Александр Тамоников - Выстрел ценой в битву

Микроавтобус с густо тонированными стеклами подвез группу к входу в отель.

– Вот ваше временное пристанище, – объявил второй секретарь посольства.

– Как обстановка в Дамаске? – спросил капитан, подхватывая свою сумку. – Боевики не беспокоят?

– В столице спокойно. Сейчас джихадисты обосновались в Идлибе – там постоянные стычки.

– Понятно. Что с жильем?

– Отель из категории скромных. Зато тихо. Содержание оплачено на неделю вперед.

– Что входит в содержание?

– Полный пансион. Трехразовое питание, напитки круглосуточно, ежедневная смена белья, спутниковое телевидение, душ, кондиционер, свежая пресса на арабском языке.

– И на том спасибо…

Заселение прошло быстро. На прощание секретарь пожал руку капитану:

– Счастливо оставаться. Возникнут трудности – звоните. Телефон у портье, у него же записаны номера наших телефонов.

Поднявшись на второй этаж, спецназовцы оказались в небольшом коридоре, по обе стороны которого располагалось шесть двухместных номеров, по одному на каждого.

Крашеные стены, бетонный пол с брошенным поверх дырявым линолеумом, деревянный потолок. Гудящие лампы дневного света, освещавшие обшарпанные двери с нацарапанными номерами. И неприятный запах застаревшей пыли.

– На больницу похоже, – вздохнул Гурьев.

– Ага, – поддержал Храмов, – в каком-нибудь райцентре Восточной Сибири.

– В такой же отвратительной больнице я проходил практику, – прошептал Генка. – Было это в прошлом веке в одной из деревень Смоленской области.

– А ты хотел увидеть филиал Склифа? В Сирии сейчас не до шика… – усмехнулся Захар.

Размещение прошло спокойно.

Номера были небольшими: по одной комнате с крохотным балконом и совмещенному санузлу. На полу в каждом номере в обязательном порядке лежал толстый ковер, стояла пара деревянных кроватей, имелись платяной шкаф, столик, кресло и допотопный телевизор.

На обед и ужин спецназовцы спускались в кафе, расположенное на первом этаже. К слову, других постояльцев в отеле не было, поэтому все внимание немногочисленных сотрудников сосредоточилось на «группе русских врачей».

Кормили в кафе отменно, правда, многие блюда казались чрезмерно острыми. После приема пищи парни разбредались по номерам. Кто-то смотрел телевизор, кто-то читал взятые с собой книги.

Сидякин несколько раз заходил в номер Захара, падал в кресло и расспрашивал о будущем задании. «Теперь уже можно приоткрыть завесу секретности», – счел капитан и, разложив на столике карту, показал другу маршрут и приблизительную конечную точку, где предстояло работать. Генка вглядывался в бесконечные джунгли, окрашенные на карте в густой зеленый цвет, и округлял глаза, подсчитав километры пешего перехода.

– Да, приятель, – посмеивался Гурьев. – А ты полагал, мы большие зарплаты за просто так получаем?..

Ночь в южных широтах наступала быстро. После удушающей дневной жары ее прохлада казалась приятной и спасительной.

Часам к одиннадцати Захар блаженно растянулся на широкой кровати. «В сущности, здесь довольно неплохо. Пару дней отдохнуть, отоспаться, забыть о трудных марш-бросках. А потом? Потом мы начнем подыхать от тоски и безделья. Хоть бы не пришлось долго ждать сигнала…»

Пожелание Гурьева сбылось: к обеду следующего дня в отель приехал второй секретарь посольства и проинформировал о пришедшем приказе Полякова перебросить группу в Экваториальную Гвинею.

– Экипаж готовится к вылету, наши службы согласовывают перелет, – расхаживал он по номеру, пока капитан спешно собирал вещи в дорожную сумку.

– Летим прямиком, без посадок?

– Да. До Баты пять с половиной часов лета.

– Инструкции на месте?

– Видимо, да. Потому что мы на этот счет распоряжений не получали.

Собравшись, группа покинула отель и снова разместилась в знакомом микроавтобусе с тонированными окнами.

– В аэропорт, – скомандовал водителю секретарь.

В аэропорту их ждал тот же самолет, на котором сутками ранее они прилетели из Москвы.

И вновь небольшой комфортабельный салон, ровный гул турбин, разбег по бетонке, взлет и курс на юго-запад…

Гурьев неплохо выспался в прохладном номере отеля, поэтому глазел в иллюминатор и слушал Генку, опять усевшегося в соседнее кресло.

– Захар, я еще вчера хотел поинтересоваться. Почему мы летим в Бату, а не в столицу Малабо?

– Столица Экваториальной Гвинеи находится на острове Биоко. Ты же изучал вчера карту.

– Изучал, потому и спрашиваю. От острова ведь получается ближе до конечной точки.

– С острова нам будет труднее добраться до материка. Мы же сухопутный спецназ, а не морской. Ты проплывешь сорок километров по неспокойному морю?

– Нет, – смешно затряс головой Генка.

– Ну, а чего тогда пыль поднимаешь?

– Это я так… из любопытства.

Обычно к местам будущих командировок группа Гурьева добиралась воздушным транспортом. Если обстановка позволяла, то летели спецрейсом, прихватив всю экипировку, снаряжение, связь, оружие и провиант. Если нет, то путешествовали налегке – как сейчас.

На рейсовых самолетах приходилось прикидываться простыми пассажирами и вести себя «как все»: есть и пить то, что давали, тесниться с тучными соседями, выстаивать очереди в сортир…

Поэтому парням больше нравилось летать на «конторских» самолетах. Спиртного в них не подавали, зато стюардессы отменно кормили и всегда закрывали глаза на то, что спецназовцы поглощали прихваченные с собой запасы алкоголя.

Через час после взлета бойцы достали из закромов хороший коньяк, салями, лимончик, шоколад, соки. Между выполнениями боевых задач Гурьев старался обходиться без драконовской дисциплины. Свою норму каждый из парней знал, беспросветно или сильно пьющих в его команде не было. Тяжелая и сопряженная с постоянным риском работа спецназовца требовала стального здоровья и столь же отменного физического состояния. А совмещать это с большими дозами алкоголя попросту невозможно. Да и расслаблять нервишки после тяжелейших операций иногда было необходимо.

Захар с Генкой для порядка присоединились к компании. Рюмашки походные – чуть больше наперстков. Закуски вдоволь. Чего ж не внести разнообразие в утомительный пятичасовой перелет?..

Первый тост, по давнему обычаю, – за успех предстоящей операции.

Второй – за близких, которые ждут возвращения.

Третий молча и не чокаясь – в память о погибших товарищах.

После пятиминутной паузы настал черед следующего.

– За прекрасных дам, – покосившись на отсек, где скрывалась симпатичная стюардесса, произнес Генка.

Бойцы заулыбались: данный тост в их среде считался верхом неприличия.

– Давайте лучше выпьем за наших преподавателей, инструкторов и наставников, – предложил Гурьев. – Без их тяжелейшего труда ничего бы из нас не вышло.