Александр Тамоников - Красная кнопка

— Чешку вспоминаю. Имя-то у нее какое — Злата. Золотая. И сама красивая, гордая. А теперь от нее одна лишь головешка осталась.

— В автобусе сгорела не только она.

— Да, но Злата Горак была единственной женщиной. Неповторимой женщиной.

— Завязывай, Борь! Если мы так будем реагировать на каждую жертву войны, то совсем скоро окажемся в психушке.

— А ты считаешь, у тебя сейчас нормальная психика?

— А мне без разницы, какая у меня психика, — неожиданно признался Соболь. — Я давил эту бандитскую сволочь, давлю и буду давить, пока живой. Пока пуля «духа» не пробьет сердце.

— Э-э, мужики, вы чего завелись? — раздался сзади голос старшего лейтенанта Курко.

— А ты что за нами прешь? — обернулся прапорщик.

— Так вас догоняю.

— На хрена?

— Предложение есть.

— Чего?

— Предложение.

— Озвучь.

— Нажраться, на хрен, по-человечески.

— Хорошая мысль, — расплылся в улыбке Соболь. — Я еще в «вертушке» мечтал об этом. Только две проблемы, Гена.

— Что за проблемы?

— Первая и главная: в заначке пойла не осталось, местный арак, что можно в поселке купить, в горло не полезет, да и толку от него никакого.

— А вторая проблема?

— Вторая: Боря-то наш, после поминок по Опарину Лене, завязал со спиртным.

— Э-э, кто из нас не завязывал! — протянул Курко и по-дружески толкнул Смирнова в плечо. — Борь! В натуре реально завязал или так, для передышки?

— Реально и в натуре, — передразнил его Смирнов, — но сегодня развяжу. Ну ее к черту, эту трезвую жизнь!

— Вот это правильно, — подбодрил Соболь, — верное решение. Значит, осталась одна, но главная проблема. Может, поспрашивать у «летунов»? У них спирт должен быть.

— Так тебе технари и дадут, им самим спирт нужен.

— Ну, не столько же!

— Ладно, — проговорил Курко, — один вариант — «летуны», какие еще есть соображения?

— Медчасть! Там тоже спирта хватает.

— А ты с начмедом базы майором Нефедовым когда-нибудь пересекался?

— Нет.

— Тогда понятно, почему учитываешь и медчасть. Так вот, этот Нефедов быстрей застрелится, чем даст кому-нибудь спирт без разрешения генерала Грубанова.

— Упертый мужик?

— Не то слово. Хотя поговаривают, ребята со сбитого «Су-24» развели его. Но там другая история была.

— История нас не интересует. Медчасть отпадает. Что еще? — Соболь посмотрел на Смирнова: — Борь?! У тебя какие мысли?

— Борт с гуманитаркой видите? У дальнего ангара?

— Точно, «семьдесят шестой». А с чего взял, что на борту гуманитарный груз?

— А с того, что самолет МЧС. Технику, личный состав, все боевое досматривают транспортники МО, а этот — МЧС. Просекаете ситуацию?

— Думаешь, экипаж притащил с десяток ящиков водки?

— Думаю, что у экипажа МЧС есть свой запас. Им бабло в России в рублях платят, а тут на рынке неплохие шмотки и технику можно купить, но за доллары или за сирийские фунты. Обменников же на базе нет. Рубли здесь тоже особо не в почете, значит, что? У экипажа должна быть жидкая валюта.

— Ну и голова у тебя, Боря, как-то не додумался до этого, — с уважением посмотрел на Смирнова Соболь.

— А не додумался, то возьми у меня в тумбочке сто баксов и дуй к «семьдесят шестому». Узнаешь, где отдыхает экипаж, дальнейшие действия объяснять надо?

— Никак нет, товарищ старший лейтенант.

— И спроси у «летунов», может, и закуски из России привезли, чтобы местную хрень не покупать.

— Не беспокойся, все сделаем.

— Давай, мы с Геной будем ждать тебя в моем отсеке.

— Я уже на «лыжах».

— Не споткнись смотри.

— А в тумбочке точно сто баксов?

— Все, что из Пальмиры привез.

— Погоди, а у кого взял?

— У советника.

— Чего мне не сказал? Я бы тоже разжился.

— Ты еще здесь?

— Уже нет.

Соболь метнулся к модулю.

— А ты чего, Гена, решил нажраться? — поинтересовался Смирнов у Курко.

— Настроение хреновое, Борь. Вроде и задачу выполнили, и спасти людей, я имею в виду журналистов и курдскую охрану, физически не могли, а осадок тяжелый. Словно по нашей вине они погибли.

— Вот и у меня такое же ощущение. Особенно когда вспомню чешку.

— Единственную женщину в уничтоженной группе?

— Да. Уж не знаю чем, но запала она мне в душу. Когда отправляли в Хамен, решил, найду ее там, попытаюсь хотя бы поговорить. Нашел — в обгоревшем остове автобуса.

— Понятно. Не загоняйся, Борь, все равно ничего у тебя с ней не срослось бы. Даже при ее полном согласии командование быстро тебя от нее избавило бы.

— Все я понимаю, но… Эх, Ген, чего теперь?

Мимо проскользнул Соболь, направившись к стоявшему у дальнего ангара «Ил-76» Министерства по чрезвычайным ситуациям.

Офицеры зашли в отсек старшего лейтенанта Смирнова.

Борис кивнул Курко на так называемую кухонную секцию, где стояли стол, по бокам две скамьи, умывальник, морозильная камера, а на стене висел навесной шкаф. В отсеке было прохладно, работал кондиционер.

— Если Соболь не надыбает спирта, — проговорил Курко, — придется попытаться выехать в Хмеймим. Там есть лавки, где можно купить нашу водку. Дорогая она, но не арак же брать?

— Брать, — выдохнул Смирнов, — но сначала надо получить разрешение на выезд с базы. А кто его даст? Жилин? Бесполезно. Северцов? Лично я к нему не пойду. И не отпустят, сто пудов. Так что, Гена, вся надежда на Диму.

— Есть на крайняк вариант.

— Какой?

— Училище вспомни: что делали, когда надо к подружке, а увольнение не давали?

— «Самоход»? В нашем-то положении?

— В нашем как раз и безопаснее. Попадемся, что с нами сделают? Да ничего. Выговор объявят, так и хрен с ним. На следующем выходе снимут. В училище рисковали больше.

— А на чем ехать?

— Чего тут ехать? Вышел за КПП, и тут же окраина поселка.

— Так через КПП тоже еще пройти надо.

— От медпункта есть тропка. Как-то был у стоматолога, зуб вырывал, укол помог ненадолго, отходняк еще тот, вот и бродил вокруг медицинского пункта. Смотрю, двое контрактников из ТЭЧ в кусты за пунктом нырнули. И что, думаю, они там забыли? Выждал паузу, пошел посмотреть, куда солдаты делись, и увидел тропку. Под колючкой два бруса стоят вертикально, любой комплекции человек пролезет. А дальше вдоль рощи — поселок.

— Так это другое дело, Гена. Не достанет Соболь пойло здесь, отправим в «самоход».

— Но надо обернуться до 22 часов. После общего отбоя весь периметр караул берет под охрану, и тогда нигде не пройти. Сам знаешь, у часовых приказ — открывать огонь на поражение по любому, кто не выполнил их требование. А требование одно — стой, на землю, лапы на затылок! Слово против пикнешь и словишь пулю, как родную.

— Насчет этого да, — согласился Смирнов, — охранение тут организовано хорошо.

— Так хорошо, что свободно можно уйти в поселок.