Александр Афанасьев - Грязная бомба

С борта катера он огляделся, а потом вымахнул на пирс, перекатился еще раз и залег за укрытием.

Стрельбы уже почти не было. Стрелков тоже не видно. Ночь – это да, но профессионалов и днем не особо заметишь. И если хочешь выжить в зоне перестрелки, передвигаться надо от укрытия к укрытию. Тогда есть шанс уйти…

Очаги пожаров давали подсветку. Горел какой-то джип.

Он перебежал. Раз, потом еще раз. Залег, огляделся. Надо всегда смотреть, куда бежишь и – под ноги. Заметил у пакгаузов машину, кажется, брошенную.

Вот и отлично…

Проиграв ситуацию в голове, побежал к машине. И тут на грани света и тени заметил движение и понял – кто-то вскидывает автомат. Вскидывает, чтобы стрелять в него…

Вот и амба. На таком расстоянии не промахиваются…

Он прыгнул, чтобы сбить прицел, и услышал что-то вроде хлопка. Металлический щелчок. Сильно ударился, увидел, как падает стрелок, и понял, что Мама, по-прежнему, где-то там, на позиции, он прикрывает. И только что спас ему жизнь.

– Мама, ответь Ястребу.

Связи не было.

Машина на его удачу оказалась открыта, это был внедорожник. Его двигатель тихо работал, какой-то тип за рулем истекал кровью – у него хватило сил тронуть машину, но не хватило вести. Было не до сантиментов. Ястреб пошарил по карманам, бросил все назад, а раненого вытолкнул из машины, умереть он и без машины сможет. Сел за руль и дал по газам.

Его никто не преследовал. Уныло выла сирена. Да еще где-то в городе заливались сирены полицейских.

– Ти що з грошима зробиш?

– Не знаю. Частина батькові напевно пошлю. У село.

– А я машину куплю.

– Яку?

– Велику, щоб великі контейнери возити. Знаєш, скільки водії заробляють.

– Поліція все одно відніме.

– Ні, не відніме. У Канаді не відніме. Я кілька машин куплю, наймом українців.

– Навіщо?

– Нехай свої будуть. У Канаді багато українців.

– Дурень. Не можна наймати своїх.

– Чому?

– Красти будуть і нічого не робити.

– А ти що з грошима зробиш?

– Поки не вирішив…

Лейтенант напрягся. Он был за контейнерами, в очень неудобной, но привычной для морского котика позе – сидел на корточках, скрючившись. Нормальный человек так долго находиться не может, но на базе амфибийных сил в Коронадо длительное сидение на корточках (перемещение «утиным шагом») является одной из любимых забав инструкторов. И тот, кто преодолел ад отборочного курса в морские специальные силы, может сидеть так часами, готовый распрямиться в момент, как сжатая пружина. Простой человек обычно смотрит на уровне своих глаз, и потому атака из низкого положения может быть для противника неожиданной и смертоносной.

Прежде чем двое часовых поняли, что происходит, лейтенант нанес удар, распрямляясь и вставая на ноги, под подбородок. В одном случае в руке был зажат нож, в другом – просто ударил открытой рукой. О том, кого он ударил ножом, можно было не беспокоиться, он занялся другим. Нанес еще один удар, повернул к себе и сломал шею. Затем прыгнул на второго, чтобы добить. Тихий хруст, шипение – вот и все звуки, что сопровождали быстрое и жестокое убийство…

Впрочем, иного ублюдки и не заслужили…

Нападение принесло ему еще два трофейных автомата. Он забрал оба, повесил за спину, так как не был уверен в исправности оружия. И еще десять магазинов, он распихал их, как смог, потому что боеприпасов много не бывает. Он один против целой своры неонаци, так что патронов ему понадобится много.

Оглянулся. Спрятать трупы было негде – между контейнерами они не пролезали. А хотя…

Когда он пытался затолкать между контейнерами одного из убитых, за спиной раздался крик:

– Сполох!

Бросив тело поперек прохода – хотя бы споткнутся, – лейтенант кинулся бежать между контейнерами. Надо где-то спрятаться, нельзя, чтобы они его зажали. Начнут сжимать кольцо и, рано или поздно, сожмут.

– Пять минут до цели!

Старший среди «золотых», главный старшина Берт Роарбах, сидел у самой двери спасательного вертолета НН60Н, относящегося к восемьдесят пятому боевому эскадрону морской авиации. Дверь была открыта, от падения в воду старшину отделял только натянутый поперек люка трос. Их снайпер, прапорщик Николас Рутан, сидел, свесив ноги, на тросе лежала его винтовка, модели «Petra 300» – одна из немногих полуавтоматических винтовок калибра триста «винчестер магнум», уверенно пробивающая до полутора тысяч метров. Правее от прапорщика – пулеметчик, относящийся к экипажу спасательного вертолета. Он уже привел свой Dillon M134 «Миниган» в боевое положение, но питание пока еще не подключил [10].

Главный старшина смотрел на часы. Как командующий на месте офицер, он ознакомился с расширенным intel report и знал, что на судне они могут встретиться с такими неприятными вещами, как винтовка «Барретт 12,7», пулемет «НСВ», ракетная установка «РПГ» и даже зенитно-ракетный комплекс типа «Стрела». Все это террористы запросто могли купить на украинском черном рынке: там продавалось все, включая современные танки. Если это так, то они могут потерять один-два вертолета уже на этапе высадки.

В наушнике старшина услышал сигнал OPSKED – вертолеты прошли точку невозврата. Все, теперь отступать уже поздно. Дороги назад нет.

– Все станции, все станции. Манхэттен. Повторяю еще раз – Манхэттен.

Условный сигнал «Манхэттен» и был точкой невозврата.

Прапорщик посмотрел на экран сидящего рядом офицера разведки, тот останется в вертолете координировать их действия. Сейчас он смотрел на экран защищенного «тачбука», на который давал изображение описывающий круги над целью разведывательный самолет «Орион», взлетевший с Кипра.

– Что на палубе?

– Странно, но я не вижу движения. Похоже, они не светят себя.

– Смотри внимательнее. Могут быть сюрпризы.

– Понял…

– Он где-то здесь!

Лейтенант решил рискнуть – залег под машинами. Теперь у него мало свободы для маневра, но он может видеть их ноги. А многие забывают, что ноги уязвимы, особенно если дело происходит на стоянке или, к примеру, на дороге.

Вот они!

Они шли гуськом, трое – почти правильное, тактически грамотное построение. Для правильного надо четверых. Лейтенант нажал на спуск и не отпускал, пока все трое не повалились с пробитыми ногами и не поймали еще по несколько пуль каждый.

– Вон он!

Бухнуло ружье. Лейтенант, не стреляя, выкатился с другой стороны. Еще одно правило: не видишь – не стреляй. Стреляя в пустоту, ты не сдерживаешь, а раскрываешь себя.

Еще один выстрел – опасно близко – порвал тент грузовика. Надо помнить, что почти нет защиты…

Шум ботинок по переборкам. Он понял, где это, и несколько раз выстрелил в ту сторону. Раздался мучительный крик.