Тимофей Костин - Несчастный рейс 1313 (СИ)

Девушка чуть неуверенно, но крепко взялась за оружие и кивнула вслед русскому. Она села напротив съежившегося мальчика, всем видом демонстрируя спокойствие и уверенность, лишенные, как она надеялась, враждебности.

Кейко же, избавленная от должности стража, подобралась к ребенку с другой стороны и во все глаза рассматривала мальчугана сквозь очки.

— Вот странный, — заключила она через минуту.

Русский, покопавшись в карманах разгрузки, вытащил американскую гранату — трофейную, из тех, что он отобрал у побежденного главаря игиловцев — и моточек шнура, что-то прикинул, кивнул сам себе, и, тихо ступая по крупным камням, убежал вниз по течению, скрывшись за поворотом ущелья.

Девушки остались наедине с маленьким бирманцем. Тот, проводив глазами громадную фигуру в камуфляже и лохматой накидке, с некоторым облегчением перевел дыхание. Потом опасливо взглянул на вооруженную Амико, и покосился на Кейко.

Потом пошевелил связанными ногами и пробурчал довольно тонким голосом:

— Чено тиния натэ…

— Ну и говор у него, — продолжала разглядывать нового соседа Кейко. — Собачий какой-то.

— Не надо снобизма, — сказала Амико и покосилась на связанные ноги пленника. — Кажется, он чего-то хочет.

— С чего ты взяла?

— Судя по тону, он недоволен. Наверное, болят, они ведь связаны.

— Ага, развязать его, что ли, просит? — сообразила Кейко. — Фигушки.

Маэми сурово покачала головой.

Видимо, угадав по тону, какой был дан ответ, мальчишка сморщил мордочку и тихо захныкал. Слезы закапали на пыльные побитые коленки.

— А-а-а… — немедленно отодвинулась от него Кейко. — Ами-тян, он ревет!

— Я вижу, — сдавленным голосом отозвалась Акеми.

Юные девушки, несмотря на передрягу, в которую попали, не были чужды извечного женского сочувствия к слабым. Совсем не злые по натуре, они не умели бесстрастно выносить чужие слезы; тем более, что по возрасту мальчишка годился на роль младшего братца, которого воспитание требовало утешать и защищать. Обе японки сконфуженно переглянулись, не зная, что делать.

— Может, у него ноги болят?

— Может. Развяжем?

— А вдруг побежит?..

Вопрос остался без ответа. Не будучи дурами, девушки понимали, что развязывать пленника нельзя. Ивану удалось вселить в их души страх разоблачения, поимки и преследования. К тому же, обе они чертовски устали за день.

И все-таки…

— Давай я, что ли, ослабить, попробую… — пробурчала, наконец, Кейко и подобралась поближе к бирманцу. Ткнув его в коленку, японка показала свой крохотный кулак и взялась за путы.

Тот, хлюпнув носом, сжался еще больше, явно опасаясь и Кейко тоже. Судя по его выражению, бедняга действительно совершенно не понимал, к кому он угодил.

— У-ух! — Кейко попыталась распутать узы, но сноровка русского давала о себе знать, и несчастная школьница не смогла ослабить пут на ногах мальчишки. — Ну, киборг-убийца!

С мясницким кряхтениям девушка в очках заново схватилась за ноги пленника и принялась тянуть узлы на веревке. Наконец, юный бирманец почувствовал, как связанным ногам стало свободнее, хоть веревка и не была снята.

На смуглой мордашке отразилось облегчение — он быстро зашевелил затекшими пальцами ног, восстанавливая кровообращение, после чего со щенячьей благодарностью взглянул на девушку в очках.

— И нечего на меня таращиться, — смущенная его взглядом Кейко отодвинулась, поправляя очки.

— Похоже, ему лучше, — сказала Амико и, отодвинув руку с пистолетом, спросила. — Все хорошо?

Она знала, что мальчик ее не поймет, но постаралась придать голосу дружелюбную и вопросительную интонацию. У русского ведь, кажется, получилось.

Парнишка еще раз шмыгнул носом, утерся связанными руками, и что-то проговорил с вопросительной интонацией. Но что — Бог весть. Бирманский язык не имел абсолютно ничего общего с японским, и понять его было совершенно невозможно.

В этот момент из-за камней в пещерку запрыгнул Иван. В его руках была охапка хвороста. Быстро схватив взглядом обстановку и заметим ослабленные веревки, он покачал головой, но ничего не сказал, а принялся быстро складывать из камней подобие очага.

— Вот. Ветер снизу, к счастью, в долину дым не потянет. Солнце нагревает воздух, и он вверх идет. Вот преимущество дневок — вечером хрен бы мы тут костерком побаловались — холодный воздух вниз идет, и дым весь был бы в деревне. Мигом бы учуяли, кому не надо.

— Костер? — встрепенулась Кейко. — Это, в смысле, будет тепло?!..

Девушка прямо-таки подскочила от радости.

— Банька-сан, вы волшебник!

— Хе-хе, — слегка польщенный ее искренней радостью, Иван почесал в затылке. — Да тепло-то скоро и так будет, даже как бы и не слишком жарко. Главное, сейчас мы сочиним кой чего перекусить, а то живот уже к позвоночнику прилип.

Быстро разведя костер, он вытащил из РД несколько клубней, слегка похожих на переросшую редиску, только плотнее.

— Это вроде бы батат? Я его только на картинках видел, но, говорят, родственник основы жизни на земле — то есть картошки. Это, ясен перец, самая лучшая рекомендация. Кажется, в Японии у вас его выращивают, и он вообще не редкость, так? Тогда вы же, наверное, знаете, как его готовить, батат этот?

— Хм, — Амико взвесила пистолет в руке. — В принципе, я могу попытаться что-нибудь приготовить. Можно пожарить, можно сделать салат, можно даже, при желании, натолочь пюре. Если бы был сахар, я бы могла даже…

Она осеклась.

— Впрочем, нам сейчас не до кулинарных изысков.

Иван утер рукавом обильно выступившие слюни и опустил подернутые мечтательной поволокой, воздетые к небесам глаза на грешную землю.

— …Изыски… я изыски люблю. Но из всех кухонных причиндалов только костер и фляжка. Может, просто испечь? Ну, как картошку?

— Можно и так, — кивнула Амико. — Принцип не сильно отличается. Но я могу и… могу и приготовить что-то посложнее, даже просто вашим ножом…

Почему-то девушка засмущалась.

— Правда?!.. Ух ты! — Иван мигом вытащил НРС из ножен, но его уже протянутая, было, рука задержалась. — Сейчас, только…

Он отошел к струящемуся по дну пещеры ручейку и тщательно вымыл нож. Потом вернулся, вручив его Амико.

— Острота, конечно, не кухонная, угол заточки не тот. Но я точил, старался.

— Ничего, я справлюсь, — Амико взяла нож, приняла из рук Ивана батат и взяла тонкую хворостину из принесенного русским пучка. Отойдя к ручейку, девушка тут же взялась за трофейные продукты, неловко, но старательно орудуя непривычным ножом.

Кейко тем временем во все глаза разглядывала худенького пленника. Тот, с ужасом вытаращивший глаза, когда камуфляжный гигант снова вытащил свой страшный нож, теперь немножко успокоился, но продолжал с опаской следить за ним. Он даже поелозил слегка, чтобы спрятаться за сидящей перед ним Кейко от взгляда русского.