Александр Тамоников - Смерть под уровнем моря

Все это благолепие досталось оккупантам от советских моряков, которые когда-то обнаружили эту диковинную пещеру и построили ремонтную базу. Что-то немцы перестраивали под себя, улучшали, модернизировали.

Справа от дока вдоль стены тянулась узкая площадка с упомянутой канавкой. Сюда же выходил знакомый коридор. Где-то в стороне ходили люди, перетаскивали странные приспособления. Из коридора выбрался мужчина в замасленном комбинезоне, стал спускаться по лестнице в док.

Поломка была серьезная. На починку лодки немцы бросили все свои силы.

Вадим прислушивался к голосам.

— Когда наконец будет заварено днище и наполнены водой балластные цистерны? Поменяли ли вы аккумуляторные батареи? Не зря же их доставили сюда аж из самой Феодосии! — проговорил кто-то командным тоном.

— Нам необходимо еще два часа, герр корветтен-капитан. Рули практически настроены, дизельный двигатель на холостом ходу работает терпимо, но у наладчиков есть сомнения, — прозвучало в ответ.

Сиротин недоумевал. Эти люди работали так спокойно, словно не было пальбы снаружи, там не погиб катер с посланником абвера, не исчезли бесследно те загадочные личности, которые посмели покуситься на базу.

Возможно, они не считали инцидент достойным внимания. Или же сказалась пресловутая арийская невозмутимость. Пусть каждый делает то, что должен, и будь что будет.

Вадим насторожился. По лестнице из дока выбрались двое мужчин, подошли к причалу, закурили. Явно не рядовые работники, хотя и одеты по-простому.

— Не больше двух часов, Гельмут, — сообщил уставшим голосом невысокий мужчина, видимо, технический руководитель объекта. — Мои люди все проверят, и вы сможете уходить. Четыре дня ковырялись! Это полное безобразие. Пока выявляли причины неисправностей, ждали груз из Феодосии…

— Да, Фридрих, спасибо, — сказал долговязый мужчина. — Вы справились с проблемой. Думаю, теперь все будет хорошо.

— Что за шум стоял снаружи, Гельмут? — поинтересовался собеседник. — Русский флот прорвался?

— Нет, дружище, до такого еще не дошло. — Офицер натянуто засмеялся. — Диверсанты на ржавой посудине. Возможно, они и сами не поняли, на что нарвались. Их катер получил пробоину. Полагаю, они затонули. А может, сбежали. Не стоит на них отвлекаться.

«Так вот вы какой, господин корветтен-капитан Гельмут Кляйн, — подумал Вадим. — Примерно таким я вас и представлял. Чем же вы так провинились перед гросс-адмиралом Деницем, что он сослал вас сюда, приказал командовать этим малоразмерным корытом?»

— А наши на катере?

— Порадовать нечем, Фридрих, — ответил командир субмарины и сокрушенно вздохнул. — Их больше нет с нами. Но, в конце концов, это тоже не имеет значения.

— Завидую, Гельмут. Через несколько часов вы будете в Констанце.

— Завидовать нечему, старина. Это путешествие обещает серьезные риски. Лодка не может долго находиться под водой. Часть пути нам придется пройти в надводном положении, радуя русские штурмовики. Эта старая консервная банка может снова сломаться. По штату мне положено иметь двадцать два человека, а у меня только двенадцать. Это очень серьезная проблема, Фридрих.

— Но не большая, чем русские в Ялте, — буркнул собеседник.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мы получили радиограмму. Наши сдали Бахчисарай. Туда ворвались русские танки. Оттуда прямая дорога через горы в Ялту. Нашим войскам приходится спешно отходить, чтобы не оказаться в котле.

— Не нужно думать об этом, Фридрих, — назидательно сказал Кляйн. — У каждого свой долг перед фюрером и фатерляндом. Мы должны его выполнять. Вы боитесь, что останетесь под землей, в русском окружении? Если так, то это временные трудности, уверяю тебя, Фридрих. Под Севастополем мы уже готовим мощный бронированный кулак.

Дальше все было как в тумане. Вадим не мог ждать, пока фашисты закончат свой ремонт и какая-нибудь приемочная комиссия одобрит их работу. Капитан отползал по канаве, давя мокриц, которые здесь расплодились в невероятном количестве. Те двое мужчин так и стояли у причала, а он уже одолел обратную дорогу, пятился задом, как рак, вполз в коридор. Здесь валялись какие-то отработанные агрегаты, ржавые двигатели с муфтами, обломки кронштейнов из стального профиля.

Мимо шли люди. Они снова что-то тащили из мастерской, расположенной в глубине коридора.

Сиротин скрючился у стены, натянул на себя кусок вонючего брезента и застыл. Прогремела тележка, ремонтники тяжело отдувались. Вот уж воистину, темнота — друг молодежи и офицеров контрразведки СМЕРШ.

Он выждал, сколько положено, скинул брезент и припустил вдоль левой стенки. Капитан нырнул в неосвещенный проход, пролетел его за несколько секунд и оказался в перпендикулярном коридоре. Здесь было где укрыться. Немцы основательно захламили этот проход. Но в данный момент Сиротин прятаться не собирался.

Ему в уши снова забрался раздражающий гул. Он двигался по рельсам, ненадолго возникал в освещенных зонах, снова растворялся в полутьме. Вот и черный дверной проем. За ним генераторная.

Капитан прижался к косяку, сунул нос за него. Там было что-то вроде складского помещения. Просматривались тумбы непонятного назначения, громоздкие стеллажи.

Сиротин крался дальше, в зал, куда уводили рельсы. Задача перед ним стояла понятная и логичная. Он должен был вывести из строя бензиновый генератор, снабжающий подземелье электрической энергией.

В генераторном зале работала переноска. В тусклом свете над грудой вибрирующего железа колдовали два человека в комбинезонах. Надо же, какая незадача! Что-то поскрипывало, скрежетало, доносилось невнятное бормотанье. Под ногами у рабочих обретался ящик с инструментами.

Громоздкая энергетическая установка покоилась на массивной передвижной платформе. Топливный бак соединялся с двигателем внутреннего сгорания, тот через систему демпферных муфт — с электрическим генератором. Панель контроля и управления агрегатом располагалась сбоку. Систему опутывали кабели в толстой оплетке. Они змеились по полу, выбегали из помещения.

Один из рабочих подтащил к установке тяжелую канистру. Второй отвинчивал крышку топливного бака. Момент удачный. Больше никого — грех не воспользоваться.

Вадим заскользил вперед, выхватил нож, ударил в бок того типа, который надрывался с канистрой. Приземистый немец средних лет икнул, выпучил глаза. Блеснула петлица под комбинезоном — инженерные части кригсмарине. Он выронил канистру себе на ногу, согнулся, захрипел.

Второй обернулся. Капитан ударил его локтем в висок. Голова противника вписалась в топливный бак, установленный на верху конструкции. Немец потерял сознание. Сиротин схватил его за шиворот и еще разок шмякнул о железяку. Когда тот начал сползать, обливая установку кровью из раскроенного черепа, Вадим для надежности свернул ему шею.