Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Так, стоп еще раз, — Алена наморщила лоб. — СМЕРШ ведь был сталинской контрразведкой во время войны. Вы-то тут причем?

— Да при многом, — Джон посмотрел на нее и улыбнулся. — Ты ведь знаешь Амадо Герреро, на которого молятся ваши герильясы из FUSA? А кто свел с ним людей под Андреевским флагом, твоих покровителей?

— …П-покровителей… свел?.. — она вдруг побледнела. — Погоди, от-откуда ты можешь знать?..

— Нет, они наверняка не распространяются об этом. Но мы их в свое время очень аккуратно познакомили и обеспечили взаимопонимание. Иначе как объяснить столь удачно и своевременно появившийся, но совершенно тайный союз, да еще и с участием вьетнамцев… да что там объяснять, и так сообразишь. Так вот, девочка, за вами наблюдают мои друзья. Как злобные ангелы-хранители.

— Минутку! — пискнула Кейко. — Так вы что… вы тоже русский, что ли?! Ами-тян, мы в окружении русских!!!

— Успокойся, ребенок, я не русский, — Джона ее слова позабавили. — Хотя говорить на их языке умею без акцента. Но это было бы невежливо по отношению к вам и сбивало бы с толку. Нет, я не русский. Это, кстати, тоже важно. Знаете, что сгубило орденскую структуру, а следом за ней и ее детей?

— Что?

— Принцип отбора рыцарей, хе-хе. Старые ордена были жесткими и отягощенными мракобесными правилами, присущими неразвитому обществу. Мафия была аморальна и неприхотлива, а потому в ней быстро расплодились слабые, подлые и жадные, как торговцы, впущенные в храм. Что уж говорить о таких ублюдочных образованиях, как нацистские общества или Ку-клукс-клан. Кровь и почва вообще не работают, потому что нельзя пылать страстью к ДНК или грунту. Пассионарии живут за счет своей страсти. И орден не может существовать, если в нем вместо пассионариев окажется толпа людей вроде папочки нашей подруги Акеми. Все подобные структуры умирают, когда в них приходят неискренние. Вспомните, как умер ваш Советский союз, мои русские друзья. Вспомните, как коммунистическая партия сожрала себя самое. Подонки, паразиты, лентяи и лжецы, прикрывающиеся идеей, которую рождает страсть. Вот вечная проблема. Ни одно общество, ни одна структура не выживет, став всеобщей. Вот почему мафия стала врагом тех, кого защищала, вот почему рыцарские ордена стали машиной войны, вот почему вожди СССР убили свою страну. Всегда нужен контроль, идею должно культивировать и защищать от растлевающего влияния власти и силы. Этим мы и занимаемся. Мы смотрим на мир и видим, кто, где, когда и как пытается задушить то зерно, что было посеяно, а за плодами нам наказали смотреть. Мы — что-то вроде барьера между энтропией и будущим, которое должно быть.

— Но что за идею вы защищаете? — спросила Амико, первой переварившая все сказанное. — И от кого?

— Этого я сказать пока не могу, — Джон пожал плечами. — Скажу только, что друзья Алены и нам друзья. И погибшая майор тоже была нам другом. У нас их много — друзей, союзников. Тех, кто хочет того же будущего, что наш орден. На каждом континенте, в каждой крупной державе, и не только там. Русские, американцы, китайцы, французы, бирманцы и африканские фусу. Все они наши друзья, но лишь немногие знают, кто мы, а главное — зачем мы. У нас есть глаза и уши повсюду, а кое-где приходится действовать и руками. Я как раз один из агентов прямого воздействия. Моя задача — предотвращение действий возможного противника. Таким противником на этот раз оказался твой отец. Это как игра в шахматы, где нужно перехватить фигуру, готовую поставить мат. Потому мы и зовемся СМЕРШем, со злой такой иронией. Мы и в самом деле — смерть для шпионов, тайно готовящих отравленный кинжал для мира, в котором мы живем. Сейчас мы пытаемся сожрать пешку, которая может взорвать Гонконг. Так мы в очередной раз замедлим энтропию, а вместе с тем докажем командованию покойной майора Шун Ци, что нам можно довериться.

Едва не захлебнувшиеся в потоке информации слушатели озадаченно переглянулись. Иван покачал головой.

— Туманно, конечно. Но другого я от нашего друга-ниндзя и не ждал. А кстати, что такое FUSA? — обернулся он к Алене.

Та, все еще недовольно сверля глазами шпиона, пояснила:

— Да те самые, про кого я тут недавно рассказывала: Фронт Единства Юго-Восточной Азии — «Frente de Unidad en el Sudeste Asiático».

— Это что, по-испански, что ли? — удивился Засельцев.

— На Филиппинах он почти государственный, а именно филиппинцы предложили всем объединиться. Но больше я ничего рассказывать не буду, потому что это все сплошной секрет.

— От кого секрет? — поинтересовалась Амико. — От исламистов?

— Нет, от местных правительств, — махнула рукой Алена. — Все эти шишки, что правят в Индонезии, Малайзии, Сингапуре и на Филиппинах, скорее позволят себя сожрать Исламскому Государству, чем объединятся. И потому вовсю преследуют своих левых подпольщиков, которые создали этот фронт.

— Боятся за свои кресла. Это характерно, — задумчиво покивала японка.

— Я тут действительно по заданию от FUSA, но кому попало об этом знать совсем не нужно. Хотя и так уже все почему-то в курсе. Не умеют эти азиаты хранить секреты. Как на базаре, блин!.. — обиженно сверкнула глазами на шпиона Алена.

— Мы с Кейко не будем об этом распространяться, — серьезно пообещала Акеми. — Но теперь я лучше понимаю, что вами движет… и буду помогать сознательно.

— Спасибо, Амико. Мне сразу показалось, что у тебя есть голова на плечах, — поблагодарила русалка, а потом решительно стукнула себя кулаком по ладони. — Ладно, сойдемся, что мы все здесь интернационалисты, за дружбу народов и братство трудящихся. А теперь вернемся к делам насущным — к атомной войне.

— Да уж пора, — поддержал Иван. — «Шахин»-то едет к плотине, небось. Если минует ее и уйдет на левый берег, лови его потом в джунглях. Нам надо успеть, и выпустить ракету, когда он появится в виду моста, не позже. Как там воздушная разведка? — обернулся он к Джону. Тот снова склонился над ноутбуком, с которого управлял квадрокоптером.

— Да, вот он, я его засек. Езды конвою еще минут сорок, максимум час. Пора выдвигаться.

— Хорошо, — кивнул Иван. — Значит, непосредственно действуем так: поднимаемся по течению, подходим к берегу, где стоит кран. Выходим, вступаем в контакт. Попробуем выяснить их намерения; узнать, куда и когда собираются стрелять. Если нас не запалят, действуем по обстановке — вдруг сумеем незаметно подняться наверх.

— Но едва ли нам позволят распоряжаться ракетой по своему усмотрению, — заметил Джон.

— Конечно. Поэтому в какой-то момент все равно придется их кончить. Наверное, лучше всего прямо на подъемнике. Наверху действуем так: отводим пусковую на восточный берег. Нам нужна точка, с которой посматривается ущелье притока Салуина, по которому идет шоссе на плотину.