Сергей Разбоев - Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта

Пока он тяжело думал, как и что делать, зазвонил секретный телефон.

— Я. — Глухо и небрежно протянул министр.

— Уважаемый товарищ Советник, это вам звонит генерал Чу. Нам необходимо встретиться.

И вот с этой, внутренне ожидаемой секунды, министра начало крупно трясти. Ох уж, эти нервы. Что думать? Мандраж пробирал глубоко и мощно. Он ещё на виду. Это хорошо, но, может быть и плохо. Кто знает? Кто определит?

— Уважаемый товарищ генерал, — непривычно для себя, очень вежливо заговорил Советник, — где мы можем увидеться?

— Можем у вас.

— Согласен. Приезжайте.

— Через сорок минут буду.

— Жду вас.

Министр посмотрел на своего подчинённого, скромно стоящего у дверей.

— Что ж, наверное, всё пока не плохо. Фортуна с нами.

Расставь людей по местам и жди моего сигнала. Про временную неудачу с Чаном забудь. Всё, пока, достаточно терпимо и хорошо.

Тот охотно поклонился и быстро исчез за дверью.

Генерал приехал, по-шпионски, вовремя.

Да, времена круто изменились. Сейчас уже очень авторитетный, пусть и пятая рука Мао, генерал Чу, не опасался хитрого Советника. Злобный Министр был вежлив и охотно слушал речи мудрого генерала. Начальник контрразведки не стал долго проговаривать вводные слова посольской вежливости и дипломатического такта.

— Я от товарища Дэна. Расчёт политических сил показывает, что на его стороне семьдесят процентов членов политбюро, ЦК партии, самой нашей партии и народа. Вас тоже справедливо считают противником Тётки, поэтому я здесь. Дэн желает с вами лично встретиться и поговорить о настоящем политическом моменте страны.

Это уже конкретно льстило самому подковёрному Советнику, и он преданно, согласно кивнул.

— Меня, генерал, на сегодня интересуют только некоторые глобально политические вещи.

— Слушаю вас.

— Дэн не будет разваливать страну?

— Откуда у вас такие бредовые мысли? Вы же историк. Ещё никому не удавалось развалить страну за последние пять тысяч лет. Бессмысленно даже полемизировать на эту тему.

— Хорошо. Роль партии останется руководящей?

— Тоже, странно от вас такое слышать. Вы не плохо знаете товарища Дэна: он партиец до мозга костей и никогда не изменит этой цели.

— Согласен с вами. Но, власть, она ведь часто портит.

— Его не испортит. Он не собирается занимать пост руководителя до своей смерти.

— Вы уверены?

— Вы будете находиться рядом с ним.

— Сколько?

— Вы знаете, Дэн очень порядочный человек. Он не лезет во власть ради власти.

— Это слова.

— Его слова многого стоят.

— Генерал, вспомните, сколько нас по жизни обманывали?

— Гораздо меньше, чем других. Иначе мы с вами не были бы на сегодняшних высоких постах.

— Вас трудно пробить аргументами.

— Но, я же правду говорю.

— Да, верно. Однако в таких переходных, сложных ситуациях, все мы готовое мясо для постоянного битья.

— Дэн тоже мясо. Но, чтобы не быть мясом, мы и должны быть вместе. Пусть Тётка со своей бандой будет мясом.

Советник тяжело и согласно покачал головой.

— Мне уже семьдесят девять лет. Сколько я всего видел. Ужас. Сейчас, почему-то, всё стало противней и страшней, а главное, непредсказуемей.

— Это просто тёмные сомнения излишней светлой мудрости.

— Мудрость никогда не бывает излишней.

— Вот и поговорите с мудрым Дэном. Разговор не будет вам обоим излишним.

— Что ж, поехали, товарищ Чу.

Дэн был излишне оживлён, громко постукивал пальцами по подлокотнику кресла. Советника он встретил вежливо и без обиняков, тихо, вкрадчиво спросил.

— Товарищ министр, вы согласны с тем, что мы не должны допустить Гражданской войны в стране?

— Более, чем. Товарищ Дэн. — Так же тихо, с поклоном, ответил Советник.

— Вы согласны с тем, что третья или названная четвёртая жена, нашего великого и мудрого Председателя, занимается не своим делом. Что великую, древнюю страну, у которой впереди должно быть большое будущее, она превратит в кухонный говорильник; но роста авторитета, политической, военной мощи, нашей страны не будет.

Советник согласно кивнул и охотно добавил: — Она постепенно уничтожит все старые кадры, начиная с меня.

— Вы серьёзно понимаете опасность её прихода к власти?

— Я боюсь её прихода, как и прихода её мстительных сторонников.

— Через день, два будет заседание политбюро. Там решится многое. Что нам надо сделать, чтобы члены политбюро были против неё?

— Сейчас я не готов дать толковое предложение. Я её мало знаю. Ранее просто не обращал внимания на неё. Даже не догадывался, что она осмелится рваться к власти. Вчерашняя, внешняя скромность её была постоянным лицом на заседаниях.

— О-о, здесь она была в ударе. Умела красиво, но скромно играть члена ЦК.

— Сейчас мне как-то аргументировано думается: не она ли была причиной долгой и тяжёлой болезни дядюшки? Мне это всё во многом ярко напоминает шумный приход к власти случайной женщины Ци Си из династии Цинн в 1900 году, когда эта коварная тварь заставила племянника своего императора Гуань Сюя отречься от престола в её пользу. А ведь он хотел произвести в Китае радикальные реформы в пользу большей личной свободы, предпринимательской и политической деятельности. В 1902 она возвела себя на престол, страна снова осталась прозябать в глубоком средневековье. В 1908 году восемь крупнейших в военном отношении стран: а это, та же, вечно назойливая, Россия, та же снобистская Япония, наглые США, Великобритания, Франция, Германия и другие выступили против императрицы Ци Си. И смотрите, в этом году умирает экс-император, её племянник. Она, желавшая жить вечно, заболевает болезнями мозга, ставит малолетнего Пу И наследником, сама, скоропостижно, умирает. Тот, в 1912 году, отрекается от престола в результате революционного движения. Всё, что осталось от Ци Си и её времени: четыре портрета маслом и несколько фотографий. Страна долгое время находится в хаосе, чем воспользовалась милитаристская Япония и развязала против Китая долгую, кровавую войну. Большая часть страны была оккупирована и порабощена. Миллионы людей были убиты. Вот результаты и итоги правления бешенной бабы, которая считала себя умнее всех и считала себя вечной мудрейшей пассией. Скорее всего, это же может произойти и при политической пустышке, мстительной мадам Цзян Цин.

— Не исключено.

— Если она упорно готовилась к политической власти, значит, в её личных интересах похоронить раньше времени моего родного дядю.

— Как одна из реальных версий настоящего времени, это имеет место быть.

— А для меня это уже более, чем версия. Я даже не против распространить слухи о её непосредственной причастности к тяжёлой и долгой болезни дяди.

— А вот это может быть не плохим политическим ходом.