Валерий Барбашов - Крестная мать - 2

— Да, конечно, — согласился Саламбек. — «Крыша» — это старо как мир, но действует безотказно. Мы и торгуем — яблоками, что привезли с собой, перекупаем тут… Я два киоска уже присмотрел, собираюсь купить. Земляки наши тут есть, помогают понемногу. Так что ничего, приспосабливаемся.

Залимхан сказал, что по пути сюда он заезжал в Ростов и Краснодар, встречался там «со своими людьми». Они рассеялись в этих городах, «легли на дно», ждут команды, также занимаются разведкой наиболее уязвимых и болезненных для удара мест.

— Мы тоже этим занимаемся, да, — рассказывал Саламбек. — Сегодня Рустам и Аслан поехали на атомную станцию. Она в сорока километрах от города. Пусть походят там, посмотрят. Потолкуют с мастными коммерсантами об открытии торговой точки. Для прикрытия, конечно. Думаю, сейчас на это никто не обратит особого внимания — рынок. К тому же русские благодушно настроены, то, что Джохар говорил о мести, ими воспринимается с улыбкой. Они думают, что чеченцы просто пугают, ничего у них не получится. Что такое Чечня против всей России!

— Да, Шамиль мне тоже это говорил, — улыбнулся Залимхан. Он мало похож на чеченца: правильные черты лица европейского типа, в меру черен, скорее темно-рус, глаза темные, высок, строен — красивый российский юноша. Таких и среди русских немало. Наверное, поэтому он без всяких проблем выбрался из Чечни, проехал пол-России, чувствует себя уверенно и спокойно. Шамиль, конечно, знал, кого посылать. Одет Залимхан, как и многие его сверстники-юноши: в потертую кожаную куртку, в джинсы, белый воротник рубашки охватил его тонкую по-мальчишески шею. А уже был ранен, едва не попал в плен к генералу Рохлину, бежал из-под охраны. Опытный, бесстрашный боевик! Именно такие и должны быть в разведке.

— Шамиль сказал мне, что русские беспечны и мы ударим их там, где они не ждут. Мы им отомстим и за Самашки, и за Бамут… вообще за Чечню.

— Отомстим, конечно! — Саламбек, подумав о своих родственниках, снова изменился в лице, рысьи его глаза злобно сверкнули.

Залимхан покопался во внутреннем кармане куртки, нашел какую-то аккуратно сложенную бумажку, подал Саламбеку.

— Вот фамилии летчиков, которые бомбили Грозный. Часть их отсюда, из Придонской области. Полк расквартирован в Степянке. Сбитый летчик все рассказал…

Саламбек взял потертую на сгибах бумажку. Фамилии были русские, одна лишь напоминала татарскую или башкирскую — Шарипов.

— Это отдельный штурмовой авиаполк, — пояснил Залимхан. — Стоит сейчас в Моздоке, летают на «сухих», Су-25. Асы! Джохар говорил, что знает командующего армией, когда-то служили вместе. Поддержка летчиками наземных войск колоссальная. Бьют прицельно по нашим укрепленным точкам, вообще по скоплениям — бойцов, много наших парней погибло от их ракет. Они же разбили президентский дворец. Джохар сказал, что много бы дал за голову того летчика, что стрелял по дворцу, снайпер! Настоящий ас!

— Он в этом списке есть, как ты думаешь? — спросил Саламбек, глазами показав на бумажку с фамилиями.

— Откуда я знаю! — Залимхан пожал плечами. — Летчики по-прежнему в Моздоке, а здесь, в Степянке, их база, квартиры, жены, дети. Мне нужно поехать туда, Саламбек. Посмотреть, подумать, что можно сделать, поискать семьи этих асов-убийц. Конечно, военный городок охраняется, но и мы ведь с тобой люди военные, так?

— Так. — Саламбек вернул бумажку с фамилиями летчиков. Стал рассуждать: — Лучше всего поехать туда с каким-нибудь товаром, с теми же яблоками, что ли. Наймем машину, поедем. До Степянки девяносто километров на юг области. Уточним по карте. Можно тебе одному пока поехать в Степянку, устроиться на квартиру или в гостиницу, пожить, осмотреться… Тебе это удобнее, незаметнее будет.

— Какие еще здесь авиачасти стоят? — спросил Залимхан.

