Александр Тамоников - Архив смертников

Алексей отогнул брезент, высунулся. Окошко за кабиной отсутствовало — все заварено железом. Он сместился вправо, вцепившись в борт. Сердце застучало. На этом участке дорога плавно забирала влево. До выхода на прямой отрезок оставалось минуты две. Сзади его не видят, он полностью закрыт. То же самое — в зеркало заднего вида идущей впереди машины. Водитель видит левый борт, сопровождающий офицер — чистое поле. А что увидит офицер, сидящий под боком, его не волновало… Рюкзак за спину, автомат на левое плечо. Будка за спиной высокая, можно распрямиться… Колонна на неважной дороге сбавила скорость. Он поднялся, подавшись вперед, фактически лег на крышу, зафиксировался левой рукой, уперся ногами…

«МР-40» разнес боковое стекло. Обычное стекло, до пуленепробиваемых пока не додумались! Короткий удар, за ним еще один — уже в свободное от стекла пространство. Притянул автомат вражеский висок, удар вышел точным! Не останавливаясь на достигнутом, еще удар! Он спрыгнул на подножку, вцепившись в раму, не чувствуя, как пальцы ранят осколки стекла, всунул ствол в кабину:

— Не останавливаться, убью!..

Капитан Вайгль сполз с сиденья, упер подбородок в грудь. Фуражка удержалась на голове. Он был без сознания, из разбитого виска вытекала кровь. Молодой ефрейтор за рулем ошалел от страха, в ужасе смотрел в черное дуло автомата и машинально утапливал газ.

— Не останавливаться, не сигналить, — процедил Алексей. — Будешь сопротивляться, тебе конец. — И добавил зачем-то: — Здесь повсюду наши люди.

— О, майн готт, вы кто? — пробормотал парень.

— Возмездие за грехи ваши тяжкие, — по-русски пробормотал Алексей, открывая дверь кабины.

Как же неудобно, черт возьми! Еще этот капитан разлегся, ранец за что-то цепляется! Водитель дернулся, потянулся к автомату, висящему стволом вниз на приборной панели. Алексей ударил его по руке, затем кулаком по шее, чего вполне хватило. Водитель откинул голову, громко икнув на прощание…

Он был, как Фигаро, хватался за несколько дел одновременно! Как-то умудрился закрыть за собой дверь. Схватил руль. Чертыхнулся, обнаружив, что машина замедляет скорость. Пинком отбросил ногу водителя, поставил на педаль свою. Стащил с него пилотку, нахлобучил на себя. Насилу угнездился за рулем, скинув ранец. Продолжая рулить одной рукой, одной ногой, остальными конечностями наводил порядок вокруг себя. Комплекция водителя была не богатырской, он прижал его бедром к левой двери, нагнул лицом в пол, чтобы не маячил в окне. Тот застонал, начал приходить в себя. Алексей треснул его локтем в загривок, шофер угомонился. Теперь пытался очнуться капитан Вайгль, сидящий справа. Он вздрагивал, выплескивал кровь, приоткрылись мутные глаза. Пришлось и ему хорошенько врезать локтем. Офицер вторично потерял сознание.

Сидел он, в принципе, ровно, только козырек фуражки был надвинут на глаза. Неужели никто не заметил, что он вытворял? Невероятно! Он пристально смотрел в зеркало заднего вида, вынесенное на кронштейне от кабины, таращился на идущую впереди машину. Все было спокойно, колонна неторопливо покоряла склон. Мотоцикл то и дело вырывался вперед, потом водитель притормаживал, ждал колонну. Грузовики по одному переваливались через косогор. Местность до боли знакомая. Слева — позиция партизан, невидимая тропа в кустарник, по которой можно выбежать к заминированной скале. Дорога убегала в скалы по покатой горке, через две минуты колонна минует «знаковую» скалу…

Только не спите, товарищи партизаны, только не спите! К черту дурацкие позывные!

— Эмма, Эмма, ты здесь?

— Здесь я, Макаров! — резануло по ушам. — Видим колонну, она уже рядом! Все в силе, Макаров? — Она глотала слова, голос вибрировал от волнения.

