Марат Каби - Маска киборга

– Держи, мне кажется, эти джинсы тебе подойдут, – проговорила она и кинула в руки Мел аккуратно сложенную вещь. – Вернешь как-нибудь. Или не возвращай. Мама зачем-то купила их мне, но по стилю они совсем мне не подходят. Эти родители…

Джинсы были совсем новые и сидели на Мелани как влитые. Она не собиралась носить их, это было бы унизительно, но они лежали на ее полке уже несколько недель, чистые и выглаженные. Набраться смелости, чтобы отдать их обратно Стейси, Мел тоже не могла.

Ну что ж… Не идти же на день рождения в старой школьной форме! Красивую розовую блузку можно взять у мамы, она однажды уже одалживала ее Мел. Осталось только расчесать эту гриву – и она будет готова. Может быть, мама даже сможет подвезти ее до дома Мартина.

Мелани подошла к зеркалу и взяла расческу. В отражении она увидела свою маленькую комнату – стену со старыми обоями, двухъярусную кровать, на которой она когда-то спала вместе с братишкой Полом, пока он не переехал в комнату близнецов, старую куклу в углу, давно забытую и покинутую своей повзрослевшей хозяйкой, картину на стене, оставшуюся от отца. Она была нарисована на листе, вырванном из детского альбома. Наверное, только поэтому она и сохранилась в их семье – никто не захотел покупать картину, выполненную с таким небрежным подходом к выбору материалов. Да и написана она была обычной акварелью Мелани. На рисунке был изображен их дом, только рядом с крыльцом росло высокое дерево, а на одной из его веток замерли качели. Газон был не подстрижен, и трава касалась ступеней веранды, а там на своем обычном месте красовалось «самое удобное кресло из когда-либо созданных». Солнце почти закатилось за горизонт, и крыша, трава, крона дерева – все отливало розовым цветом. Это была чудесная картина, Мелани знала это точно. И еще она знала, что не продаст ее, даже когда все поймут, каким гениальным художником был ее отец, а картина будет стоить целое состояние. Мама рассказала, что дерево возле их дома – не выдумка. Это был огромный и сильный дуб, на который папа действительно однажды повесил легкие качели.

– Ох, и страшно мне было смотреть, как он лезет на эту верхотуру! – закатывала глаза мама.

А потом, когда дела их шли уже неважно, а папино сердце болело все чаще и он хотел все больше времени проводить в своей мастерской, переделанной из подвального помещения, в дуб ударила молния. Удар был таким сильным, что расколол дерево надвое. Было странно видеть, как этот когда-то статный красавец был разрушен в одну минуту. Одна половина ствола почернела от огня и копоти, а вторая осталась светлой – сильный ветер и ливень не дали огню переброситься на нее. Потом его распилили и увезли. А на память о том времени, когда еще не прогремела страшная гроза, у Мелани остался папин рисунок.

Она вздохнула и принялась расчесывать спутанные пряди. Ей хотелось выглядеть красиво, но при этом так, чтобы не было заметно, как она старалась для этого. Хотя Мартин, наверное, все равно все поймет. Кажется, он все понимает и знает все на свете. В любом случае она еще не видела человека умнее. А как интересно он говорит! Страшно вставить слово, перебить его. Все-таки это удивительно, что ему захотелось дружить с ней, и это лучшее из того, что случалось с ней за долгое время.

Мелани спустилась вниз, чтобы увидеть себя в полный рост в дверце платяного шкафа. Мама сидела на кухне и обводила в газете объявления о работе. Вообще-то она была архитектором, правда, ей не удалось закончить последний курс колледжа, потому что родилась Мелани.

– Просто в жизни появилось куда более важное дело, – так объясняла она это знакомым и указывала глазами на Мелани.

К сожалению, в городе было мало желающих взять на работу не закончившего колледж специалиста с четырьмя детьми, поэтому мама подрабатывала там, куда ее брали охотно. Уборщица, продавщица в магазине косметики, официантка, кассир в супермаркете, сотрудница колл-центра. Все эти работы приходили и уходили, невозможно выматывая, надоедая, принося маленький заработок, но все же держа их семью на плаву.

– Мел, ты что, собралась куда-то? – мама отложила газету.

– Мартин Стоун пригласил меня на свой день рождения, я собиралась пойти. Ты ведь не против? – Мелани привыкла, что она сама управляет своим временем и сама решает, что ей делать, а что нет.

Саманта, мать Мелани, нервно отпила немного кофе из кружки и, взглянув на часы, тихо сказала:

– Мелани, если честно, я хотела тебя кое о чем попросить.

Мелани продолжала поправлять волосы.

– О чем же? Говори, мама, я не хочу опаздывать.

– Мне очень нужно, чтобы ты сегодня посидела с малышом миссис Доусон. Я давно обещала ей, тем более она хорошо платит. Понимаешь, меня позвали на повторное собеседование сегодня. Это значит, что я им чем-то понравилась, они заинтересованы во мне, поэтому хотят задать еще пару вопросов. Такие встречи нельзя пропускать. – Саманта была похожа на маленькую девочку. Мелани вообще часто казалось, что она намного старше своей матери.

– Для тебя это так важно? – без капли надежды спросила она.

– Если собеседование пройдет удачно, меня возьмут на работу, а это значит, что наша жизнь станет немного полегче.

– Хорошо, мама. Я останусь.

Мелани говорила не поворачивая головы, продолжая глядеть в зеркало. Только ее собственное отражение казалось ей все более размытым и нечетким. Она зажмурилась, злясь на себя за то, что так расфантазировалась и разоделась, злясь на горячие слезы, не желающие отступать, и, встряхнув волосами, медленно пошла наверх, в свою комнату. За ней так же медленно, со ступени на ступень, карабкался котенок. Он тонко мяукал, будто чувствуя грусть своей хозяйки.

Оказавшись в своей комнате, Мел быстро вытерла слезы и переоделась в домашнюю одежду. Она никогда не позволяла себе быть слабой. Этому она научилась уже давно. «Ну что ж, значит, так надо, – думала она, глядя на акварель отца. – Ведь ничто плохое не случается просто так, как и ничто хорошее не дается случайно. Просто сейчас мне это еще непонятно».

…………..

…Ничто не случается просто так. Значит, не просто так в этот вечер еще один гость все никак не показывался в гостиной, где во главе стола сидел Мартин в бумажной короне и то и дело поглядывал на дверь, а гости передавали друг другу закуски, звонко сталкивали бокалы и поздравляли именинника.

Профессор Стоун все еще был в клинике. Он прошел вдоль рядов новой техники, которую на прошлой неделе завезли и оставили не до конца распакованной, неподключенной, полумертвой в пустом кабинете. Профессор любовно стер пыль с одного из аппаратов.

– Здравствуйте, мои хорошие. Как долго я вас ждал, – проговорил он еле слышно. Но тут же легонько хлопнул себя по лбу. – Но сейчас я здесь по другому, не менее важному поводу, – проговорил он непонятно кому и вышел из кабинета.