Александр Афанасьев - Грязная бомба

Старшина, помня про то, что на судне, вероятнее всего, есть заложник, продвинулся вперед, ему было интересно, в кого стреляли эти двое. Первое, что он увидел в свете фонаря – это белые ладони рук, обращенные к нему.

– Сдаюсь!

– Ложись! Ложись!

Старшина увидел знакомое лицо.

– Не стрелять! Дружественный! Не стрелять!

Это был Мердок. Он был на ногах и даже с оружием. Правда, на лице его были синяки, под глазами тоже – симптом сотрясения мозга. Для котика это не большая проблема, но все же…

Морские котики тут же перекрыли коридор с двух сторон, обеспечив полную безопасность.

– Стив? Ты цел? Какого черта, что ты тут делаешь?

– Цел. Рад тебя видеть, старшина.

– Ты знаешь, где устройства?

Мердок покачал головой.

– Нет. Предполагаю, что в трюме. Здесь один псих так и хочет их взорвать, отправить на луну всех и себя в том числе.

– Как он выглядит?

– Прическа у него как у панка. Нет времени, пошли. Надо двигать задницей, если хотим успеть.

– Подожди. На, возьми.

Старшина расстегнул крепление и протянул Мердоку шлем – на нем был маяк для вертолета и «ходовой огонь», для своих.

– Надень это. Мне будет не по себе, если тебя пристрелят.

– Взаимно, сэр.

– Это Ястреб, – громко объявил старшина, на случай, если кто не слышал, – он идет с нами.

Численное преимущество котиков было подавляющее, но в любой момент ядерное пламя могло превратить его в ничто.

– Идем колонной. Пулемет в голову. Теперь своих на корабле нет…

Короткий «MGA K» передали в голову колонны. Он был размером с «МР5» с откинутым прикладом, но питался из ленты на двести патронов и мог перерезать цель пополам шквальным огнем.

– «Красный», противник левее вас. Секунду…

Террорист не успел понять, что произошло, – две пули трехсотого калибра, пущенные с вертолета, вышибли из него дух.

– «Красные», можете идти. Движения нет.

– Я сюда не на прогулку пришел, – проворчал капитан, раздосадованный тем, что его «мясорубке» все еще не нашлось применение.

– Сэр, здесь вход.

«Красные» были вооружены намного тяжелее «золотых», у них были не один, а два пулемета «Мк43mod1» и тяжелое штурмовое ружье капитана.

– Флеш и входим!

Инженер отцепил со снаряжения флеш – светошумовую гранату.

– Глаза!

В проеме ослепительно полыхнуло.

– Вперед!

Первым проем прошел пулеметчик, в случае чего его тяжелый пулемет наделает дел.

– Можно!

Они пошли вперед, и в этот момент к лестнице подбежали снизу террористы, двое. Но пулемет уже смотрел на них…

– Свои! Свои!

– Не стрелять!

Морские котики двух команд встретились в трюме… потерь не было, судно было зачищено быстро и надежно. Боевики – неонацисты, прошедшие АТО, не смогли оказать никакого сопротивления и были быстро и безжалостно перебиты. Одно дело – воевать против шахтеров, вчера взявших оружие в руки, а то и против баб и детишек, и совсем другое – против одного из лучших в мире антитеррористических подразделений.

«Золотым» по пути попалось несколько убитых неонацистов, со всеми с ними расправился Ястреб.

– Вы не видели там такого типа… – спросил старшина Роарбах. – Стив, скажи какого?

– У него такая стрижка… бока выбриты, а по центру такой… как гребень.

– Это тот, у лестницы… – вспомнил пулеметчик «красных», – он и сейчас там лежит.

– Это был главный у них.

Пришло сообщение по связи. Роарбах выслушал и сообщил:

– Мостик взят. Все чисто.

– А где устройства?

– Скорее всего, вон там, – Мердок показал на стопы проката, – меня грузили на борт, я совсем никакой был. Но их грузили вместе со мной, это я увидел.

Один из котиков подошел, провел дозиметром:

– Есть фон!

– Давайте убираться отсюда, – решил капитан, – пусть дальше ученые решают. Передайте кто-нибудь – «джекпот». Пока нас не потопили.

Малруни взял рацию… судно шатало, но ему было плевать.

– Новембер, здесь Красный-Тройка, Новембер, здесь Красный-Тройка. У нас джекпот… гребаный джекпот… у нас джекпот…

Ястреб, он же первый лейтенант Стивен Мердок, не отрываясь, смотрел на привязанного к стулу, казненного выстрелом в голову человека. Роарбах подошел к нему, обнял:

– Пошли отсюда, Стив. Нас ждут…

– Тот парень, в трюме? Мертвый. Кто это был?

– Русский. Он сделал все, чтобы мир дожил до следующего утра.

Главный старшина помолчал:

– Как его звали?

– Не знаю…

Над сухогрузом гудели лопастями вертолеты: на судно высаживалась группа обезвреживания Министерства энергетики США. На горизонте открытой раной зиял рассвет. Рассвет, для которого многие люди сделали все, чтобы он наступил.

Но не все его увидели…

Никакого зеленого коридора, а равно красного или какого-либо другого здесь не просматривалось. Просто небольшой аэропорт с некоей претензией на необычность архитектуры – изогнутая крыша. Дорожка, ведущая к автобусным остановкам и стойкам бюро по прокату машин. Всё.

Скорее всего, бывшая база НАТО, переделанная под очень дешевый аэропорт…

Сюда я прилетел «Визз Эйром» из аэропорта Тимишоара, Румыния. В саму Румынию я попал нелегально, хотя и имел нормальные документы, меня просто высадили на румынском берегу ночью с десантного катера. После чего я, прикидываясь бэкпекером [51], добрался до Тимишоары и купил билет на самолет. И вот, я в Германии, промежуточной точке моего маршрута.

Как там, в «Орле и Решке» [52]? The cheapest one? Давайте, попробуем…

– Сори, ду ю спик инглиш?

– Ес.

– Ай нид кар фо рент. Зе чипест ван.

– О’кей, сэр. Кен ай си ё драйвер лиценз?

Получилось. Контакт установлен…

Самым дешевым «кар фо рент» оказалось не что-нибудь, а «Лада Веста». Немцы хорошо знали эти машины еще со времен ГДР, а сейчас «Лада» предлагала современные и качественные машины, многие агрегаты которых были заимствованы или скопированы у «Дачии Логан» – машины, которая в прижимистой и стремительно нищающей Европе пользовалась очень большим спросом. А «Лада» из-за низкого курса рубля стоила даже дешевле, и при этом внешне выглядела очень привлекательно, намного привлекательнее «Логана». Так что на европейских дорогах, особенно в Германии, «Лады» и «Нивы» попадались все чаще и чаще. Немцы не любили переплачивать, прокатные конторы покупали красивые и дешевые машинки «как лицо фирмы», различные производители покупали их для своих коммивояжеров. Выехав на А96 и пропустив вперед новую «Ниву», я даже не удивился [53].

Немецкие трассы – это чудо просто. Тех, кто говорит, что в России нельзя нормальные дороги построить, потому что у нас зима и замерзающая вода разрывает асфальт, привезти бы сюда и носом, носом потыкать! Почему у немцев тоже зима, но у них дороги идеальные, а у нас зима – национальное бедствие. Может, потому, что если не будет кусочно-ямочного раз в три года, то нельзя будет и деньги пилить?