Сергей Самаров - Жизнь за брата

— С чего вы взяли?

— Ну, вы говорили про какие-то отравления.

— Ах это… Да. Меня ночью отравить пытались. Но не удалось. А сейчас ко мне едут следователи из Следственного комитета и ФСБ. Из машины звонили. Скоро должны быть.

— Тогда я пойду, чтобы вам не мешать, — поднялась Лидия Александровна и привычным машинальным движением полезла в карман халата за сигаретами.

— У меня здесь не курят, — напомнил я строго.

— Да-да. — Она показалась мне чересчур задумчивой и покорной, когда убирала сигареты и зажигалку в карман.

Я вежливо проводил соседку до двери, где она остановилась и посмотрела на меня виновато-просяще.

— Я к чему завела весь этот разговор о планах на будущее, когда существует угроза для жизни…

— Продолжайте.

— У меня есть взрослый сын. Он квартиру снимает, отдельно от меня живет, чтобы маме не мешал, а мама ему. Вы, наверное, в квартире эти полгода, пока наследство не получите, жить все равно не будете. Может, пустите пожить моего сына? Все парень у матери под присмотром будет.

О планах на будущее она пока не говорила, но я был уверен, что Лидия Александровна уже составила договор о найме квартиры. И на всякий случай написала срок не полгода, а года, предположим, три. Это на случай, если меня все же убьют.

— А через полгода, когда вступите в наследство, вы, наверное, будете ее продавать, зачем вам квартира в городе, в котором вы не живете…

Я догадался, что и здесь она хочет иметь первоочередность и скидку процентов в пятьдесят. И решил, что лучше сразу оборвать разговоры на эту тему, чтобы избежать сложностей в дальнейшем.

— Извините, Лидия Александровна, я уже обещал сдать квартиру то ли родственникам, то ли сослуживцам майора Саврентьева из Рощинской бригады спецназа ГРУ. Офицер офицера подвести не имеет права. Если обещал, то уже все. Он вчера вечером специально по этому вопросу ко мне приезжал. Может, видели? Такой небольшого роста…

— Видела, — сердито сказала соседка, признавая, что она человек очень любопытный и могла видеть многих, кто в квартиру приходил, а это значит, что она автоматически становится объектом интереса следователей, которых я обязан поставить в известность. После чего она ушла, гордая и немного обиженная.

Следователи приехали вскоре. Я только успел свежий чай для них заварить. Они сразу прошли на кухню, наверное, на запах. И опять место в углу оказалось занятым, на сей раз туда уселся капитан Стоматологов. Он вытащил из кармана мой смартфон и протянул мне:

— Можете пользоваться. Отравляющее вещество дезактивировано.

— Спасибо. Меня еще сильно интересуют данные биллинга, который проводился Следственным комитетом.

Стоматологов посмотрел в сторону капитана Юровских, переадресовывая вопрос ему. Следователь Следственного комитета согласно кивнул, но говорить начал не сразу, подбирая нужные формулировки:

— Систему СОРМ наши коллеги из ФСБ обещают подключить сегодня после десяти ноль-ноль, сразу после получения решения суда Железнодорожного района города. Сомнений в том, что решение суда будет положительным, у ФСБ нет. Мы, в свою очередь, воспользовались своими возможностями и через операторов связи попытались определить местонахождение трубок с конкретными номерами. Там картина довольно расплывчатая, поскольку биллинг не дает возможности прослушивать разговоры. И список подозреваемых номеров очень велик. Но мы попытались выделить три из них в отдельную группу. Получилось объединить только два номера. Третий в эту систему не вписывается, хотя числится в списке подозреваемых под номером один. И получается, что два подозреваемых номера находятся совсем рядом с вами. Скорее всего, в соседнем доме, по другую сторону двора. К сожалению, биллинг не дает достаточной точности в системе координат. Там допустимая погрешность от десяти до сорока метров. Но у нас есть подозрения, что двое из троих бандитов находятся в одной из квартир подъезда прямо напротив вашего дома. Только вход в подъезды у того дома с противоположной стороны.

Баллистическая экспертиза утверждает, что пуля, которая попала в голову Башмачника, была выпущена с высоты не менее чем пятого этажа. Дом девятиэтажный. Половина квартир подъезда окнами выходит на противоположную сторону. Итого получается, что у нас на подозрении восемь квартир. В настоящее время на крыше вашего дома находятся наблюдатели с оптическими приборами, которые пытаются определить, кто в какой квартире живет. Пока, по моим данным, отпадают две квартиры на девятом этаже. В одной живет молодая пара с ребенком. Мужчина — сотрудник полиции, в настоящее время ушел на службу. В другой квартире живут старик со старухой. Очень старые. Еле передвигаются. В других шести квартирах определить живущих пока не удалось. Людей там видели, но кто они такие и могут ли представлять собой угрозу — непонятно. Наблюдение продолжается. О результатах мне будут докладывать.

— Кто осуществляет наблюдение? — поинтересовался я.

— Сотрудники городского ОМСН Росгвардии. То, что раньше называлось СОБР.

— Посмотрим, как они умеют работать в городе. В боевых условиях в горах большинство из них ни на что не годятся. Но я допускаю, что они обучены работать в городских условиях, где нам труднее, чем в горах или в лесу. Кстати, я тут с соседкой перед вашим приездом беседовал. Она очень любопытна и активна. По-моему, от дверного «глазка» не отходит. Она могла видеть кого-то из тех, кто навещал квартиру брата. Думаю, Лидия Александровна в состоянии дать даже словесный портрет тех, кого видела.

— Что же вы сразу не сказали? Она еще не ушла на работу? — Юлий Юрьевич встал из-за стола.

— Я не слышал, чтобы она выходила. Сходите. Может, это поможет в поиске.

Юровских ушел. Судя по тому, что он сразу не вернулся, Лидия Александровна согласилась поговорить и впустила его к себе. Мы с капитаном Стоматологовым пили чай, думая каждый о своем, и дожидались капитана юстиции.

Вернулся он быстро.

— Интересная история получается, — сразу принялся нам рассказывать. — Дело в том, что незадолго до трагических событий в ювелирном магазине Лидия Александровна зашла вечером в гости в Евгению Алексеевичу. До этого она слышала в соседней квартире несколько мужских голосов. Зашла по какому-то надуманному поводу. Женщины умеют поводы придумывать… Евгений Алексеевич ее познакомил с двумя своими сослуживцами. С Сергеем Леонидовичем и Михаилом Борисовичем, фамилии она не запомнила, хотя они назывались. Мужчины выпивали, что-то вспоминали, какие-то бои в Чечне, где вместе воевали. И Евгения Алексеевича оба звали одинаково уважительно: «Командир». По словесному портрету и тот и другой совпадают с Никитиным и Юровичем, так же как и по имени-отчеству. Кроме того, Михаил Борисович выглядел сильно пьющим человеком. Он и в тот вечер был уже пьян. То ли раньше выпил, то ли просто организм слабый, соседка сказать не может. Но выглядел намного пьянее других. Оба сослуживца остались ночевать у Евгения Алексеевича. Но рано утром они ушли. Сама Лидия Александровна преподает, оказывается, психологию в университете и днем, когда она опаздывала на лекции, встретила этих сослуживцев подполковника Довгополова рядом с подъездом. С ними были еще два человека. Один — высокий, с кавказской внешностью, второй, напротив, малорослый и весь какой-то замученный. Я поинтересовался, похож ли четвертый на того, кто сверлил дверь минувшей ночью. Она очень неуверенно ответила, что лицо не рассматривала ни тогда, у подъезда, ни нынешней ночью, но роста они были примерно одинакового.