Александр Тамоников - Война не по правилам

С утра Назаров не жалел водки для Федора, тот даже удивился:

— А чего это ты нынче наливаешь так, Витя?

— А то, Федя, что завтра мы расстанемся, вот и хочу отблагодарить тебя за все хорошее.

— Погоди, это что ж получается, завтра съезжаете?

— Да.

— А расчет когда? Водка не в счет, сразу говорю.

— Само собой. Пойло — подарок, а бабки свои получишь с утра.

— Как и договаривались, сто «штук»?

— Все сто «штук». Или ты предпочитаешь в валюте?

— На хрена она мне нужна, валюта твоя, бегай по обменникам, меняй. Да еще обманут, или менты привяжутся, откуда доллары или евро взял. Не-е, мне рублями и наличкой.

— Правильно, Федя, а сегодня гуляй, но гляди, выйдешь со двора, сразу половину бабок потеряешь.

— А чего мне со двора идти, когда на хате все есть, что надо, и пойло, и закуска, — усмехнулся Алтунин.

— И это правильно.

Оставив Федора в доме, Назаров кивнул Гавриленко и Нестеровой, чтобы вышли в сад.

— Что за дела, Витя? — спросил Гавриленко. — С чего ты вдруг решил упоить Федьку?

— Слушайте меня и не перебивайте. Завтра работаем. Задача перед нами такая. Сегодня Рустам привезет какой-то груз, его завтра надо передать одному местному мужику и вместе с Рустамом свалить в Переславль.

— Я что-то не въезжаю, мы сидели тут для того, чтобы передать какому-то мужику груз? — подала голос Людмила.

— Да.

— А Рустам это сделать не мог?

— Не задавай глупых вопросов. Груз местному мужику должна передать ты.

— Я? — удивилась Людок. — С чегой-то?

— С того-то, что баба не так бросается в глаза. И это решение, которое не обсуждается.

— Ты хочешь нагрузить меня, как ослицу, своим грузом? Учти, я тяжелее фужера давно ничего не поднимала.

— Груз — громко сказано, скорее всего, это будет пакет или бандероль максимум килограмма два. Уж два килограмма ты дотащишь?

— И где я должна передать этот груз местному мужику? — подозрительно прищурила глаза Нестерова.

— В строящемся гипермаркете. Слыхала о таком?

— Слыхала?! Да его стены издали видны. Только что-то не видать, чтобы там строили.

— Какая тебе разница?

— Никакой, но я должна знать, что будет в пакете, бандероли или во что там Рустам упакует груз.

— А вот этого делать нельзя.

— Да? А если в пакете будет взрывчатка и вы решили подорвать меня вместе с ней?

— Ты мозги-то включи, Людок, — вздохнул Назаров. — На какой хрен взрывать тебя в пустом строящемся гипермаркете, где, кроме пары-тройки бомжей, никого нет. Если подрывать тебя, то уж где-нибудь на рынке или в супермаркете. А в гипермаркете какой толк? И потом, откуда у тебя такие мысли? Теракты, чтобы ты знала, девочка, так не готовятся, и таких, как ты и Федька, для подрыва не привлекают. По-серьезному работают профи.

— Не нравится мне все это.

— Можешь отказаться. Собирай шмотки и вали отсюда. Я сам все сделаю и заберу твою долю, а ты вали на трассу, лови дальнобойщиков. Они тебе и «дурь» дадут, и бабки, и трахнут по полной.

— Ладно, ладно! Не кипятись. Свалю, когда получу деньги, — пошла на попятную Людмила.

— Для того чтобы их получить, надо передать груз.

— Ну и передам, невелика тяжесть.

— Вот так-то лучше. Приходи в себя, а то морда вся сморщилась, как у старухи, и начинай уборку всего дома.

— Какую уборку? Федька после уберет, — возмутилась она.

Назаров взял ее за шею, притянул к себе:

— Если я сказал делать уборку, это значит, что ты должна вылизать весь дом. И мне плевать, что тебе это западло.

— Но зачем уборка, Витя?

— Чтобы следов наших здесь не осталось. Или ты думаешь, Федька будет молчать, что мы жили у него?

— Ну и расскажет, что такого?

— А то, что мы со Степой в розыске.

— И менты сразу же кинутся снимать отпечатки в хате Федьки, если до них дойдет слух, что тут проживали какие-то мужчины и баба?

— А ты еще можешь мыслить логично, не удавил тебя героин, — усмехнулся Назаров, отпуская ее.

— О себе думай!

— Ты все поняла?

— Да!

— Иди, принимайся за работу.

Когда Людмила ушла, Гавриленко зашептал:

— Чует, сука, что ей грозит опасность.

— Да хрен с ней, с ее чутьем. Главное, чтобы она пошла на объект, а она пойдет. Из-за наркоты пойдет, да мы ей с утра дадим еще приличную дозу.

— Что сами делать будем?

— Порядок на завтра такой, Степа. Я выведу из хаты Людку, ты кончишь Федора. Но… никаких ножей, удавок. С утра напоим его, вот и возьмешь долбанешь виском об угол стола. Несчастный случай. Перебрал мужик, потерял равновесие и херакнулся о стол. После уберешь свои и наши следы и выйдешь к машине. Поедем к объекту переулками, чтобы не засветиться, уходить будем на северо-восток к лесу, где протекает речка Бора. Там нас будет ждать Рустам. Вывезет в Переславль. Отсидимся в областном центре, и в Москву.

— А зачем в лес, Витя? Можно бросить тачку в поселке и уехать с Рустамом.

— Хочешь, чтобы нас остановили на посту ДПС? В райцентре гаишники ни хрена не делают, их и не видать практически, но на постах они службу бдят. Конечно, шансы проскочить пост высокие, но могут и остановить. И тогда хрен его знает, как все обернется.

— А ехать в лес на тачке Федора безопасно?

— Да там пройти два переулка, выйти в поле, по грунтовке с километр, и лес. Или ты боишься Рустама?

— Я никого, Витя, не боюсь, — набычился Гавриленко, — но… разве Абдулла не мог приказать грузину избавиться от нас?

— А зачем, Степа? Если чисто сработаем.

— Кто его знает, но мне как-то стремно.

— Это похмелье. И потом, Рустам один, нас двое, мы не пацаны вчерашние, если что, то и сами его завалим.

— Ну, тогда надо быть внимательными и смотреть за ним.

— Посмотрим. Но если бы Абдулла хотел нас убрать сейчас, то приказал бы Рустаму сделать это у объекта. Наверняка грузин будет контролировать подрыв. А значит, находиться где-то рядом. А еще проще завалить нас ночью на хате, вместе с Федькой и Людкой.

— Кто же тогда доставит взрывчатку в гипермаркет?

— Он и доставит, какие проблемы? Пронести пару килограммов тротила на стройку? Это тебе не на рынок, что тоже, впрочем, несложно, и не в кинотеатр. Стройка заморожена, не охраняется. Днем бомжей там нет, они все в поселке, пропитание да сивуху промышляют. Пацанва там не лазает. А вот на хате всех нас положить проще простого. Объявить совещание и во время разговора перещелкать всех из ствола с глушителем. Нет, Степа, мы еще нужны Абдулле. Пока нужны. Но это не говорит, что нам не придется «делать ноги». Получим бабки и ломанемся из центра.

— Ладно, — почесал затылок Гавриленко, — наверное, ты прав, а хреновые предчувствия от похмелья. Выпить, что ли?

— Если только граммов сто, не больше.

— Я так не могу. Где сто, там и двести, где двести, там и пузырь.