— Я управляю второй грузовой машиной! Повторяю, я во второй грузовой машине! Рядом со мной два трупа… ну, или почти трупа… Архив во второй машине, я его везу. Замыкающий транспорт с конвоем немного отстал… — Используйте этот факт, Эмма! Как проеду, сразу взрывайте. Уничтожайте огнем конвой и сопровождение! Только меня не зацепите сгоряча…

— Я все поняла, Макаров… Ты молодец, Макаров, господи…

— Подожди, Эмма, это не все… Первую машину на виду бросать нельзя! Не повредите ее при обстреле. Поедем на двух, чуть позднее загоним ее в болото, пусть думают, что мы на двух машинах… Волынец и Мазурович садятся в нее, отъезжают километра на полтора и топят в болоте… Потом мы их подберем… У них должна быть рация! Ты все поняла?

— Я поняла, Макаров, надеюсь, ты знаешь, что делаешь… Удачи тебе, Макаров, мы рядом…

Он задыхался от волнения. Уже скалы, дорога сузилась. В этом месте не развернуться, огромные булыжники вылезали на обочины. Слева приближалась самая рослая в округе скала, до нее оставалось метров двести, она двоилась в глазах, терялась в легких сумерках…

Он молился, чтобы ничего не сорвалось. Плевать, что бога нет, он все равно молился! «Сопровождающие» лица помалкивали. Гауптман пребывал в качественном обмороке, а водителю он сломал позвонки, так что никаких перспектив… Ну, что еще?! Он увидел, как приоткрылась правая дверь ведущей машины, на подножку вылез капитан Бремер, он же «лейтенант Аннушкин». Что-то беспокоило этого типа, интуицию выработал звериную. Давно его что-то беспокоило, еще в бункере начал волноваться… Он вертел головой, смотрел на скалы. Потом повернулся, стал всматриваться сквозь стекло ведомой машины. Алексей чувствовал, как немеет кожа. Поздно отворачиваться, сползать на пол. Офицер абвера может разглядеть пилотку водителя, верхнюю половину лица. Он должен знать водителя в лицо! Рядом Вайгль, ну, прикорнул слегка, фуражка на глазах, тихо подремывает…

Что-то не давало покоя этому обладателю звериного чутья. Он поколебался, начал забираться обратно в кабину. Мотоциклисты уже проскочили за скалу, проехала первая грузовая машина, еще секунда — и проскочит второй «опель»…

Словно сжатая пружина выбросила «Аннушкина» обратно из кабины! Он застыл, держась за передний борт, смотрел исподлобья, пронзительно, прямо в глаза. Тоже узнал, памятливый демон, все вспомнил! Истошно завопил: «Всем стоять!!!» Алексей утопил педаль газа. Как-то с юмором сегодня боженька реагирует на его молитвы! Машина пролетела мимо скалы, едва не уперлась в задний бампер второго автомобиля…

За спиной рвануло так, что земля дрогнула! Огненный шар взметнулся в небо. Скала раскололась, рухнула несколькими кусками на дорогу. Пыль поднялась столбом. Камарник все рассчитал предельно точно — и время подрыва, и куда заложить взрывчатку. Алексей успел вывернуть руль, иначе машину перевернуло бы, к чертовой матери! Грузовик ушел с дороги, воткнулся во вросшую в грунт глыбу. В ушах звенело, бесились колокольчики, перекрикивая друг друга. Грузовичок с конвойными попал под безжалостный завал. Накрыло всех — вместе с машиной, никто и понять ничего не успел. Солдат передавило, порвало на куски, от машины остался только капот, торчащий из груды камня, как нос бульдога из кустов. С двух сторон фашистов поливали огнем. Под колесами мотоцикла взорвалась граната. Трехколесная машина эффектно перевернулась, стала кувыркаться по дороге, теряя детали и элементы корпуса. Мотоциклиста сразу раздавило, остальные разлетелись в разные стороны. Пули им уже не требовались, вряд ли кто-то выжил после множественных переломов. Капитана Бремера выбросило с подножки — то ли ударная волна постаралась, то ли водитель сплоховал, от неожиданности дернул рулем. Он катился через проезжую часть, треснулся головой о камень, застыл, разбросав руки. Из расколотого черепа хлестала кровь. Головную машину трясло. Перепуганный шофер то давил на газ, то выжимал тормоз. Он все же решил дать деру, вильнул с обочины, покатил рывками по проезжей части, но мертвые тела и обломки мотоцикла путались в колесах, и он снова потерял управление. Пулями разнесло лобовое стекло, поразило водителя. Машина проехала по инерции несколько метров и встала.