Александр Краснов - Грязная поэзия и чистые стихи

Казанский вокзал гордо возвышается.
Над площадью великой башня поднимается.

Пассажиры бегают, кричат, да ищут место,
Чтоб на нём потом скушать соус «Песто».

Тикают часы, прибывают поезда.
Адлер, Кисловодск и Махачкала.

Под огромной крышей поезда стоят.
Продавцы вокруг о своём кричат.

Все сошли с ума, все бегут куда-то.
История вокзала? Нет, это не надо.

Полиция повсюду, взглядом всюду зрит
Паренёк приезжий в трубку говорит.

Поезда стоят на перронах разные,
Электрички рядом красивые и классные.

И протикал час, ехать нам пора
В электричку сели. В вагоне духота.

Изнутри конечно, выглядит она
Не презентабельно, мягко говоря.

Хоть вагон пустой, есть где полежать
Хорошо откинуться, книжку почитать.

«Осторожно! Двери закрываются!»
Это хорошо. Электричка отправляется.

Загрохотал вагон и закрылись двери,
Ну, теперь поехали. Клаксоном загудели.

Хитросплетения путей смертным не понять,
А кому-то эту схему необходимо знать.

Со скрежетом колёс плетётся червяком.
Переехал Яузу, ну и поделом.

Неспеша приехали к «ЭлектрозаводскОй»
Эл- эле- электро-, язык сломаешь, ой

Вовнутрь заскочил какой-то мужичок,
А вслед за ним в вагон весёлый старичок.

Гляжу в окно и вижу – дом «Сталинский ампир»,
Я слышал, проживает в нём роты командир.

А вдалеке виднеются руины от завода.
Зрелище печально, хоть хороша погода.

И хлопнула дверьми, да дальше поплелась
Извилистая трасса, не разогналась.

В окне сплошной забор, ничего не зримо
Уткнулся в книгу я «Путеводитель Рима».

«Сортировочная!» – молвил голос в электричке.
Посмотрел в окошко я, да подумал: «Ну отлично!»

Рядом тут расположилась грузовая станция.
РЖД здесь явно чаще шлёпает квитанции.

Ну ещё бы, груз сюда прибывает отовсюду
Из Казани, из Китая, даже с Родины верблюда.

Нефть и газ, деревья, сталь
И майонезик «Провансаль».

Автомобили из Тольятти,
Да откуда-то «Бугатти».

Три вагона с воблой старой,
Да с зерном хоппер дырявый.

А на небо между тем тучи поползли.
В электричку мою все быстренько вошли.

Колбаса вся загудела, хлопнула дверьми,
И опять мы не спеша лениво поползли.

За окном летят дома,
Гаражи, деревья.

Сунул нос свой в книгу я
«Строительство Веребья».

Тут мы мы стали подъезжать
К остановке «Новая».
ЭРку начало шатать,
Словно она квёлая.

Тут состав наш целиком наклонился сильно,
И на станцию въезжаем мы не очень стильно.
Наклонились сильно, как?
Не остановка, а стояк.

Двери распахнулись лихо.
Пассажиры входят тихо.
В наклонённой каждый шаг
Создаёт риска очаг.

Архитектор был дурак,
Что построил эту
Остановочку вот так,
Чтоб назвали «Бредом».

«Новая» стоит на сильном повороте
Мог бы уж ты сразу пихнуть на развороте.
В нашей стороны влезть ещё возможно,
Но бабушкам с другой это невозможно.

Электричку там дыбом поднимает.
Каждый, кто как может, слабым помогает.
Ну, а домик рядом – «Сталинский ампир».
Слышал, проживает тут большой вампир.

Но закрылись двери, и едем дальше мы
«Новую», нет, «Бред», оставим позади.
Уже хоть не плетёмся, а мчимся кое-как,
Гляжу в смартфоне книгу «Делаем верстак».

На «Выхино» мы въехали, и вот это диво.
На червяка толпа взирает так строптиво.

На «Выхино» метро от платформы три шагА.
Из поезда ты вылез и втиснулся в «Ежа».

Народ у нас считает каждую копейку,
И доезжать до центра не хочет даже в лейку.

На «Выхино» всегда толпы кромешной тьма
На электричку смотрят, и думают: «Когда?»

Но вот наш агрегат, встал прямо – замер сразу,
И дверцы он открыл лишь со второго разу.

Открылись двери, ох, топла идёт в атаку
Толкаются, пихаются, ведут себя макакой.

Дети все ревут, а мамки их кричат:
«Ребёнок не ори! Держи-ка мой АйПад!»

А мужики давясь, весь тамбур занимают,
А дальше не идут. Почему? Не знают.

И вот набились все, как килька в банке ржавой,
Орут, кричат, пихаются, да бубнит картавый.

Температура сразу взлетела в небесА.
В людей, кажись, вселились откуда-то бесА.

Встала тут в проходе какая-то мадам,
На вид могу сказать, что в сотню килограмм.

И ей с чего-то вдруг холодно здесь стало,
Но ей никто не верит, думают – устала.

А электричка эта до «Люберец» идёт.
«Люберец» платформа удара вовсю ждёт.

Хлопнула дверьми, и снова поплелась.
Медленно, но верно, как ручейке карась.

Снаружи солнце жарит, внутри как в бане стало.
Бабушка бухтела, да место отжимала.

Я вижу за окном, как пронеслось метро,
МКАДа серый мост, да здание депо.

Железо разогрелось, хоть мясо на ней жарь,
И кто-то же провозит в вагоне старый ларь.

Деревья деревянные. Травка зелена.
Я читаю книжку: «Тортик за три дня».

«Люберцы – конечная» услышал тут же я.
Народ атаковал хлипкие дверя.

Остановился поезд, да двери распахнулись.
Люди сумасшедшие на станцию надулись.

Большинству их них дальше ехать надо,
В Удельную, Быково, без Калининграда.

Пустая оказалась электричка быстро.
Закрыла двери все, да покатила в Истру.

А я уже приехал в место то что надо.
Иду я по мосту, перехожу преграды.

Ну, Люберцы, конечно, это вам не Рим,
Надо мне к знакомому, настроить ему стрим.

Проведём эфир мы, много поболтаем.
Лучшие года вместе вспоминаем.