— В самом Придонске есть военный аэродром, его видно как на ладони. И ездить далеко не нужно — с конечной остановки автобуса сто одиннадцатого маршрута стой и наблюдай за полетами. А возле атомной станции полигон есть, туда «сухие» и летают ракеты пускать.

— Рядом с атомной станцией?!

— Представь себе! Кто-то из генералов додумался до этого. Я сказал Рустаму, чтобы он поинтересовался полигоном. Да, на самом юге области, в Белой Горе, авиаполк обосновался, эти в прошлом году из Германии прилетели. Обустраиваются только.

— Понятно. Этим не до Чечни. Семьи асов, что бомбили и расстреливали Грозный из ракет, нужно искать в Степянке.

— Наверное. Тебе виднее, Залимхан, я ничего не знаю.

Они помолчали. Перед их глазами стоял разбитый родной город, Грозный, кровь в их жилах кипела.

— Здесь летчика, который бы сбросил ракету на атомную станцию, нам не найти, — думал вслух Саламбек. — Есть, конечно, технический персонал, обиженные люди… «Случайный» бы пуск ракеты устроить им, несчастный случай… Но у меня нет специалистов, ты же знаешь, Залимхан. Минеры-саперы, автоматчики… Сюда бы кто-нибудь из наших летчиков приехал. Один черт сидят там, в Грозном, без дела — самолеты ведь разбиты!

— Правильно мыслишь, — усмехнулся Залимхан. — В штабе это тоже понимают. Потому и прислали меня — посмотреть, сориентироваться. В Степянке поживу неделю-полторы, узнаю, что надо. Потом другие приедут, исполнители. Да, кстати, я совсем забыл! — Он хлопнул себя ладонью по лбу. — Шамиль велел спросить: как доехали? С КамАЗом что? Где стоит?

— Доехали хорошо, без приключений. КамАЗ у одного нашего земляка стоит во дворе. Он в Придонске давно живет, дом купил, двор большой, машины не видно. Автоматы у нас на квартире, хозяйка к нам не ходит, дома всегда человек есть. Взрывные устройства в лесу спрятали, за городом, достать их недолго.

— Хорошо, на сегодня все. — Залимхан поднялся, осторожно глянул вокруг себя. Но, кажется, никто за ними не следил, утренний весенний город жил своей обычной жизнью, и никто не обращал внимания на двух ничем не выделяющихся людей, беседующих о каких-то своих делах на скамейке в глубине сквера. — Ты придешь сюда два раза, — сказал Залимхан. — Через семь дней, а потом через десять, если я не приеду в первый раз. Время — это же. Купишь мне билет до Ставрополя. Поезд ночной, удобный, я спрашивал на вокзале. У тебя в доме мне появляться нельзя — не нужно, чтобы меня видели. Паспорт мой — на Владимира Сулейманова, инженера из Ташкента. Похож я на узбека, Саламбек? — белозубо и озорно улыбнулся Залимхан.

— За любую нашу восточную национальность сойдешь! — Саламбек слегка приобнял парня за плечи. — Да поможет тебе Аллах!

— И вам тоже! Скоро увидимся.

Они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

Основы военной разведки Саламбек знал и потому к изучению аэродрома и техники, базирующейся на нем, приступил вполне профессионально. Уже на следующий день после встречи с Залимханом он, взяв с собою прихваченный из Чечни мощный бинокль, который позволял видеть и в ночное время, отправился на юго-западную окраину Придонска. Сойдя с автобуса на конечной остановке, пошел к гаражам, густо усеявшим некогда просторный городской пустырь; миновав бесчисленные разномастные строения, Саламбек оказался на краю оврага, за которым как на ладони раскинулся военный аэродром с длинной, матово блестевшей сейчас на солнце взлетно-посадочной полосой, рулежными дорожками, стоянками самолетов, башней руководителя полетами, какими-то еще строениями. Впрочем, «какими-то» уже через полчаса наблюдения Саламбек называть их не стал — это были вполне конкретные, функциональные здания: склады запасных частей, гараж для нескольких грузовиков и заправщиков, здание пожарной команды, радарные установки с огромными лопухами — антеннами. Окулярами бинокля Саламбек нашел и штабной домик — небольшой, двухэтажный, собранный из стандартных панелей. По тому, что раза два мелькнула у этого домика женская фигурка в белом халате, Саламбек заключил, что тут же располагается и медицина.