Александр Шувалов - Ахиллесова спина

Герой взвыл, рухнул на колени мордочкой в траву и пропищал оттуда:

– Пусти!

Мы как-то незаметно перешли на «ты».

– Ты кем в посольстве числишься? – строго спросил я и слегка ослабил захват.

– Атташе по культуре, – ответил этот фрукт, поднял голову и тряхнул взмокшей, изрядно перепачканной физиономией.

– А зовут тебя как?

– Евгений.

– Уж если ты загремел в дипломаты, Жека, то и веди себя куртуазно, как и полагается. – Я слегка повернул его руку. – Понял?

– Да-а.

– Умница. А железки получишь, когда прилетим на место.

Терпеть не могу размахивать руками и лягаться, но иногда хамов следует строго воспитывать. Вежливое обращение они просто не воспринимают.

Обиженный дипломат, бурча что-то себе под нос, уселся в кабину к пилоту, а я всю дорогу наслаждался собственным обществом в пассажирском отсеке. Никто меня не утомлял разговорами и не лез в душу. Тем более что соваться туда без болотных сапог просто не стоит. Уж больно много там накопилось дерьма.

Возвращение на базу – самое приятное из того, что есть в нашей работе. Задание выполнено, все трудности и пакости остались в прошлом. Впереди сплошной позитив: заслуженное мерси от руководства, возможно, награда или даже отпуск, если совсем повезет.

Но не в этот раз, потому что очень скоро мне неизбежно предстоит пережить внутреннее расследование, долгое, нудное и чреватое абсолютно непредсказуемыми последствиями. Судите сами. Группа, приданная мне, была перебита, причем в том самом месте, которое лично я ей и назначил. Доставить клиента на просторы Отечества я вроде и мог, но не стал этого делать, отдал его китайцам, с которыми наверняка снюхался, да еще и засветился.

Да, примерно так оно все и было. Только вот пару дней назад довелось мне накоротке побеседовать с одним обаятельным человеком, таким же фальшивым, как двадцатишестирублевая ассигнация. Он поведал мне кое-что весьма любопытное. Я все это внимательно выслушал и даже записал.

Может, клиент соврал? Сомневаюсь. Я его спрашивал достаточно жестко и не один раз. Поэтому полагаю, что он говорил правду. В этом случае у меня бомба, самая что ни на есть настоящая. Рвануть она может так, что мало никому не покажется. Мне очень нужно донести ее до Москвы. Другое дело, захочет ли кто-нибудь в центре прислушаться к блеянию шпиона, обгадившегося по самые уши.

Мужчина, сидящий напротив меня, покачал головой и еле заметно усмехнулся. По виду явный абориген, типичный, можно сказать, мачо местного ро́злива. Бритая налысо башка, неопрятная щетина. Видимо, хлопец начал отращивать бородку. Здесь она называется испанской, а на бескрайних просторах моего Отечества именуется не иначе как козлиной. Дешевые темные очки на носу, несмотря на полумрак в зале. Майка из серии «Рембо в запое», давным-давно потерявшая свою изначальную снежную белизну, рваные джинсы и нечищеные мокасины на босу ногу.

Этот тип приподнял очки на лоб и легонько мне подмигнул. Вернее сказать, я ему. Потому как именно я был оригиналом, а он – всего лишь отражением в грязноватом, засиженном мухами зеркале на стене.

Жизнь, если кто не знает, – полосатая штука, прямо как та зебра в тельняшке. Никогда не угадаешь, что может случиться в следующий момент.

Возьмем, к примеру, меня. Еще пару-тройку дней назад я кого-то разыскивал, а сегодня сам скрываюсь, и моя физиономия по десять раз на день мелькает по всем программам местного ТВ. Впрочем, уже не совсем моя.

Вся разница между мной и беглым сотрудником ЦРУ Оливером состоит в том, что мне доподлинно известно – спрятаться с концами невозможно. Рано или поздно обязательно отыщут. Чтобы это произошло не сразу, нужно знать, как себя вести. Меня этому в свое время неплохо обучили, а его – нет. В противном случае он действовал бы поумнее. А то раздобыл где-то словацкий, понимаешь, паспорт, перебрался в Южную Америку и засел на окраине миллионного города как тот ребенок в песочнице. Пошляк.

Для того чтобы тебя не сразу отыскали, не надо дергаться, тихариться по темным углам, убегать в непролазные джунгли или съезжать в Антарктиду. Если вы, конечно, не пингвин. Нужно просто стать другим человеком.

Прежний я – ухоженный и избалованный деньгами мужчинка, настоящий топ-менеджер, нынешний – тот самый тип, у которого в кафе сначала берут деньги, а потом уже приносят заказ. Перед тем как выйти на люди, я прежде тщательно укладывал волосенки на голове. Теперь моя башка не нуждается в расческе, потому что на ней нет никаких локонов. Совсем. Позавчера вечером я лично обрил ее, а потом целый день провел на пляже, чтобы лысина покрылась плебейским загаром цвета меди.

Тот джентльмен, которым я был еще недавно, умело пользовался парфюмом. Он сначала брызгал туалетной водой из одного флакончика себе за ушки, а из второго – на одежду, чтобы благородные ароматы смешались.

Надо же, как изменился этот мир! В ревущих семидесятых, по словам моего куратора, так поступали только персоны, отличавшиеся нетрадиционной ориентацией.

Сейчас же я обильно смачиваю лицо и голову мускатным лосьоном, который не очень-то хорошо устраняет запах пота. У местных настоящих мужчин дезодоранты не в моде.

На смену легким льняным порткам, распашонкам и обувке из последней коллекции пришли совсем другие доспехи, которые я уже описал.

Мое левое запястье больше не украшает скромный «Зенит» за двадцать пять тысяч долларов вместе с коробочкой. Теперь я сверяю время по роскошному хронометру стоимостью чуть меньше тридцатки. Пальцы сомнительной чистоты украшают аж два роскошных, почти серебряных перстня, а грудь – массивный крест с распятием.

Вы не поверите, но из пятнадцати человек в здешнем баре средней заплеванности таких персонажей, как я, ровно тринадцать, считая похмельного красавца, торчащего за стойкой.

Я глянул на часы и заорал на весь зал, подзывая официантку. Это прежний я разговаривал очень тихо, почти шепотом и ко мне прислушивались. Теперь же мне приходится верещать как резаному. Никому я не интересен. Ни здесь, ни еще где-либо. Вообще нигде.

Вот и чудно. Самое время поднимать якоря и отчаливать. Если бы все прошло не так, то еще вчера я пересекал бы океан в салоне бизнес-класса воздушного лайнера, жевал что-нибудь вкусненькое и запивал бы охлажденным шампанским.

Сейчас мне придется подбирать несколько другой маршрут и средства передвижения. Сначала автобусом до Венесуэлы, а потом в Европу морем. Только не пассажиром в каюте-люкс, а матросом на какой-нибудь ржавой лайбе под либерийским флагом с вечно пьяным кэпом-норвежцем и пестрой разнородной командой от украинцев до филиппинцев.

Мой запасной паспорт для этого, к сожалению, не подходит. Нужно раздобыть что-нибудь попроще, без лишних виз и прочих наворотов для богатеньких. Новые документы мне должен был передать Рамон из здешней нелегальной резидентуры, вот только оба его телефона молчат, на служебной квартире нет ни души, а адрес в электронной почте стерт.