Сергей Зверев - Тропический рейд

Свешников в задумчивости пошевелил усами и поинтересовался:

— Как быть с оружием и спецсредствами, товарищ полковник? Пользоваться тем, что у нас было? Так вроде все это добро увезли уже.

— Тут проблем не будет, товарищи офицеры, — проговорил разведчик. — В порту вас уже ожидает российский сухогруз. Он подошел только что. Там вы и получите все то, что необходимо для проведения операции.

— Но ведь морем довольно долго добираться. — Андронова уже прикидывала в уме. — Самолетом никак?

— Никак. Воздушное пространство для российских транспортников над Перу закрыто, а все частные и местные авиакомпании взяты под наблюдение. Остается только морем.

— А гуманитарные грузы, товарищ полковник? — спросил Никифоров.

— Тоже весь кислород перекрыли, досматривают с особой тщательностью после неудачной высадки двух предыдущих групп. Можно было бы, конечно, попробовать через Боливию или Бразилию, но в Москве посчитали, что спокойнее всего морем. — Полковник достал из кейса несколько лазерных дисков, положил их на стол и сообщил, поднимаясь: — Тут вся информация о местных группировках и настроениях, заодно и описание места содержания пропавшего программиста. Изучите уже в пути. — Он оглядел десантников, закрыл кейс, оправил костюм и заявил: — Машина уже ждет у подъезда, товарищи офицеры. Откладывать нельзя. — Николаев не собирался мешать сборам, поэтому вышел из номера.

Кузнецов дождался, когда за ним закроется дверь, и хмуро проговорил:

— Вот и не подвело предчувствие. Сельва ждет в гости с распростертыми объятиями. Очень скоро нам даже поспать некогда будет. Москиты, пираньи, теплая сырость, дикие родственники кошек размером с теленка, рептилии всех мастей, короче, полный набор удовольствий. А я-то уж думал, что придется возвращаться в опостылевшую часть, ожидать новой командировки и пить, пить, пить.

— Нет, лучше бы в Анголу отправили. — Свешников, наоборот, пребывал в приподнятом настроении или же просто старался выглядеть веселым, не понять. — Там хоть пираний нет, да и население куда более приветливое. Впрочем, перуанские края мы тоже давненько не навещали. Ладно, пусть уж Ангола немножко подождет, погрустит.

— Усатый, ты опять за старое? — Андронова прищурилась. — Если нас после Перу отправят в Анголу, я тебе точно усы повыдергиваю без наркоза, едва заснешь. Удумал, понимаешь, жути нагонять.

— Молчу, Наталья Максимовна. Нем как рыба.

— Отставить разговоры! — приказал Батяня, убирая диски, фотографии и листки бумаги в сумку. — Собираемся. На корабле наболтаетесь, не один день плыть. Еще надоесть друг другу успеете.

Десантники быстренько собрались и покинули гостиницу. У подъезда их дожидался микроавтобус с тонированными стеклами, хотя в предутренней темноте нужды в таковых не было. В салоне сидел полковник с невозмутимым выражением лица.

Когда все расселись, он обернулся к водителю и сказал:

— В аэропорт давай!

Десантники озадаченно переглянулись, и Лавров спросил за всех:

— Но как же?.. Мы же морем должны были отправляться, товарищ полковник.

Тот улыбнулся и пояснил:

— Морем отправится отвлекающая группа. Пусть она плывет хоть две-три недели, не важно, чем дольше — тем лучше. Вы полетите до Эквадора, там пересядете на корабль и вдоль побережья доберетесь до Перу. Сроки поджимают, время терять никак нельзя.

Никифоров не понял и заявил:

— Но ведь в номере не было ни одного жучка, товарищ полковник. Я каждый час проверял. Как нас могли подслушать?

Николаев загадочно ухмыльнулся. На мгновение сквозь его неприметную внешность проскользнуло что-то страшное и жутко опасное.

