Александр Тамоников - Тени прошлого. Восставшие

– Думаю, немало. И не только тех, кто беспомощным оказался у духов.

– Да, и предатели были.

Павар хмыкнул:

– Были и есть. Один такой, в прошлом целый подполковник штаба армии, сам ушел к духам. Как наши войска выводили, так и подался. В Кабуле отель построил, ресторан.

– На какие деньги? Это же миллионы.

– На деньги от наркоты. Он, когда еще служил в штабе, был связан с местными наркоторговцами. Как узнали о нем, решили с Фади завалить эту нечисть, да не все так просто. Но не будем о плохом, никуда он от нас не денется. Вопрос времени. А вот у Маргина очень интересный случай произошел.

Файдар кивнул:

– Наслышан.

– Ты знаешь, кто распотрошил мобильный патруль янки?

– После того, как этот патруль расстрелял детей у Маргина.

– Об этом известно. Я спросил о том, кто отомстил?

– Вам можно сказать. Сам узнал случайно. Человек, что передал информацию, утверждает, что сделал это некий Муштак Хазани, в прошлом, а точнее в 1988 году, служивший лейтенантом в РМО мотострелкового полка у Хакара, тоже попавший контуженным или раненным в плен. Наверное, не один. Но все по уму.

– Вот как? Надо бы навестить этого Хазани.

– Не помешает. Нам здесь держаться вместе надо.

– Это ты правильно, капитан, сказал.

– Вот закончится суета по случаю бракосочетания дочери, можно и съездить в Маргин, тем более это недалеко. Хотя вы можете и раньше наведаться к нему.

– Вопрос, как лейтенант примет нас? Поверит ли, что мы такие же, как он?

– Да, может и не поверить. Но и это обсудим.

– Хоп, – сказал Павар и спросил у Дугани: – у нас водка осталась?

– По сто граммов еще есть!

– Тогда наливай, на посошок. Ты, капитан, с сыном ко мне поедете, у меня дом большой, места хватит.

– А если тут останемся?

– Здесь нет постелей. И жарковато. Дома же лучше. И пикап есть куда поставить. С утра после молитвы, завтрака и тронетесь домой.

– Нам надо еще украшения дочери купить.

– Прекрасно, тут на соседней улице ювелир Ашир торгует. Мы с ним в хороших отношениях. И изделия у него хорошие, на любой вкус. Отдает по нормальной цене. Я попрошу, отдаст.

– Ну если так, то поедем к тебе, старлей.

– Эх, где тот старший лейтенант Павлов и где официантка Лена, с которой так весело проводили время до того проклятого выхода к Астару. Нет его больше. Есть дуканщик Бакир Павар. Но ладно, едем! На твоем пикапе, если не против, Видад.

– Конечно, Гафар один среди нас трезвый.

Бывшие сослуживцы выпили по последней и вышли из дукана. На улице уже стемнело. Поехали на окраину города в так называемый спальный район. Файдар не стал звонить жене, поздно, утром позвонит.

«Ниссан» семьи Файдара выехал из Кабула в 11 часов. До этого, после молитвы и завтрака, Павар связался по телефону с ювелиром Аширом, объяснил что надо. Ювелир обрадовался, с утра хорошие вести, обещал продать все самое лучшее по сходной цене. В 8 утра бывшие сослуживцы и Гафар проехали к дукану Павара. Там остался Дугани, тепло попрощавшись с капитаном и его сыном. Бакир повел отца и сына в ювелирную лавку, где их радушно встретил ювелир. Он уже разложил украшения на прилавке. В коробочках, на бархате, кольца, перстни, ожерелья, подвески, сережки, браслеты.

– Салам, дорогие гости, – Ашир обнял Павара, а затем после знакомства и Вадида с Гафаром.

– Салам, Ашир. Ну, показывай, что ты можешь предложить моему другу, – сказал после традиционных приветствий Павар.

Ювелир широким жестом обвел прилавок:

– Твой друг, Бакир, это и мой друг. А для друзей только самое лучшее.

Файдар посмотрел на украшения.

– У меня глаза разбегаются. Как можно из этого что-то выбрать? Здесь все необычайно красиво.

– А тебе, брат Видад, – ювелир был одного с Файдаром-старшим возраста, – надо только сказать, кому ты хочешь купить украшения и по какому случаю.

– Дочери. На свадьбу.

– Ага!

Ювелир знал свое дело. Убрал половину коробок.

– Я бы посоветовал тебе ожерелье, браслеты и серьги.

Он выдвинул вперед три коробки. Две большие, одну поменьше.

– Да, пожалуй, ты прав, это будет смотреться очень красиво.

– Э-э, Видад, твоя дочь будет единственной не только в вашем селении и селении жениха, а и в провинции, так богато украшенной.

– Хоп. Сколько эта красота стоит?

– Дорого, Видад, но я отдам с минимальной наценкой, клянусь, всего два-три процента. С других бы или с иностранцев взял бы раза в три дороже.

– Сколько, Ашир? – вступил в разговор Павар.

Ювелир уже давно знал цену, но изобразил раздумье, как бы подсчитывая.

Затем повернулся к Павару:

– Только ради тебя и друга отдам все за две тысячи двести долларов.

Эта цена вполне устраивала Файдара, у него с собой была тысяча долларов и он знал толк в торговле и понял, что торговец на этот раз по сути отдаст ему товар по закупочной цене. А учитывая то, что большинство изделий он делает сам, то прибыль все же имеет.

– Хоп. Согласен. И даже не торгуюсь.

– А мог бы, но снизить цену уже просто невозможно. Я укладываю подарки в пакет?

– В такой, что поцветастей. И дай еще, пожалуйста, сережки для жены, что были в бордовой коробке.

– Хоп! Я, Видад, знаю, как преподносить женщинам подарки.

Он достал сережки, уложил все в красный с большим солнцем пакет, положил его на прилавок.

Файдар отсчитал деньги:

– Здесь ровно две тысячи двести долларов. А за серьги?

Торговец махнул рукой:

– Всего две тысячи двести.

Не пересчитывая и не проверяя купюры, ювелир положил их в сейф.

– А это, – он достал коробку с перстеньком с довольно дорогим камнем, – подарок твоей дочери от меня, старого торгаша Ашира.

– Спасибо, Ашир.

Все довольные разошлись. Павар проводил капитана с сыном, и Гафар повел пикап к выезду из города.

В 11 часов они выехали, в 11:30 подъехали к дому.

Ворота открыла Иман.

Файдар-старший вышел, сын загнал пикап во двор, поставил к навесу.

– Почему ты не звонил мне, Видад?

Файдар улыбнулся:

– Не хотел, чтобы ты слышала мой пьяный голос.

– Что? Ты пил спиртное?

– Тише, Иман, не надо кричать. Я все тебе объясню, но прежде посмотри украшения.

Гафар принес пакет. Иман застыла от восторга:

– Это гораздо лучше, чем я ожидала. Наша дочь и без украшений красавица, а в них она будет неотразима.

– Нравится?

– Очень.

– А вот это, – взял Файдар в руки бордовую коробку, – тебе, Иман.

– Что это? Ой, серьги! Спасибо, дорогой, большое спасибо.

– Украшения дочери покажем?

– Пока не надо. Потом, перед свадьбой. Представляю, как она будет рада.

– Ну и хорошо.

– Пойдемте в дом, – обратилась Иман к мужу и сыну, – я покормлю вас. С утра сделала кебаб, Мустафа резал барана, принес свежее мясо.

Файдар спросил: