Александр Тамоников - Шестнадцать против трехсот

— Санар?! Линия!

— Слушаю тебя, — тут же ответил главарь банды, посмотрев на часы, стрелки которых подошли к отметке 12.

— У нас спокойно. Наряд на посту. Хохол сообщил, что в ущелье до изгиба никого.

— Хоп. Это хорошо. Ты скажи, как запускать вниз отряд, чтобы он не был виден с поста?

— По одному, с интервалом секунд в тридцать. Бойцам прижиматься к восточным укрытиям. Так же и до самой площадки. Непосредственно у столба можно будет передохнуть, рассредоточившись, перед третьим этапом.

— Как-то слишком спокойно ведут себя пограничники, тебя не кажется?

— Нет, не кажется, мне вообще ничего никогда не кажется. Для меня либо есть, либо нет.

— Ну, ну. Мы начнем подъем и сразу совершим спуск. Встречайте бойцов, помогайте рассредоточиться.

— Понял.

— Отбой!

Получив сведения от границы, в 0:03, когда отряд был уже поднят, когда боевики надели ранцы с взрывчаткой, подготовили оружие, он отдал приказ:

— Проходим до границы по одному. И начинаем одиночное выдвижение отсюда. Первым идет мой помощник, Вали Гуев. Спустя тридцать секунд за ним начинает подъем, а в дальнейшем и спуск старший команды носильщиков, Мехмед Заев, за ним…

Главарь банды произвел расчет с инструктажем о порядке движения, отведя себе, американцу, личной охране место замыкающих.

Банда начала переход через перевал Гази.

Первым к разведке присоединился Вали Гуев, затем Мехмед Заев вышел на площадку, за ним его носильщики. Они тут же сняли тяжелые ранцы, уселись на валуны, в течение получаса весь отряд собрался на этой естественной площадке у пограничного столба, хотя линия границы по карте пролегала по вершине хребта. Но там опознавательных знаков не установишь. Банда Баршана собралась в 0:30.

Станадзе доложил главарю, который пришел одним из последних:

— Господин, здесь все тихо, Лупко в ущелье, Казоев смотрит за постом. В третий раз его послал, он камуфляж порвал, руку поранил.

— Осторожнее надо быть.

Баршан извлек радиостанцию, вызвал Лупко:

— Хохол?! Санар!

— Да, на связи!

— Доложи обстановку.

— Обстановка спокойная, в ущелье никого, даже шакалов не видно.

— Принял.

Баршан переключился на Казоева:

— Али?!

— Слушаю.

— Что у тебя?

— Все как и прежде, за исключением того, что наряд сменился, но и новый сел на пост, смотрит подходы.

— Ничего подозрительного?

— Нет.

— Возвращайся на площадку.

— Понял, исполняю.

Казоев с ненавистью посмотрел на пост, на кусты и влез в них, стараясь на этот раз до конца не превратить одежду в лохмотья и не пораниться серьезно.

Виктор Лупко уложил станцию в чехол. Осмотрелся. Отряд на площадке, у входа в ущелье, подойдут через час. Можно и перекурить. Курение строго запрещалось при переходе и во время марша, но сейчас боевика никто из собратьев не видел. А посторонних не было. Он сел на валун, перед которым находилась небольшая канава, выбранная боевиками в качестве временного укрытия. Перед выходом отряда с базы в Грузии Баршан и Гуев тщательно обыскали каждого бойца отряда именно на предмет наличия сигарет, но Лупко сумел спрятать две сигареты так, что главарь с помощником не нашли. Зажигалки не изымались, так как могли пригодиться при разведении костров или для подачи сигналов.

Уроженец Тернопольской области прикурил сигарету, несмотря на одиночество в ущелье, по привычке прикрывая ее широкой ладонью. Сделал две глубокие затяжки. С удовольствием выпустил целое облако дыма. Автомат мешал, он поставил его к валуну, поднес сигарету ко рту.

И вдруг услышал какой-то шорох за спиной.

Лупко не впервые выходил на подобные задания. Он участвовал в трех акциях против ненавистной России. Посему и вида не подал, что услышал шорох. Однако холодок пробежал по спине.

Он медленно опустил руку, взял автомат за цевье, поднял его. «АК-74» был заряжен, достаточно снять с предохранителя, опустить планку, и стреляй. Поднял автомат и, затушив сигарету, положив окурок в карман, резко встал и обернулся к склону, откуда донесся шорох.

И тут же сплюнул на камни:

— Черт! Видать, зверек какой мимо пробежал.

Он не видел никого, лишь нагромождение камней у подножия склона.

Повернулся, чтобы залечь в канаву, бросив туда спальник, и… застыл от неожиданности.

Перед ним стоял человек в черной боевой форме, в защитном шлеме с поднятым тонированным стеклом, в маске. В руках непонятно что, то ли нож, то ли пистолет.

У Лупко непроизвольно открылся рот. В голове пробежала мысль: кто это, откуда взялся, что ему надо?

Ответов он не получил. Неизвестный сделал шаг вперед и нанес Лупко удар в горло. Это был выверенный, смертельный удар. Захрипев, разведчик боевиков повалился в канаву, теперь ставшую для него могилой.

Неизвестный забрал автомат, радиостанцию. Достал свою станцию:

— Первый! Пятнадцатый!

В ответ услышал немного хрипловатый голос:

— На связи!

— Турист в ущелье закончил прогулку.

— Принял. Сближайся с основным рубежом.

— Понял.

Неизвестный отключил станцию, забросив автомат покойного уже Лупко, уложив его радиостанцию в один из многочисленных карманов экипировки, ушел за валун и исчез. Если бы кто-то в это время находился в ущелье, то немного удивился бы. Только что был человек и пропал. Посчитал бы, что привиделось.

В 1:20, на десять минут раньше запланированного, Баршан отдал команду:

— Внимание всем, подъем! Построение через пять минут. Порядок построения прежний.

Боевики начали вставать, брать оружие, надевать ранцы, рюкзаки, и в это время посреди площадки разорвалась светозвуковая граната. Вспышка от разрыва в ночи ослепила людей Баршана, громкий взрыв ударил по перепонкам. Кто-то закричал, кто-то рухнул вниз, завопил американец на своем языке.

Баршан, поняв, что отряд угодил в засаду, тем не менее ничего уже сделать не мог. Словно из-под земли со всех сторон площадки появились люди в черных комбинезонах, шлемах, имевшие вместо масок приборы ночного видения и бесшумное оружие. Раздались хлопки, где-то приглушенные очереди. Это были снайперские винтовки «Винторез» и автомат «Вал».

Баршан метнулся за ближайший валун, но налетел на американца.

Тот орал:

— Я гражданин США, я здесь случайно, требую…

Что хотел требовать Смит Тиллер, так и осталось неизвестным.

Баршан быстро сориентировался. В этом ему помогло и то, что во время разрыва светозвуковой гранаты он моргнул. Вспышка поразила его, но не так сильно, как остальных, практически ослепших боевиков. Он схватил американца и закрылся им, прижавшись к валуну.

Услышал доклады неизвестных:

— Мои в минусе.

— Мои также.

— Мои на небесах.

Услышал он и то, что относилось непосредственно к нему: