Александр Тамоников - Архив смертников

Они ползли по пологому склону, взбираясь на косогор. На вершине холма произрастали искривленные ветрами деревья, стелился ползучий кустарник. Вершину рассекала канава, в которой партизаны и устроили наблюдательный пункт. Объект располагался в низине и отсюда был виден практически полностью. Навстречу выполз мужчина «партизанской наружности» — невысокий, худощавый, с каким-то заостренным лисьим лицом — и подавал знаки, чтобы не вставали, сползали в канаву. Когда они по одному перебрались в яму, он сунул Алексею костлявую конечность:

— Камарник. Семен Камарник. — Голос у него был грубоватый, надтреснутый. — Присоединяйтесь, рады подкреплению…

Чуть выше по склону зарылся в кустарник еще один партизан, курил в рукав, вероятно, дело привычное. Широкоплечий, неулыбчивый, с настороженным взглядом из-под густых бровей. Он сполз, затоптал ногой окурок и представился:

— Алесь Волынец. До войны милиционером работал в рабочем поселении Ежевица, был начальником уголовного розыска. А ты кто такой, товарищ?

— «Смерш», — лаконично отозвался Алексей. — Капитан Макаров Алексей Витальевич. Направлен на объект для изъятия немецкой документации. Вот только немцы так не вовремя решили вернуться в Калачан…

— Да, это было впечатляюще, — подал голос Камарник. — Мы сами тут слегка опешили.

С холма открывалась вполне исчерпывающая картина. Пологий травянистый склон спускался в долину, окруженную лесами. На севере змеилась речка, задевая выступами излучин территорию бывшего пионерского лагеря. Слева от холма в долину убегала дорога — та самая, в Калачан. На северо-востоке за кустами и деревьями голубело Щучье озеро. Виднелась искусственная насыпь, что-то вроде канала. По долине разбегались небольшие перелески, островки кустарника. Под ними и под выцветшими маскировочными сетками обретался засекреченный объект абвера. Со стороны — ничего особо зловещего, если не брать в расчет два ряда металлической сетки на столбах, увенчанной мотками колючей проволоки. В отблесках опустившегося солнца проглядывали изоляторы — значит ограда находилась под током. Дорога из Калачана упиралась во внушительные ворота, но сейчас они были разбиты и не закрывались. Видимо, последствия штурма подразделением разведчиков. У ворот мерцали автоматчики в шлемах, стояли броневик и командирская машина. По территории пестрели так называемые финские домики, вполне опрятные, но явно необитаемые. На южной оконечности в редком лесу располагалась полоса препятствий, крохотный пруд, как составная часть полосы. Под навесом стояли парты, возвышалось что-то вроде классной доски. Несколько бараков, за ними плац, еще какие-то строения, спортивная площадка. Между объектами петляли дорожки. У зданий мельтешили люди в форме, стояло несколько машин. Солдаты что-то вытаскивали, складировали на плацу. Объект был внушительным и растянутым. Но самое интересное находилось на северо-восточном краю, недалеко от озера. Пресловутые входы в подземелье в глаза не бросались, но за деревьями проявлялись несколько возвышенностей шарообразной формы, явно рукотворные «неровности». Кустарники, растущие на макушках, не должны были вводить в заблуждение. Ворота тоже замаскированы, а может, находились на обратной стороне. Между холмами на стоянке находились бронированные «опели», замеченные на дороге. Особой кутерьмы там не наблюдалось, изредка шастали невнятные личности. Погрузка еще не начиналась.

По спине пробежал предательский холодок, Алексей поежился. Вполне возможно, что после удаления архивов немцы заминируют подземелье… Он обернулся. За спиной аналогичный склон, кустарники, скалы. За скалами не видно дороги, пропадающей в лесу. Эмма была права: отход груженой колонны можно выявить заранее. Скатиться по склону, пробежать по тропе, отыскать засыпанный листьями огневой шнур — дело трех минут. За это время колонна даже с территории не выйдет…

— Где вторая дорога? — спросил он, сожалея, что не позаботился о бинокле.

— Ее не видно за холмами, товарищ капитан. Видите лесок в районе озера? — кивнул Камарник. — Там небольшие ворота, но они на замке, все проржавело, мы проверяли. Выбить тяжелой машиной, конечно, можно… Но эта дорога на Радищево, там Красная Армия…

— Ты кем работал на гражданке, Семен? — поинтересовался Алексей.

— Так подрывником и работал, — сдавленно хихикнул Камарник. — Карьеры в округе — один на одном. И галечный, и щебеночный, и песчаный. Везде проводились взрывные работы, долбились лазы, штреки, заказы на работы поступали почти постоянно…

— Представь на минуту, что немцы к ночи не съезжают, погрузка не проводится. Можно вынуть часть динамита из-под скалы, пронести на территорию и взрывом блокировать проезд в бункер, чтобы заклинило ворота?

— Видать, можно, — пожал плечами Камарник. — Не знаю, как это будет выглядеть технически, но, видать, можно, — повторил он. — Только зачем? Бункеры под землей соединяются, есть запасные выходы. Ну да, фрицы время потеряют, осуществляя погрузку…

— Или уничтожат свои архивы, почувствовав опасность, — покосилась Эмма.

— Нетактичный вопрос, товарищи, — решился Алексей. — Какого хрена вы тут торчали, когда наши взяли объект? Все происходило на ваших глазах. Фрицы дали деру под влиянием паники, не исключаю, что кто-то заперся в бункере, полагая «героически» себя взорвать вместе с содержимым. Потом передумали, у них имелась связь с «волей», получили сообщение, что объект постараются отбить. Все это время объект блокировали не меньше тридцати бойцов. Вниз не спускались, у них был соответствующий приказ… — Он покосился на задумчивого Волынца.

Тот перехватил взгляд, смутился и пробормотал:

— А нам-то что, наше дело маленькое — выполнять ее приказы, — кивнул он на Эмму. — Так нам Гриневский приказал. Пусть сама и объясняет.

— Да спускалась я туда, — раздраженно бросила Эмма. — Им плевать на контрразведку НКВД, у них свои приказы. Только посмеялись, мол, давай, девушка, иди дальше грибы собирай. И не шатайся у забора, а то пристрелим. Я, знаешь ли, Макаров, документы с собой не брала. Мои документы в Калинине остались. Что я им докажу? Им приказали ждать «Смерш». Зубами поскрипела и побежала в Калачан, чтобы в комендатуре связаться с Калининским отделом. Поругалась с капитаном Несмеловым… Кое-как дозвонилась, сказали ждать, будут согласовывать вопрос, запускать дополнительный план… Давай начистоту, Макаров? — Она дерзко посмотрела ему в глаза: — Руководство наших ведомств не очень любит друг друга. А война лишь отчасти сглаживает противоречия. То, что сейчас мы вместе, — не решение руководства, а МОЕ решение, потому что совесть надо иметь, в конце концов… На следующий день опять прибежала в город, насилу прокралась на площадь, немцы там уже хозяйничали… Словно дежавю какое… — передернула она плечами. — А на площади капитана Несмелова расстреливают, которого я намедни от злобы съесть была готова… И снова ты, капитан Макаров, в одежде какого-то нищего…