Александр Тамоников - Архив смертников

Снова захлопнулась крышка ящика. Рассортировка бумаг «специалистами» подходила к концу. Осталось унести два ящика. Офицер оторвался от стола, надел фуражку и хмуро произнес:

— Хорошо, вы меня убедили, Крюгер. Заканчивайте тут, я буду докладывать о завершении работ.

Он двинулся к выходу. Двое военных пристроились сзади. Алексей попятился от колонны. Прятаться некуда, будут мимо проходить — обратят внимание. А у этого типа наверняка превосходная память… Он отступил назад, на цыпочках выскользнул в коридор, слава богу, что в этом месте перегорели лампы! Капитан и те двое уже вышли из «Отдела Z», шли по коридору. И с обратной стороны, как назло, шаги! Он примет бой в качестве крайней меры, порвет на куски этого типа, всех, кто с ним, а партизаны пусть заканчивают мероприятие! Хотя черта с два они его закончат, начнется такой переполох…

Рука провалилась — дальше дерево, что-то скрипнуло. Двустворчатая дверь в отхожее место! Он ввалился в неосвещенный туалет, прижался к стене. Вся троица в молчании проследовала мимо. Протащились двое во встречном направлении. Алексей продолжал стоять у стены, лихорадочно обдумывая ситуацию. Из полумрака проступали два массивных унитаза, разделенные тонкой перегородкой, плетеные корзины, заваленные ворохами бумаг…

Не закончил то старое дело — и вот теперь расхлебывает. Он не мог ошибиться. Лейтенант Аннушкин! Диверсионная группа абвера в форме бойцов Красной Армии, ими командовал некий капитан Маргелов. Он уничтожил ее практически полностью, уцелели и смылись только трое, включая «лейтенанта»… Он ведь ясно понимал, что это абвер, что Аннушкин никакой не русский, хотя и владел в совершенстве русским языком. И вот теперь он здесь, в своем истинном образе. Тот самый капитан Бремер! Сто к одному, что этот мелкий демон запомнил капитана «Смерша» на всю оставшуюся, в страшных снах видит каждую ночь, готов полжизни отдать, чтобы дотянуться до него…

Бремер и Вайгль будут сопровождать колонну до Луково, кто бы сомневался! Выходить на улицу смертельно опасно, но не оставаться же в подземелье, из которого скоро все уйдут? Алексей оторвался от стены, скрипнул дверцей и выскользнул в коридор…

Машина, загруженная архивами абвера, медленно взбиралась по пандусу. Погрузка закончилась, дюжие молодцы покинули кузов. Все участники мероприятия тоже подались наверх. Алексей выходил с правой стороны, натянув козырек фуражки на глаза. Первая машина стояла справа от пандуса, прижавшись к уцелевшему фрагменту бетонного забора. Рядом с ней пристраивалась вторая — водитель также аккуратно прижимал машину к забору. Там росла густая трава, колеса давили ее. Послышались звуки внезапно приблизившейся канонады, люди с беспокойством поглядывали на восток. Слышался раздраженный голос майора Рюхтгофена, он объявлял построение. Как-то темнее стало в воздухе — тучи собрались, да и до сумерек рукой подать. Суетились солдаты. «Лейтенант Аннушкин» что-то выговаривал капитану Вайглю, держа руки сцепленными за спиной. По сторонам он не смотрел. Каким ветром сдуло в сторону капитана Макарова? Риск был колоссальный, но никто не заметил, как он шагнул за машины, прижался к забору! Трава прикроет, ноги с пустыря не заметят… Между оградой и бортами грузовиков оставалась щель сантиметров шестьдесят. Он стащил со спины ранец. Голова лихорадочно работала, отыскивая хоть какое-то решение из всех безумных. Забраться под днище, повиснуть на каком-нибудь кронштейне? Не выйдет, руки не выдержат, перемелет в труху. Должно быть другое решение. Что представляет собой этот грузовик? Кабину упрочили стальными листами, наварили закрылки. Кузов обыкновенный, железный, внутрь установили стальную будку с двустворчатыми дверьми и прикрепили сварными швами к кузову. Будка не примыкает вплотную к переднему борту, не нависает над кабиной. Между будкой и бортом расстояние в полметра. Там что-то есть, укрытое брезентом. Что там? Ящик с инструментом? Запасное колесо? Это логично, оно обязательно должно быть, немцы все предусматривают. Его нет снаружи, и вряд ли оно находится в будке…

Алексей протискивался к головной части кузова, попутно прислушивался. Тревожных звуков не было, никто не лез за ним, не стрелял по ногам. Эта удача, черт возьми, но такая краткая…

Солдаты на пустыре бренчали амуницией. Трещали двигатели — подъезжал мотоцикл и что-то посерьезнее. Звучали отрывистые команды: «Первое отделение — на борт! Обер-фельдфебель Ланке, командуйте мотоциклетным расчетом!» Он стоял на цыпочках между будкой и кабиной, шарил рукой по брезенту. Под ним действительно находилось колесо! Дьявол! Если не откатится, то конец! Он воспользовался подножкой кабины. Только не греметь, в кабине водитель! Второй ногой отыскал какой-то выступ в кузовной части, воздвигся над бортом, согнулся в три погибели и нажал на колесо. Слава партии родной — сдвинулось влево! Ему больше ничто не мешало! Образовалось пространство — совсем немного! Он переваливался через борт, согнув до упора ноги. Помогли занятия акробатикой в школьные годы чудесные! Автомат на колесо, ранец туда же. Сплющился, как мышь, лезущая в узкую щель, подогнул ноющие острой болью ноги. Жесткая покрышка упиралась в плечо. Каким-то чудом Алексей ухитрился сесть на колени. Подтащил к себе ранец, автомат, забрался под брезент. «Заяц» к поездке готов, можно ехать…

Машина дернулась, застучал, затарахтел двигатель. Она оторвалась от забора — водитель резко сдавал влево, — вдруг остановилась. Палец потянулся к спусковому крючку, в голове взыграла ослепительная боль. Но нет, все в порядке, кто-то подбежал, запрыгнул на подножку, распахнул дверцу кабины и стал пристраиваться рядом с шофером. Сопровождающий офицер, все правильно. Капитан Бремер или капитан Вайгль? Машина снова тронулась, выбиралась с пустыря по широкой дуге. И сзади, и впереди различались звуки работающих моторов.

Капитан Макаров попал в какую-то клоаку и уже плохо ориентировался… Но он должен был разобраться! Усилием воли Алексей отключился от боли в сведенных судорогой конечностях, приподнялся, отогнул брезент. Колонна шла мимо пустых бараков, поворачивала налево. Он находился во втором грузовике. Впереди катил мотоцикл с тремя солдатами, за ним «опель-блиц», следом — на минимальной дистанции — еще один. Замыкал процессию маленький грузовичок с открытым кузовом, в котором сидело около десятка солдат. Он мысленно прикинул: десять, те трое, в каждой кабине по паре, не считая кабины машины охранения, — около двух десятков фашистов, с которыми надо что-то делать! А у него патронов в автомате меньше, чем врагов!

Люди в кабине глухо переговаривались. Слова сливались в прерывистый фон. Колонна вышла на прямую. Мелькали бараки, никому не нужные финские домики. Колонна притормозила у ворот — таков уж порядок. Алексей напрягся — не собираются ли осматривать машины? Нет, до такого маразма не додумались. Ворота разъехались, транспортные средства по одному выбирались на «просторы». Открытый участок примерно с километр длиной, дальше дорога взбирается на холм. Действуй же, капитан, не спи…