После некоторой паузы он ответил:

— Поработаешь сорок лет в разведке, сынок, тогда и поймешь.

Больше вопросов не возникло ни у кого. Десантники молчали до самого самолета.

Сидеть в клетке оказалось крайне неудобно. Виктор невольно ощущал себя некоей обезьяной, выставленной напоказ. Только вот зрителей особо не было. Лишь пустая пещера, погруженная во мрак, да куча мыслей, наползающих одна на другую.

Хорошо, что дело пока обошлось только этим. Виктор ожидал от своих похитителей куда более решительных действий, чего-то вроде паяльника или раскаленного утюга на мягких частях тела. А в клетке можно сидеть практически вечно, особенно с учетом того, что иногда его будут таскать на предполагаемые допросы и давать тем самым какую-то возможность размять уставшие конечности.

Но на допросы его никто не водил. Лишь изредка появлялся все тот же улыбчивый тип и вежливо интересовался насчет сотрудничества. При этом он вспоминал об Анне, находящейся неизвестно где, и говорил, что упрямство мужа очень дорого обойдется ей.

Натуральные сволочи! Она-то здесь при чем? Супруга вообще ничего не знает об этом проклятом спутнике, не при делах она. Угрозы в ее адрес — грязный шантаж, самое последнее дело, настоящая подлость.

— Козлы! — Он тряхнул клетку, в очередной раз попробовал разломать деревянные прутья, но ничего из этого не вышло.

Узилище оказалось чрезвычайно крепким и не поддавалось ни в какую. Сделано оно было на совесть.

— Уроды поганые!

Надежда на то, что скоро родина пришлет за ним крепких ребят с оружием, весьма грела душу пленника, хотя он и знал, что рассчитывать на это ему особо не стоило. Улыбчивое чмо рассказало Виктору о том, что подстроена автокатастрофа, и теперь он на законном основании числится среди мертвых. Тем не менее арестант не отчаивался, верил, что подлог вскроется и в Москве будет принято решение отправить отряд спецназа на его поиски. Ведь он очень даже неплохо, с успехом работал на родную страну. Так почему бы ему теперь и не понадеяться на прибытие спасательного отряда?

Тут в дальнем конце пещеры опять нарисовался улыбчивый тип, который словно читал мысли пленника. На этот раз он был в одиночестве, без своих головорезов.

Слащавый мерзавец неспешно приблизился к клетке Виктора, сделал несколько кругов, остановился напротив дверцы и участливо поинтересовался:

— Ну и как, Виктор Николаевич, вам ваше новое жилище? Не жмет?

— Выпустите меня! Разве так поступают цивилизованные люди? Вы ведете себя как настоящий садист!

— Вы прекрасно знаете, при каких условиях вас отсюда выпустят, Виктор Николаевич. Давайте сотрудничать, и все будет хорошо. Ваша свобода зависит только от вас и от вашего желания работать с нами.

— К черту такое сотрудничество!

— Воля ваша. Как знаете. — Поганец пожал плечами, вновь начал ходить вокруг клетки, при этом размышляя вслух: — Вы подумайте о том, что условия вашего содержания могут измениться к худшему. К примеру, вы окажетесь не в этой уютной клетке, а в резервуаре с теплой водой, слегка подсоленной. Будете сидеть по шею в этой жидкости и постепенно размокать, буквально растворяться. Кожа ваша станет практически полупрозрачной. Ведь человек не рыба. На пятые сутки вы распухнете. Ваша плоть начнет мало-помалу отделяться от костей. Представьте, какую физическую боль вам придется при этом испытать. Да и утонуть вы не сможете, так как ваша голова не будет, скажем так, иметь доступа к воде. Уж поверьте мне, к исходу этих пяти суток вы с радостью расскажете все, что знаете об этом чертовом спутнике. Просто умолять будете, чтобы я вас выслушал, Виктор Николаевич.