Альберт Сенин - В живых не должен остаться никто!

Лось согласно закивал головой, буквально пожирая Олега плотоядным взглядом.

— Согласен, — важно заявил Скат, ещё раз окидывая Олега недобрым взглядом, и вытащил из кармана брюк маленький пластмассовый пенал. — С этим балаганом нужно заканчивать. Эй, Симба, — обратился он к бандиту, державшему за плечо Марию, — придержи-ка, пожалуйста, нашего милого «пациента», я ему один укольчик сделаю. Да смотри, что бы ни дёргался — ампула у нас одна, не пролить бы.

Симба молча кивнул и тут же придавил Олега к полу, упершись ему коленом в грудь. Одновременно он разогнул ему правую руку, чтобы удобно было вставить укол в вену. Олег было попробовал сопротивляться, но быстро понял тщётность своих попыток — стокилограммовый Симба, как бы оправдывая свою кличку, был силён как настоящий лев и легко подавил сопротивление пленника. К тому же с боку подошёл Лось, с силой пнул Олега в бок, а затем с милой улыбкой наступил ему на левую руку, стараясь при этом причинить ему как можно большую боль.

Скат тем временем достал из пенала небольшой шприц и ампулу с прозрачной жидкостью. Сломав у ампулы кончик, он набрал в шприц её содержимое, приподнял у Олега на правой руке рукав и с величайшей осторожностью воткнул иглу в локтевую вену. Затем аккуратно, с милой улыбкой надавил на шприц…

— Ну, вот и всё, — через пару секунд сказал довольный донельзя Скат и небрежным движением выдернул иглу из вены. Он игриво потрепал Олега по щеке и победно улыбнулся. — Дело сделано. А ты боялся. Один укольчик — и скоро ты выложишь нам всё, что знаешь. Будешь петь как соловей. Нам ещё придётся тебя останавливать.

Скат вальяжно поднялся с полу, положил пустой шприц обратно в пенал, нежно сдул с крышки пенала невидимые пылинки и с улыбкой мартовского кота убрал его обратно в карман брюк.

Ворон с интересом следивший за его действиями одобрительно кивнул и, взглянув на часы, деловито поинтересовался:

— И через сколько подействует укол? Когда мы сможем побеседовать с ним?

— Минут через пятнадцать. Может чуть больше, — охотно ответил Скат, любовно наблюдая за пленником.

— Раз есть время, то нам надо потолковать с нашей очаровательной пленницей, прояснить, так сказать, кой-какие детали. Раз парень у нас, нечего теперь миндальничать с ней. — Ворон презрительно скривил губы. — Я этой сучке покажу, кто здесь настоящий мужчина… Да, и заодно не мешало бы обыскать данную квартирку, вдруг найдём что-нибудь интересное…

— Разумно, — согласился Скат и тут же отдал распоряжения: — Лось, ты остаёшься здесь, караулишь нашего пленника. А ты, Симба, пройдись по квартире, может найдёшь чего… Ну, а мы с господином Вороновым, побеседуем пока на кухне с нашей милой барышней. — И, подхватив Марию под локоть, потащил её за собой в коридор.

Ворон, бросив на Олега злобный, многозначительный взгляд, поспешил следом. Нечего время зазря терять.

Олег в ярости закрыл глаза, ему хотелось взвыть от отчаяния. На сей раз он проиграл. И проиграл окончательно. Надеяться больше не на что. Магии нет, сил… сил, увы, тоже. После побоев Лося тело ныло и болело, казалось, во всех местах сразу. И даже дай ему сейчас в руки меч, он и то, вряд ли смог бы броситься на врага, несмотря на всю свою злость и ненависть.

Однако злости и ярости ещё хватало. Олег не хотел сдаваться. Рано ему ещё сдаваться, он пока ещё жив. Ему надо всего лишь несколько спокойных минут, чтобы отдышаться и придти в себя. Меч был рядом, всего в двух шагах от него. Надо только сделать хороший рывок, схватить меч и полоснуть Лося — и не спасёт его ни опыт, ни сверхпрочная броня. Надо только успеть, успеть до того момента, пока эта дрянь в крови не начала действовать, иначе всё, полный конец…

А Лось, стоя у окна, с хитрой улыбкой на устах поглядывал на Олега. Он давно понял, что тот задумал. Поигрывая автоматом с толстым глушителем на конце, он терпеливо ждал, эта игра в кошки-мышки с пленником забавляла его. И едва Олег начал шевелить правой рукой, пытаясь восстановить кровообращение, как Лось стремительным рывком подскочил к нему и сильнейшим пинком в живот отбросил его к самому дивану.

Олег сильно ударился головой об пол, в левом боку что-то хрустнуло, и адская боль на мгновенье парализовала его. Боль была настолько сильной, что он не сдержался и застонал.

Этот стон вызвал на лице Лося блаженную улыбку. Радостно скалясь, он подошёл к Олегу, рывком поднял его с пола и прислонил спиной к дивану. Эта простая операция вновь вызвала у Олега приступ дикой боли, а также новый стон.

— Да не стони ты так, — язвительно усмехаясь, сказал Лось. — Это ещё не боль, так цветочки. А ягодки ещё все впереди. Вот выложишь нам все, что ты знаешь, и уж тогда я возьмусь за тебя всерьёз. Так что готовься. Кровавыми слезами у меня умоешься.

— По-шёл вон… урод… — еле слышно выкрикнул Олег, смотря ему прямо в глаза. Лось в ответ только хрипло рассмеялся и отошёл к окну. Он был доволен. Ещё немного и он отомстит. И за погибшего Ваню и за сожжённую руку.

Олег с бессильной ненавистью смотрел на счастливо улыбающегося Лося. Тот его обхитрил и теперь, увы, всё действительно кончено, он проиграл. Бок болел так, что шевельнуться было невозможно, а поганый укол уже начал делать своё грязное дело. В голове вдруг зашумело, перед глазами появился туман, и странная апатия начала медленно заполнять его душу. Олег чувствовал, понимал, что так не должно быть. Он злился, боролся с нарастающим безразличием, но ничего сделать не мог — мерзкая «химия», раз за разом, оказывалась сильнее его воли. И скоро она окончательно победит…

А Лось тем временем, прохаживаясь по комнате, добрался до журнального столика, что стоял возле кресла и углядел там одну книжку со странным названием «Сатана. Поклонение дьяволу». Полистав сие произведение со столь интригующим названием, Лось удивлённо буркнул:

— Надо же, какая занятная книженция…

Данную «книженцию» Олег видел и раньше, но в отличие от Лося она его нисколько не заинтересовала. Дьявол его не интересовал. Сам покойный Добрынин сатанистом тоже не был, однако он собирался написать ряд статей о многочисленных сектах заполонивших города области и поэтому собирал материалы о них, где только мог.

А вот Лося книга весьма и весьма заинтересовала. Его глаза просто заблестели от возбуждения.

— Ангел, — наклонился он к Олегу, бережно прижимая больной рукой к своей груди данную книженцию, — так ведь ты себя называл? Так, так. Так вот, ангел ты мой ненаглядный, я тебе крылышки то твои сейчас-то и пообломаю. Я тебя самого, урода, в ад отправлю. Я убью тебя так, как здесь написано, по особому ритуалу. Очень интересному ритуалу. Я принесу тебя в жертву самому дьяволу! Пусть он заберёт твою поганую душу! Всю кровь из тебя, мразь, выпущу, а заодно и посмотрю, как ты извиваться от боли будешь.