Андрей Воронин - Инкассатор. Пуля всегда права

— Зря ты, братец, Питер оставил. Тут ты быстро благодарить разучишься. А если не разучишься — назад захочешь. Тут только москвичи жить могут или хамы из Мухосранской губернии. Ну, удачи!

Оставив на тротуаре лейтенанта с отвисшей челюстью, Филатов отправился ловить Пака. Хотя того и ловить не надо было: когда Юрий подъехал к его подвалу, кореец как раз ковырялся ключом в замочной скважине.

Десантник вышел из машины и остановился за спиной Пака. Тот обернулся и молча кивнул, отпер дверь и, пропустив Филатова вперед, вошел следом.

Оказавшись в своей «конторке», он воткнул в розетку вилку электрического чайника и спросил:

— Ты был там?

— Да, — ответил десантник. — Познакомился с твоим соперником. Это Ли Хой, китаец.

— Ну и как?

— Китайцу не повезло. Я его поймал на «пьяного больного». Он повелся и загремел в стенку. Правда, он мало видел, а куда делся Костя, так и не смог ответить.

— Я тоже не смогу. Кстати, можешь не объяснять, почему ты не отзывался на звонки. Твое присутствие ничему бы не помогло.

Филатов потупился.

— Понимаешь, возникли форс-мажорные обстоятельства…

— Я же сказал, можешь не объяснять. Костю увезли мужики в камуфляже. Это был не милицейский спецназ, как ты уже понял.

— Ну да. Те бы такую гору трупов не накрошили, а если бы и накрошили, то на месте, тем более с оружием, не бросили. Кто ж их так, интересно…

— Действительно, крайне интересно, — сказал Пак, разливая по чашкам крепкий чай. — Костю-то где теперь искать?

Филатов отхлебнул глоток ароматного напитка с примесью неизвестных ему трав, поставил на стол чашку.

— Единственное, что мне остается, — это снова побеспокоить моего одноклассника. Уж о такой разборке он слышать должен. Сейчас поеду к нему. И вот еще что, — Филатов достал из кармана мобильный телефон и бумажку с номером. — Это твой аппарат. Связь должна быть двусторонней. На всякий пожарный…

Пак молча взял трубку и принялся ее рассматривать.

— Я никогда не пользовался мобильными телефонами, — заявил он. — Надобности как-то не возникало. У меня учеников, знаешь ли, не каждый день похищают. Как им пользоваться?

Филатов показал корейцу набор номера, меню, ввел в «записную книжку» свой номер и поехал в сторону проспекта Вернадского, надеясь по дороге дозвониться до Кардинала, телефон которого был уже полчаса занят.

Наконец в трубке послышался голос Градского:

— Привет, Фил. Заезжай, есть для тебя новости. Жду.

Спустя двадцать минут десантник сидел на знакомом диване и наблюдал за священнодействиями одноклассника, который хотел напиться сам и в дугу напоить старого приятеля. Последний отнесся к этой идее скептически, хотя принять сто грамм, тем более под аппетитный шашлык, разогретый, правда, в микроволновке, не отказался бы. Но зачем выставлять на стол сразу три бутылки коньяка?

— Так вот, Фил, — начал Градский, усаживаясь в кресло. — В городе херня какая-то творится. Я сегодня проанализировал кое-что и за голову схватился. Кто-то в последние недели целенаправленно гасил братву, причем всех уровней — от «блатных» до «деловых». А нынче взялись и за самый верх. За генералов, можно сказать. Про Гуссейна ты еще не знаешь? Приехал и затихарился так, что ЦРУ не найдет. Говорят, на него круто наехали. Так круто, что половину бригады положили. Тот сам чудом ушел.

Филатов усмехнулся:

— Я, милый друг, в курсе. Был я на этом заводишке. Часа три назад. Еще тела не остыли. — Он подробно рассказал Кардиналу о своей поездке и в конце добавил: — Ты говоришь, анализировал что-то. И к чему пришел? Кто это наших бандюганов так любит?

— А вот не зна-аю, — протянул Градский, разливая коньяк. — Тайна сия велика. Сам понимаешь, если бы я каким-то краем на этого «любвеобильного» товарища вышел, то сейчас бы здесь не сидел. Или лежал бы в морге с пробитой башкой, или торчал бы на необитаемом острове в обществе тяжеловооруженного Пятницы в ожидании, пока тут вся эта «любовь» закончится. Одно скажу: уровень исполнения сногсшибательный. Знаешь, как они Хлыста угрохали? Сядь хорошо, а то упадешь. Уселся?

— Ну давай, не тяни!

— Понимаешь, Хлыст у нас фанат футбола. И не только в том смысле, чтобы на стадионе «оле-оле» поорать. Он сам любит в свободное от зарабатывания неправедных бабок время мячик погонять. Точнее, на воротах постоять — бегать он не мастак, дыхалки не хватает. Так что ты думаешь — кто-то разведал, когда и где он собирается играть, где инвентарь хранится, и все простые мячики подменил на очень непростые. И стоило Хлысту такой мячик поймать и к пузу прижать, он возьми да и взорвись! Много ли человеку надо: сто грамм тротилового эквивалента — и душа к Богу. Или к черту, что более вероятно. Искали потом, кто на кнопочку нажал, — бесполезно. Может даже, из игроков кто-то. А может, из зрителей.

— Так что, они не почувствовали, что мяч с начинкой? — удивился десантник.

— Хитрый был мяч, говорю тебе. Пластит по внутренней поверхности равномерно распределили, а детонатор — что он весит? Говно он весит. Вот и не поняли игроки, что это за спортинвентарь.

— «Сегодня в нашем концлагере футбол, — процитировал Филатов бородатый анекдот. — Команды первого и второго бараков играют на минном поле…» Я так понял, Кардинал, что братва зашевелилась и теперь будет меры принимать?

— Все закуклились, как гусеницы, никому помирать неохота. Москву шмонают так, что звон стоит. Да и менты встревожены — кому новый передел нужен? Никому. Мне давеча один легаш с Петровки стуканул, что доложили Путину. Министр внутренних дел пообещал, что разберется. И так стал разбираться, что ментов практически на казарменное положение перевели — от генералов до сержантов. Вот так. Да и в прессу кое-что просочилось.

— Ну, мне не до прессы сейчас, — заметил Филатов, вспомнив красавицу Зину. — Ты мне наводку дашь? Или…

— Не дам я тебе «на водку». Сиди, коньяк пей, — хмыкнул Градский. — Нет у меня ничего, как будто привидения работают. Одно мыслю — не московские это. Иначе хоть что-то, да просочилось бы. Кстати, помочь не хочешь? Тебе же выгодно — выйдем на исполнителей, авось парнишку своего найдешь. Не растворился же он в пространстве, честное слово.

— Не знаю, Виктор, не знаю… Охранять бандюг я, само собой, не буду. А вот информацией разжиться попробую. Да и кое-кого по следу пустить.

— У тебя что, свора собак под диваном? — подколол Кардинал; он хотел, чтобы Фил занялся именно охраной некоего «объекта», который, вполне возможно, окажется следующей жертвой.

— Нет, не свора. И не собак. Я журналистку одну подключу, это первое. И второе. У меня казачий атаман в знакомцах нарисовался. А в его «курене» люди разные, может, что и подскажут. Добро?