Сергей Самаров - Операция без наркоза

— Что там у вас с потерями, товарищ подполковник? Не сообщили? — спросил я, заметив, как Штеменко качает в расстройстве головой.

— Тринадцать убитых, причем трое свежих, во время отхода… Двадцать восемь раненых. Двое тяжелых. В строю осталось девяносто три человека.

Я, честно говоря, рассчитывал, что их будет больше сотни. Тогда мы, по моим приблизительным прикидкам, не просто сравнялись бы численностью с бандитами, но, после успешных действий майора Рудаковского и двух его коллег, что должны были вот-вот прилететь, имели бы почти двойное превосходство в численности и тогда смогли бы уже сами атаковать бандитов даже в их укреплениях. А их укрепления серьезными назвать было сложно, поскольку рыли бандиты окопы, как я видел, только для стрельбы лежа, то есть малозащищающие и временные, которые оборудуются для боя, что длится не больше часа. Для серьезного боя этого было предельно мало. Правда, для штурма хорошо оборудованных укреплений у меня людей бы просто не хватило в любом случае. Для такого штурма требуется, согласно военной теории, троекратное преимущество в численности. А такого преимущества у меня не было, даже если бы спецназ полиции вообще не понес бы потерь.

Своих троих раненых, поскольку они не покинули поле боя, я к потерям не относил. Но слабо укрепленные позиции бандитов при поддержке с воздуха мы, думаю, смогли бы взять точно так же, как взяли их левый фланг, одновременно частично оголив, частично уничтожив центральную часть бандитского фронта.

Пушки «Ночного охотника» на какое-то время замолчали, только изредка отплевывались короткими очередями. А сам вертолет по-прежнему продолжал полет «задним ходом». У меня складывалось какое-то эзотерическое представление о том, что за вертолетом по воздуху тянется невидимая сеть, похожая на рыболовецкий трал, и тянет за собой бандитов туда, где их будет легко расстрелять. Происходило это, видимо, по той причине, что я знал о желании майора Рудаковского ударить по бандитам, когда они сконцентрируются в узком переходе. И я, не видя действий бандитов, поскольку они находились со мной практически на одном уровне, разве что самую малость повыше — дальние позиции бандитского фронта тоже были достаточно высокими, ощущал, как они стремятся прорваться туда, где их ждет смерть.

Почему они туда шли — было понятно. Во-первых, парни эти — слишком отчаянные, прошедшие множество тяжелых боев, значит, уверенные в себе. Во-вторых, они — фанатики. Может быть, не все поголовно, тем не менее большинство из них были готовы пойти на гибель ради своей идеи о создании мирового халифата. В-третьих, им приказали. А что такое приказ для бандитов, это уже давно известно. Кто откажется его выполнять, может сам застрелиться или гранату без чеки проглотить — так меньше мучений будет.

В-четвертых, это был их единственный путь к победе. Не к спасению, а именно к победе. Потому что домой они вернулись не потому, что там, на Ближнем Востоке, их начали регулярно бить, а потому, что нужно было во что бы то ни стало стать победителями. И начать свою боевую деятельность здесь с победы.

И наконец, в-пятых, вертолет расстреливал их только из двух автоматических пушек. Кого-то эти пушечные очереди доставали, но не всех. А ракеты больше не летели. Почему? Да и сами очереди из пушек уже не были такими интенсивными, как раньше. Почему? Потому что боезапас вертолета не резиновый, решили боевики. Он на исходе. И пилоты экономят последние снаряды. А ракеты у вертолета вообще закончились, иначе они бы до сих пор использовались.

Эти мысли наверняка окрыляли бандитов. Я даже подумал о том, что хорошо бы паре «Ночных охотников», что стремительно к нам приближаются, чуть-чуть задержаться в пути.

И мое желание сбылось. С той стороны, откуда должны были прилететь вертолеты, послышались дальние разрывы.

— Товарищ майор, что там с помощью происходит? — спросил я Рудаковского.

— Сейчас по своей связи поинтересуюсь. Только шлем сменю…

Я тем временем выбрал себе скалу повыше и стал на нее взбираться. Но взбираться пришлось со стороны противника, с нашей стороны скала была слишком гладкой.

Я как раз был на середине дистанции, когда рядом со мной в скалу ударила пуля. Чуть-чуть мой шлем не задела. И тут же громыхнула винтовка сержанта Ничеухина. Стреляла она с недалекого от меня расстояния, и потому звук выстрела прозвучал более увесисто, чем звуки стрельбы вертолетных автоматических пушек. Сам снайпер тут же обратился ко мне:

— Товарищ старший лейтенант, можете продолжать подъем. Я их снайперу голову с плеч снял. В прицел ему попал, а через прицел — в глаз. Теперь и винтовкой никто воспользоваться не сможет. Разве что вместо дубинки…

— Спасибо, Сережа! — поблагодарил я снайпера и продолжил подъем.

Наверху я сразу вытащил бинокль и попытался найти в небе пару «Ночных охотников», что были посланы к нам в помощь. Хотелось понять, кого они там бомбят. Но они находились где-то за ближайшим отрогом хребта, летали скорее всего на предельно низкой высоте, как и майор Рудаковский, и видно их не было.

Я развернулся в обратную сторону и стал рассматривать приближающегося противника. Место, в которое майор Рудаковский заманивал бандитов, я увидел сразу. Это был провал почвы метра в два шириной, в полтора человеческих роста высотой и метров тридцать длиной. Миновать его было возможно, но с большим обходом и последующим крутым подъемом, который к тому же простреливался с нашей позиции.

Наш «Ночной охотник» застыл в ожидании не слишком далеко от этого места, по другую сторону гряды, словно бы ждал продолжения атаки. А бандиты сконцентрировались у начала прохода. Похоже было, что совещались.

Их было сотни полторы. Готовились устремиться вперед, но чего-то опасались, будто чувствовали ловушку, из которой им уже не выбраться. Крыса, перед тем как попробовать стащить сыр из капкана, тоже долго соображает, примеряется.

В это время меня вызвал на связь майор Рудаковский:

— Ну, старлей, мог ты попасть из огня, да в полымя. Счастье сегодня на твой стороне. Я связался с вертолетами. В нашу сторону с гор выдвигалась походной колонной большая банда. Около шестидесяти человек. Я так думаю, что это даже не одна, а две банды, вызванные местными боевиками себе в помощь. Их колонну атаковали и рассеяли по горам. Уничтожено два миномета и больше половины всей походной колонны. Вертолеты отстреливают отдельные группы. Как отстреляют, возьмут курс на нас. А я пока здесь бандитам праздник устрою. Они пошли…

Я посмотрел в бинокль. Бандиты в самом деле вошли в проход, но преодолевали его бегом, понимая, какую опасность представляет собой это место даже при применении двух автоматических пушек.