Сергей Зверев - 7000 километров южнее Москвы

После Са-Сомоку около двух километров тянулись обычные джунгли, но вскоре автобус миновал что-то наподобие большого сквера, за которым начались пусть и не многоэтажные, но тем не менее городские кварталы. Здесь мигали рекламы американского формата, правда, пятидесяти-шестидесятилетней давности. По улицам бегали всевозможные авто, преимущественно советских и современных российских моделей, а среди пешеходов преобладали люди в одежде европейского типа. Городские улицы оказались не менее зелеными, чем пригород. Здесь тоже на каждом шагу высились пальмы, какие-то тропические деревья и кустарники… И над всем этим ботаническим великолепием – донельзя раскаленное солнце и вездесущие москиты.

– Проспект императора Этулло Бокки, – указав на бронзовый памятник некоему деятелю, стоящему в величественной позе, пояснил Ндангу Аччаду.

Внимательно глядя в окно, Гаврилин изучал географию маршрута, по которому они ехали через Рабуби. Его тренированная память словно губка впитывала особые приметы улиц, каждого перекрестка, каждого необычного здания, монумента, фонтана. Запоминал он и пояснения Ндангу Аччаду. Теперь, если бы ему пришлось самостоятельно добираться до аэропорта, он мог сделать это без особых затруднений. Миновав центр столицы с административным дворцом в окружении танков «Т-72» с автоматчиками, вооруженными всемирно популярными «калашами», они въехали в «дипломатический квартал», где проживали иностранцы. В первой части квартала, отделенной от города железобетонной стеной с «колючкой», пущенной поверху, в типично советских пятиэтажках проживали иностранные туристы, специалисты, коммерсанты. Во второй части, охраняемой специальными «секьюрити», обитали представители дипкорпуса.

Автобус подрулил к воротам с дежурившими у КПП весьма не худенькими полицейскими и, миновав его, покатил в глубь квартала, остановившись у одной из пятиэтажек. Следом за Ндангу Аччаду и вызванным им комендантом общежития – пожилым негром в форменном кителе – прибывшие поднялись на второй этаж, где им отвели места в четырех-пятиместных комнатах. Команда Гаврилина целиком разместилась в одной комнате, с окнами, выходящими на проходную. Сменщиков специалистов пришлось разделить на две части. В одной комнате разместили четверых человек, а в другой троих.

Столовая, как сообщил комендант, находилась прямо в этом же здании на первом этаже. Покончив с размещением, Борис и Константин как старшие своих групп вместе с Ндангу Аччаду и комендантом отправились знакомиться с бытовыми объектами и территорией в целом. Первым делом, разумеется, осмотрена была столовая, где гостей из России поставили на довольствие и пообещали в течение ближайшего часа покормить. Осмотрели душевую и прачечную, магазин и медпункт, где хорошенькая чернокожая фельдшерица рассказала об угрозах и опасностях, с которыми в Банзании может столкнуться всякий приезжий, а также о том, что следует делать в случае укуса змеи или ядовитого паука.

Через час, искупавшись в душе и вполне насытившись экзотическими блюдами, очень наперченными и насыщенными всякими иными пряностями, спецназовцы вернулись в свою комнату. После ночи, проведенной почти без сна, Гаврилин решил хорошенько отоспаться. Изъявил желание вздремнуть и Дельшат. А вот все прочие, помявшись, сказали Борису, что хотели бы погулять по городу. Ну так, осмотреться…

Подозрительно взглянув на Кипреева, Борис строго поинтересовался:

– Что, заинтересовала местная архитектура или местные красотки?

– Архитектура, и только архитектура! – истово тот помотал головой, хотя в его глазах явственно читалось что-то жульнически-пройдошливое.

– Вася, учти! Подхватишь заразу… Ну, остальное тебе уже понятно…

– Так точно, понятно! – залихватски отчеканил Кипреев, напоминая непоседливого фокстерьера, которого хозяин наконец-то вывел на прогулку.

Болтая о всякой ерунде и подначивая друг друга, парни скрылись за дверью. Рухнув плашмя на неразобранную койку – сил раздеться уже не было, – Борис мгновенно провалился в бездонную пучину сна. Хроническое недосыпание последних дней основательно измотало даже тренированный организм офицера, и он, несмотря на всю свою неслабую подготовку, держался, что называется, на пределе.

Гаврилин не помнил, сколько он проспал, что ему снилось и даже то, где он сейчас находится. Проснувшись словно от толчка в бок, он несколько мгновений напряженно вспоминал, куда же его занесло на сей раз. Наконец сориентировавшись, в полной темноте поднялся с постели и, достав из холодильника бутылку минеральной воды, сделал несколько глотков. Со стороны коек доносилось многоголосое сопение и похрапывание. Светящийся циферблат электронных часов, висящих на стене, показывал половину третьего ночи.

Борис поставил бутылку на место и внимательно оглядел комнату. Все койки были заняты, никто не отсутствовал. Это обстоятельство привело его в умиротворенное расположение духа – уже и то неплохо, что на данный момент никаких ЧП. Раздевшись и разобрав постель, он снова погрузился в сон, но теперь уже более похожий на обычный, нормальный, со светлыми сновидениями…

Проснулся Борис ровно в половине шестого, как и запланировал. На улице еще была настоящая темень, но уже несколько разбавленная светом утренней зари. Надев «спортивку» – легкую майку и трико, обувшись в кроссовки и захватив с собой упаковку аэрозольного репеллента, он спустился вниз и сделал несколько пробежек, после чего выполнил комплекс гимнастических упражнений. Оживившихся при его появлении москитов и прочую кровососущую живность пришлось отпугивать аэрозолем.

Когда в шесть ноль-ноль из-за горизонта вынырнуло солнце, с ходу начав очередной день, Гаврилин закончил заниматься на замеченном им еще вчера турнике и отправился в общежитие. Войдя в комнату, он негромко, но твердо скомандовал:

– Подъем!

Все тут же задвигались, доставая из шкафчиков бритвы, зубные щетки, полотенца…

– Ну как, выспались? Отдохнули? – поинтересовался Борис.

– Да, выспались… – с зевотцой откликнулся Долгунов. – Но уж лучше бы нас послали на Крайний Север. По мне, приятнее спать в холодной палатке, чем постоянно жить в этой парной бане.

– Понимаю, – усмехнулся Гаврилин, – но нам выбирать не приходится. Сегодня решил на зарядку не поднимать, а завтра подъем в пять тридцать. Сейчас всем покончить с утренними делами, и организованно идем завтракать. В семь двадцать выезжаем на комбинат. Время пошло!

Вопреки обещанному автобус в семь двадцать не появился. Он прибыл к общежитию без двадцати восемь. Это был большой немецкий штрассенбан белого цвета на полсотни пассажиров. Годами, правда, ничуть не новее вчерашнего «пазика». Отчаянно зевающий шофер без конца протирал заспанные глаза. К этому времени на посадочной площадке скопилось около четырех десятков человек, в основном представителей Европы, в том числе и России. Но, как заметил Гаврилин, имелись и уроженцы Индии, Ближнего и Дальнего Востока.