Валерий Горшков - Фраера

В полном молчании они пересекли городскую черту и, прибавив скорость, понеслись по прямой ленте шоссе. Незнакомец молчал, а Хаммер ничего не спрашивал.

Наконец, когда вдали появился хорошо видимый «перекрёсток» – место, где асфальтированную ленту шоссе пересекала узкая грунтовая дорога, гонец скомандовал:

– Теперь налево.

Павлов свернул в нужном направлении и про себя подумал, что они всего несколько километров не доехали до Лисьего Носа и сейчас двигались прямым ходом к заливу.

По обе стороны накатанной грунтовой дороги бил не особенно густой лес с редкими лужайками, на которых ярким зелёным ковром красовалась молодая трава.

Два или три раза дорога раздваивалась, и сидящий рядом «проводник» давал команды, в каком направлении нужно сворачивать.

Дорога становилась все хуже, то и дело попадались огромные лужи, которые приходилось объезжать. Но потом вдали забрезжил свет, и Сергей увидел стоящий недалеко от береговой черты добротный деревянный дом.

Грунтовка превратилась в асфальт.

– Тормози, – бросил гонец, выбрасывая окурок черезна треть опущенное боковое стекло. – Выходим! Кейсне забудь…

Сергей заглушил мотор, закрыл машину на ключ и пошёл вслед за коротышкой к дому.

Они не успели пройти и половины пути, как дверь дома открылась и на пороге появились двое крепких парней.

Один из них, высокий и рыжеволосый, растянул губы в напряжённой улыбке, а второй, хмурый и необъятный, как антикварный дубовый шкаф, наоборот – смерил Хаммера тяжёлым, уничтожающим взглядом.

Рыжий сделал два шага вперёд и сказал:

– А вот и наш Ромео пожаловал!

Сергей узнал голос человека, звонившего ему на квартиру, и ему захотелось броситься на него, схватить за шкирку, как нагадившего пса, а потом изо всех сил треснуть об асфальт. Мускулы то напрягались, то расслаблялись. Хаммер вспомнил произнесённые тогда ещё неизвестным собеседником слова: «Опоздаешь – получишь свою девчонку по почте, частями!.. Свяжешься с мусора-ми – считай, девка уже на хор поставлена…»

Падаль! Тварь!.. Этот говнюк ещё пожалеет, что говорил с ним таким тоном.

– Где Ира? – Сергей непроизвольно сжал кулакии двинулся на высокого: судя по всему, именно он задавал тон в этом деле.

Но на его пути тотчас выросла громадина с гориллообразной физиономией и, злобно ухмыльнувшись, фыркнула:

– Сначала баксы, пацан, а потом разговор. Хаммер уже приготовился отвесить обезьяне смачную лобовую фишку – как-никак, он не уступал мордовороту ни в росте, ни в силе, к тому же был страшно зол, но тут в спину упёрлось что-то твёрдое и больно толкнуло вперёд.

– Не делай резких движений, земеля! – Кит, а именно он встречал Хаммера у мастерской, крепко сжималв правой руке холодную воронёную сталь «Макарова».Ствол пистолета был направлен Павлову прямо междулопаток.

Сергей понял, что произошло именно то, о чем он подозревал в самом начале, но все-таки принял условия похитителей – у них находилась Ира, а рисковать её жизнью Павлов не хотел и не мог. Он, не задумываясь, отдал бы за неё все до последней копейки, лишь бы его невеста снова оказалась свободной.

Но вышло иначе. Впрочем, этого и следовало ожидать. I Разве волки могут спокойно пройти мимо куска мяса?

– Давай-ка его сюда, Ромео! – подошедший Герц вы – I рвал чемоданчик из руки Сергея. – Тебе, наверное, тяжело носить его, так я с удовольствием помогу. – Рыжий внимательно осмотрел шифрованные замки дипломата и, взглянув на Павлова, спросил: – Вас не очень затруднит сообщить комбинацию?.. Не хочется портить такую хорошую вещь, знаете ли!

– До тех пор, пока я не увижу Ирину… – сжав зубы, прошипел Хаммер, испепеляя наглую рожу Герца горящими от ненависти глазами.

Но тут прижатый к спине ствол надавил с такой силой, что Сергей невольно прикусил губы и с трудом сдержался, чтобы не произнести ни звука. По позвоночнику прошла обжигающая волна.

– Подожди, подожди! – Бригадир поднял перед собой руку, словно стоял на трибуне и хотел утихомирить излишне шумную публику. – По-моему, ты не понял.

Я спрашиваю, а ты, засранец, отвечаешь!.. Какой, ты говоришь, шифр?..

Его голос вдруг снова стал мягким и заискивающим, и такая перемена буквально вывела Хаммера из себя.

Он даже сам не понял, как развернулся на сто восемьдесят градусов и нанёс жёсткий удар в челюсть Киту. А когда краем глаза заметил ринувшегося вперёд гориллообразного, сильно ударил боковой частью ступни ему по голени.

Мордоворот как подкошенный рухнул на землю, глаза его повылезали из орбит. А рыжий застыл на месте, потрясённый неожиданными изменениями в процессе проведения «переговоров».

В следующую секунду Хаммер вырвал пистолет у едва удержавшегося в вертикальном положении Кита и, толкнув его левым плечом, отчего коренастый коротышка повалился рядом с Душманом, направил ствол между глаз Герцу.

Бригадир моментально побелел и стал очень смахивать на один из экспонатов музея восковых фигур мадам Тюссо.

– Вот теперь поговорим, – выделяя каждое слово, произнёс Хаммер. – Так где, ты говоришь, находится Ира?!

Сергей отошёл на два шага назад, чтобы держать в поле зрения начинающих вставать с земли Кита и Душмана, а когда заметил, как пальцы правой руки мордоворота скользнули за край малинового пиджака, нажал на курок.

В практически полной тишине, слабо разбавленной лишь шумом залива и шорохом облизывающего верхушки деревьев ветра, выстрел из пистолета показался Сергею грохотом полевой гаубицы. На какое-то мгновение у него даже заложило уши.

Он равнодушно смотрел, как судорожно дёрнулся Душман, которому пуля задела скулу, содрав с неё узкую полоску кожи. Павлов хотел выстрелить ещё, но передумал. По глазам всех троих он понял, что похитители уже созрели для обстоятельной беседы.

– Не надо вставать, – кивнул он Киту. – Сядь обратно.

Тот послушно принял позу рака.

– Слушайте сюда, ублюдки! Я считаю до трех, и еслипосле этого кто-нибудь из вас не скажет мне вразумительно, где Ира, то я…

Тут Павлов ощутил какое-то шевеление у себя за спиной. Он хотел обернуться, но что-то тяжёлое приложилось к его затылку, и мир сразу же окрасился в чёрную краску, а в ушах пронзительно засвистело, словно мимо проходил, разрывая тишину округи сигналом, тяжёлый товарняк.

Потом навалилась не менее оглушающая тишина… Хаммер потерял сознание.

Очнулся он от того, что ему в лицо выплеснули целое ведро ледяной воды.

Едва не поперхнувшись, так как вода залила носоглотку, Павлов стремительно приподнялся, но тут же ему в затылок словно воткнули тонкую металлическую спицу, и мозг снова отключился, на этот раз ненадолго. Порыв ветра опять вернул Хаммера к суровой действительности, а донёсшийся откуда-то издалека мужской голос заставил извилины соображать, оценивая создавшуюся вокруг обстановку.