь еще важная встреча, — возразила журналистка и спокойно закурила. За свою недолгую, но весьма насыщенную жизнь она побывала еще не в таких переделках.

Внезапно переулок огласился воплями: под единственный горевший фонарь высыпал проветриться и покурить весь казачий «курень». Впрочем, никто из присутствовавших этим каламбуром не заморачивался.

— Серега, ты чего журналистку приватизировал? — раздался голос вислоусого. А ну, давай ее сюда!

Зина отступала все дальше, стараясь скрыться в ближайшей подворотне. Она уже не рада была, что признала в Сергее знакомого. И то, что не предложила Филатову подождать его где-нибудь в нейтральном месте, казалось страшной ошибкой. «Когда еврейское казачество восстало, в Биробиджане был переполох», — совершенно некстати промелькнули в голове строки из старой песенки.

Сергей отважно встал на защиту девушки, но его попросту смяли. И быть бы у Зины большим неприятностям — три десятка пьяных веселых мужиков с саблями все-таки не шутка, — если бы в тот момент, когда она уже готова была позвать на помощь, из-за угла «Кабака» не появилась рослая фигура Филатова.

Десантник сориентировался мгновенно. Увидев Зину в кольце пьяных казаков, он понял, что драки не миновать. Слова в таких случаях оружие малодейственное, да и владел им Филатов гораздо хуже, чем кулаками. Поэтому он с ходу схватил за штаны и воротник ближайшего казака и, словно бревно, метнул в толпу. На счастье, казак оказался не из увесистых. Зато из голосистых. Почувствовав, что какая-то неведомая сила подняла его в воздух, пребольно защемив заднюю часть тела, он заорал так, что его мог, вероятно, услышать Тарас Бульба на том свете. Ничего не поняв, казаки отозвались громовым ревом и мгновенно оставили девушку, сплотившись против невесть откуда взявшегося противника. Некоторые даже выхватили сабли и начали ими размахивать, что еще более усугубило общую сумятицу.

Со стороны начавшееся побоище смотрелось, наверное, очень смешно. Впрочем, его участникам скоро стало совсем не до смеха. Прислонившись спиной к стене, Филатов методично сворачивал носы и челюсти «вольному казачеству». Поскольку оно было, мягко скажем, не трезво, это было нетрудно, тем более что казаки лезли скопом и сильно мешали друг другу. Несколько раз десантник просто толкал ближайшего казака на тех, кто стоял сзади, организуя кучу малу.

Сражение грозило затянуться, и в конце концов Филатова просто задавили бы массой, но тут раздался громовой голос:

— А ну отставить!!! Отставить, я сказал!

В стене казаков образовалась брешь, в которой Филатов увидел мощного мужика, расшвыривавшего казаков в разные стороны. Схватка мгновенно прекратилась.