Альберт Байкалов - Час последнего патрона

Он осознал, что погружается в вечность, и завыл.

Вагон сильно качнуло, и Вахид открыл глаза. В проходе раздались голоса, а из соседнего купе донесся стук.

— Опять шмонают! — простонал с третьей полки Шипа. — Что мы могли за два часа спрятать?

— Кости, — сказал снизу Вялый.

— Какие кости? — Сверху свесилась бритая голова Шипы.

— Твои, например.

— Как это?

— Надоела каша из пайка, вот и сожрали тебя. А кости спрятали.

— Чего раскудахтались? — неожиданно прохрипел Король.

Он, как и Вахид, лежал на средней шконке и на время этапа был старшим в купе.

Голова Шипы исчезла.

— Слышь, Чечен! — позвал Король.

Вахид приподнялся на локтях.

— Что?

— Ты не узнавал у адвоката, твоя статья предусматривает условно-досрочное освобождение?

Вахид не собирался сидеть, но должен был играть свою роль.

— Почему спросил?

— Если тебе дали двадцатку, то через десять лет ты можешь уже выйти.

— Посмотрим. — Вахид снова лег.

— Тебя на границе взяли?

— На границе, — подтвердил Вахид. — Вместе с земляком. Оба с оружием были.

— Чего же вы в Россию потащились?

Вахид промолчал.

— А второму сколько дали?

— На один год меньше. — Вахид перевернулся на бок.

Шаги стихли напротив их дверей. Послышался лязг запора, скрипнули петли, и в купе вошел новый караульный. Он заглянул под нижние полки, пару раз стукнул деревянным молотком по металлической панели на окне и вышел.

— Джабраилов! — донесся голос из коридора. — Ты почти приехал. Готовься.

Наверху вновь заерзал Шипа.

— А что, для террористов специальные тюрьмы есть?

— Ты угомонишься или нет? — возмутился Король и сел.

Вахид спустился вниз и стал собираться.

В автозаке, подогнанном прямо к вагону, было холодно, как на улице. Вахида посадили в отдельный изолированный отсек и закрыли решетчатую дверь. Почти сразу машина тронулась.

Ломая голову над тем, что все это значит, он прикрыл глаза. Постепенно мысли спутались в непонятное разноцветье обрывочных сновидений. То он боролся с Берсой, то вдруг вышел из собственного дома на крыльцо и смотрел на то, как брат возился с сыном.

В реальный мир его вернула тишина и отсутствие тряски. Вахид услышал, как открылись двери, лязгнула задвижка перегородки.

— Осужденный Джабраилов! — Голос генерала Филиппова окончательно вернул его в реальность.

Вахид встал.

— Статья двести вторая, часть вторая, сто пятая, сто девятнадцатая…

— Двести двадцать вторую забыл, — открывая замок, напомнил Антон. — Незаконный оборот оружия. Вы ведь додумались со стволами пойти.

— Где Шамиль?

— Уже два дня тренируется в учебном центре. — Филиппов распахнул решетчатую дверь, кинул ключ конвоиру и отошел в сторону, давая возможность Вахиду выйти.

Как оказалось, автозак остановился в лесу. На обочине стояли старенькие «Жигули» шестой модели. Рядом, о чем-то переговариваясь, топтались парни с автоматами. Чуть дальше еще двое выгружали из микроавтобуса носилки с телом, накрытым простыней.

— Меня решили убить при попытке к бегству? — осведомился Вахид.

— Нет. — Генерал покачал головой. — Сгоришь в автозаке. Твои дружки-террористы, пытаясь освободить тебя, попали из автомата в бензобак.

— Страшная смерть. — Вахид покачал головой.

Вахид не без удовольствия вдохнул морозный воздух и забрался в новенький микроавтобус.

Филиппов устроился рядом и тронул водителя за плечо.

— Поехали.

— Почему так долго меня мурыжили?

— Неужели в тюрьме тебе было тяжелее, чем на войне? — удивился Филиппов. — Я думал, ты там отдохнешь.

— Шутишь?

— Конечно, шучу. Резонансное дело.

— Журналистов в суде было столько, что я себя телезвездой почувствовал. Меня теперь на улице узнавать будут. Как быть?

— Еще месяц назад подписан приказ о твоем назначении на должность преподавателя-инструктора. Так что работы валом.

— Как думаешь, мы надежно замели след?

— Наш источник в Киеве сообщил, что ни ЦРУ, ни СБУ не связывают вас со спецназом ССО.

— Хорошо. — Вахид облегченно вздохнул.

— Я бы так не сказал. — Филиппов виновато улыбнулся. — Нам еще придется убедить главного чеченца в том, что ты угрожал ему лишь по оперативной необходимости.

— Ничего, мы его в этом убедим, — заверил генерала Вахид.