Сергей Зверев - Пустыня – наш союзник

– Понятно. Разведка, – заключил седобородый мужчина в рваной рубахе навыпуск.

Зимин не стал заострять внимание на этом вопросе и принялся расспрашивать о том, почему этих людей боевики решили расстрелять.

Рассказ смертников не был длинным. Все происходило примерно так, как и предполагал Котов. Разноголосица в рядах оппозиции, конфликты между различными группировками, несогласие с политикой, тактикой и стратегией захвата власти в стране. Да и вообще в вопросах продолжения войны. Многие противники Асада начали понимать, что их просто используют как политический плакат, хотя вся причина сирийской трагедии лежит в обилии нефтеносных горизонтов.

Недавние смертники горячо благодарили своих спасителей, когда немного отошли от стресса.

Седобородый мужчина безошибочно определил в Котове командира, подошел к нему и заговорил.

Подоспевший Зимин стал переводить:

– Вы офицер?

– Да.

– Меня зовут Джаухар Бассеми. Я был военным руководителем нашей ячейки в этом районе. Нас долго держали в Эр-Русафе, по эту сторону Евфрата. А сегодня решили вывезти сюда, расстрелять и, видимо, сжечь наши трупы, чтобы невозможно было опознать их. Грязная политическая борьба.

– Почему был? Вас отстранили, переизбрали, отправили в отставку? – перевел Зимин вопрос командира.

– Да, можно считать, что я теперь в отставке в своей ячейке. Мне нет места в рядах тех, кого я считал товарищами по борьбе.

– Значит, вы отказываетесь от ведения войны против Асада?

– Многие думающие сирийцы уже давно поняли, что та борьба, которую мы начали, приняла гипертрофированные, чудовищные формы. Мы растоптали свою землю, разрушили города, выгнали женщин и детей из своих домов. Так за счастье родины не сражаются. Ее любят по-другому.

– Железная логика, – с усмешкой проговорил Котов.

Сириец ткнул пальцем в Зимина и заявил:

– Кроме него, никто из вас не говорит по-арабски. Вам надо возвращаться. Уезжайте, здесь много вооруженных подразделений. Если о вас узнают, то вам не уйти.

– А вы не хотите нам помочь?

– Вам? – Сириец посмотрел на спецназовцев, потом на тела убитых боевиков. – После того что вы сделали для меня, для всех нас, я, пожалуй, буду на вашей стороне. Это не значит, что я откажусь от политической борьбы. Я продолжу поддерживать своих лидеров, но теперь знаю, кто есть самое большое зло для моей страны. Вы спасли мне жизнь, я в долгу перед вами. Вы что-то тут ищете?

– В Джазрахе расположен координационный центр управления лагерями подготовки новобранцев для участия в боевых действиях против правительственных сил.

– Вы хотите подойти к Ракке? Смелые люди! А зачем вам этот центр?

– Вы хороший тактик и стратег. Неужели не догадываетесь?

– Вполне догадываюсь. Вы хотите получить информацию о расположении всех лагерей, а потом российские самолеты накроют эти районы бомбами. Хорошая мысль, но невыполнимая.

– Почему?

– Вы выглядите как европейцы. Это хорошо заметно. Любой фанатик выдаст вас, сразу сообщит о вашем появлении в этих местах.

– Все же нам предстоит выполнить эту задачу. Мы прорвемся туда, чего бы это нам ни стоило. Но если вы нам поможете, то у нас будет больше шансов.

– Зачем вам это все? Вы же не сирийцы?

– Зло, которое здесь расплодилось, угрожает всему миру, – сказал Котов и посмотрел в глаза Бассеми. – Грохот взрывов в мирных городах Европы, плач женщин и крики маленьких раненых детей заставляют нас делать это. Важная причина, не так ли?

– Да, терроризм – не метод, – согласился сириец. – Это одно из наших основных разногласий с исламистами.

Отправляя своего заместителя с двумя бойцами в Эль-Кадак, капитан Котов пытался уловить, что же шепчет его интуиция. Слишком много условий, необходимых для положительного решения этой сложнейшей задачи. Сможет ли Котов со своей группой пробиться в Джазрах и найти сведения о размещении на территории Сирии лагерей подготовки боевиков? Действительно ли Джаухар Бассеми хочет помочь, а не разыгрывает сцену смены политических пристрастий? Есть ли у Бассеми пилоты? Удастся ли Белову прорваться на аэродром и поднять в воздух вертолет? Долетит ли тот до Джазраха? Одна неудача во всей этой цепочке – и операция сорвется.

– Нормально, командир! – как будто поняв мысли капитана, сказал Белов. – Обычное дело. Неужто мы никогда аэродромов не брали? Да и Джаухару надо верить. Мужик из-под расстрела живым ушел. Я бы на его месте нас всех в темечко расцеловал и тут же сел бы завещание внукам писать, чтобы русских любили, уважали, и баловали.

– Не расслабляйся, – строго сказал Котов. – Вас всего трое.

– У Бассеми тоже люди есть. Кое-что умеют. Хоть внимание на себя отвлекут. Я справлюсь.

– Сомневался бы, не отправил бы тебя туда. Не планировал бы такого хода. Ну, давай. – Два кулака столкнулись в пожелании удачи. – Главное, держи связь.

Бассеми рассказал капитану, что расстрельная команда, которую уничтожили спецназовцы, после казни должна была двинуться в Эль-Кадак. Услышав это, Котов решил, что можно позволить себе остаться в холмах еще хотя бы на сутки. Оказалось, что боевики, перебитые недавно, в основной своей массе прошли через лагерь подготовки новобранцев.

Мохаммад, их старший, тоже ныне покойный, должен был выполнить какую-то следующую задачу. Для этого в Эль-Кадаке его ждала еще одна подготовленная группа. Видимо, где-то в том районе тоже были лагеря для подготовки новобранцев.

Это говорило о том, что непримиримая оппозиция спешно готовила новых бойцов. Слишком много поражений, потерь в боях и дезертиров. Особенно из числа наемников, которым все реже стали платить деньги.

Российская авиация активно бомбила склады, перекачивающие станции, колонны грузовиков с цистернами. Меньше нефти уходило на продажу через Турцию и Ирак. Доходы боевиков заметно уменьшились.

Котов рискнул отпустить освобожденных сирийцев и отдал им трофейный пикап. Он верил, что они не наведут боевиков на его группу, потому что им самим еще долго придется прятаться, а то и вообще удирать с территории, подконтрольной вооруженной оппозиции.

За сутки они с Беловым изучили карты и космические снимки Эль-Кадака и территории аэродрома. Создавалось впечатление, что он бездействовал, всюду царило полное запустение.

К концу дня к Бассеми приехали его люди, с которыми он связался по телефону, найденному в кармане убитого Мохаммада. Крепкие молчаливые мужчины спокойно отнеслись к тому, что здесь появился российский спецназ. В их взглядах отчетливо проступало даже какое-то торжество, злорадство. Наверное, они были больше преданы своему лидеру Джаухару Бассеми, чем оппозиционному движению как таковому. Это была уже кровная обида, реакция на тайный арест и попытку боевиков казнить их лидера. Решимости в глазах этих людей было хоть отбавляй.