Сергей Зверев - Остров заложников

— Почему ты решил, что это норвежское судно? — спросил Наговицкий, продолжая смотреть в бинокль. — Я как-то не заметил ни мачты, ни государственного флага на ней. Этот объект может принадлежать кому угодно.

— По-моему, это логично, — ответил Семенов. — Мы находимся у границы с Норвегией. Кому еще взбредет в голову заходить так далеко на маломерном транспорте?

— Да прекратите вы пререкаться, — снова вспылил Звягин. — Похоже, мы были правы. Там действительно что-то горит. На палубе люди. Они машут руками, вероятно, просят о помощи.

— Я ничего подобного не вижу, — заявил Наговицкий и насупился.

Он почему-то жутко не любил, когда его перебивали.

— Это потому, что твой бинокль имеет меньшую кратность увеличения, — скороговоркой проговорил Джиргалов.

Теперь и он видел то, о чем говорил Звягин.

— Семенов, беги к капитану, скажи ему, что нужно менять курс.

Дважды повторять не пришлось.

Семенов сорвался с места, помчался к рулевой рубке, распахнул дверь и громко произнес:

— Товарищ капитан, там судно горит!

— Что? Наше судно? — Капитан был явно ошарашен и собрался уже бить тревогу, но следующая фраза ученого остановила его:

— Нет, не наше. — Семенов замахал руками. — Чужое судно. Оно вон там, с левой стороны.

— По левому борту, — расслабляясь, машинально поправил его капитан. — Надо правильно говорить.

— Я и говорю, по левому борту какой-то катер, и он горит, — заявил Семенов. — На нем люди. Они просят о помощи.

— Вы слышали сигнал бедствия? — с наигранным удивлением спросил капитан. — Не знал, что у вас с собой прибор, улавливающий радиосигналы без стационарной установки.

— Да нет же! — несколько озадаченно произнес Семенов. — Мы просто видели, как люди машут нам руками. Что это, если не призыв о помощи?

Больше вопросов капитан не задавал. Он вышел из рубки. Бинокль был уже не нужен. Пока Семенов объяснял суть проблемы, горящее судно подошло к «Протею» на расстояние не более пятисот метров. Сомнений больше не было. Незнакомцы, кем бы они ни были, действительно терпели бедствие. Крики о помощи доносились до ушей ученых вполне отчетливо.

Теперь всем стало ясно, что перед ними не катер, а амфибийное судно на воздушной подушке. Шум винтов несколько заглушал отчаянные крики пассажиров, а пламя, вырывающееся из салона, выглядело устрашающе.

— Вот видите, мы оказались правы. Сделайте же что-нибудь. Иначе люди могут погибнуть! — выкрикнул Семенов, испуганный картиной, открывшейся перед ним.

— Вот черт! — Капитан набрал в легкие побольше воздуха и громко крикнул, обращаясь к участникам экспедиции: — Все прочь с палубы! Быстро!

После этого он скрылся в рубке, но ученые, завороженные непривычным зрелищем, как стояли вдоль левого борта, так там и остались. А капитан уже раздавал приказы своей немногочисленной команде.

Прошло совсем немного времени, и «Протей» поменял маршрут. Он развернулся носом к транспортному средству, терпящему бедствие, и стал приближаться к нему на самом полном ходу, который только мог развить. В это самое время два матроса готовили шлюпку для спуска на воду, а сам капитан пытался выйти на связь с амфибийным вездеходом, терпящим бедствие.

Когда до него оставалось не более пятидесяти метров, матросы спустили шлюпку на воду и повели ее к месту аварии. Не успели они пройти и половины пути, как произошло что-то уж совсем невероятное. Огонь, вырывающийся из иллюминаторов пассажирского отсека, внезапно исчез. Из-за высоких воздушных подушек амфибии вылетел небольшой катер и стрелой помчался наперерез шлюпке. В тот момент, когда она поравнялась с катером, колесные винты вездехода заработали. Он в считаные секунды преодолел расстояние, отделяющее его от «Протея».

Дальше все происходило настолько быстро, что ученые мужи, стоявшие на носу судна, так до конца и не поняли, что случилось. Люди в спецодежде карабкались на палубу, срывали с плеч автоматы и разбегались по «Протею». Затем один из них вывел из рулевой рубки капитана. Еще двое выгнали остальных матросов из машинного отделения и узла радиосвязи. Всех повалили на палубу.

Спустя несколько минут на борт поднялись и те люди, которые были в катере. Матросов со шлюпки они тащили волоком. Одежда их была мокрой. Во время столкновения с катером шлюпка перевернулась.

Когда вся команда была собрана на палубе, вперед вышел один из этих захватчиков. Внешне он никак не походил на злобного преступника. Невысокий, волнистые льняные волосы, небесно-голубые глаза и весьма вежливая улыбка на чуть полноватых губах. С таким лицом сподручнее было бы играть доброго дядюшку в фильмах для семейного просмотра, а не командовать отрядом головорезов. Но у самого обладателя ангельской внешности на этот счет было, видимо, совершенно другое мнение.

— Добрый день, господа. — Голос этого субъекта вполне соответствовал его внешности, был негромким, бархатным и успокаивающим. — Впрочем, для вас доброта этого дня закончилась. Позвольте сообщить вам неприятные новости. Теперь вы — моя собственность. Я буду распоряжаться вашими жизнями, мыслями и желаниями. Вам не повезло. Мне не нужны ваше сотрудничество и те великие научные секреты, которыми вы обладаете. От вас мне вообще ничего не требуется, а потому я убедительно прошу вас соблюдать благоразумие, выполнять все мои приказы и не оказывать сопротивления моим людям. Не стану обещать, что тогда никто из вас не пострадает, но надежда на это у вас все же есть. Держитесь за надежду. Она — единственное, что у вас осталось.

— Вот я и говорю, тоска зеленая. Не поверишь, но я начал подумывать, не вернуться ли в учебку к Авдееву. Наставлять молокососов, конечно, совсем не то, о чем я мечтаю по ночам. Но это все же куда лучше, чем просиживать штаны на старом диване и целыми днями пялиться в телевизор.

— Почему бы и нет? По-моему, мысль здравая. Поработаешь на правительство годок-другой, глядишь, вылепишь пару-тройку десятков новеньких мастеров твоего дела. Таких же, как ты, Тол.

— Да ерунда это все. Я там и недели не продержусь. Наливай, Бриг, водка греется!

Этот разговор происходил в холостяцкой берлоге майора Брига, служившего в ГРУ и командовавшего отрядом специального назначения «Шельф». Полчаса назад его друг и соратник, подрывник-универсал по кличке Тол, вломился к нему без предупреждения и нарушил мирную идиллию. Бриг только что вернулся домой после выполнения очередного задания, собирался насладиться тишиной и одиночеством. Его планы не уходили дальше миски магазинных пельменей и пары банок пива перед экраном телевизора. Но у Тола на этот счет были свои представления.

Бриг едва успел забросить в рот первый пельмень, когда входная дверь его берлоги заходила ходуном от настойчивого стука.