Денис Козлов - Контрразведчик

— Да ты на печати посмотри… Такие вот следы, — и подполковник показал пальцем на каемки печати и буквы, — знаешь, от чего?

— Нет.

— Берется яйцо, сваренное вкрутую, чистится от скорлупы и, еще горячее, накладывается на оригинальную печать и сразу на дубликат-липу. В итоге — отличить от оригинала сложно… но можно. Ну, давай я этого орла проверю…

Екимов вошел в кабинет, взял за дужку стул и, развернув его спинкой к задержанному, сел. Справа, облокотившись на стену, встали Михайленко и чекист бригады. Подполковник пристально смотрел в глаза бойцу и молчал. Солдатик стал заметно нервничать.

— Вы из центрального аппарата? — спросил он.

Екимов медленно кивнул.

Солдат ждал вопросов, но их не было. Екимов лишь смотрел на него. Затем встал, обошел стол и наклонился со спины над ухом задержанного.

— Мне надо знать, не засланный ли ты казачок, понимаешь? — шепотом спросил он.

Боец попытался развернуться, но Екимов его удержал:

— Смотри вперед, только перед собой. Фамилия, имя и отчество вашего командира?

— Я не имею права, товарищ подполковник, — глядя перед собой, ответил задержанный.

— Имеешь, мне имеешь, — так же тихо продолжил Екимов.

— Полковник Савинов Александр Сергеевич.

— Как и когда ты стал служить в ФСБ?

— Вы это должны знать, а я не имею права это говорить, совсекретно, — доверительный тон и тихий голос расслабили солдата.

— Молодец, молодец, — улыбнулся Екимов. — Режим секретности надо соблюдать.

Он разогнулся в полный рост. И через секунду, когда солдат воспринял похвалу о соблюдении режима секретности, внезапно выбил ногой стул из-под бойца. Тот, растянувшись на полу, стал в панике пытаться подняться, но Екимов берцем надавил на его грудь, прижимая парня к земле. Убедившись, что солдат испуган и подавлен, Екимов начал дознание:

— Фамилия, имя, год рождения, часть, из которой увольнялся.

— Я-я… — начал заикаться растерянный воин.

— От ответов зависит твоя жизнь, понимаешь? — вконец запугав задержанного, продолжил давить Екимов. — Повторяю вопрос: фамилия, имя, год рождения, часть, из которой увольнялся.

— Голубцов Владимир Владимирович, восемьдесят первого года рождения, воинская часть 6420, второе отделение второго взвода первой роты.

— Я не спрашивал отделение и роту, — Екимов снял ногу с груди и, положив колено на грудь задержанному, снова тихо заговорил: — От точности ответов зависит твое будущее, сосредоточься.

В глазах бойца не читался даже намек на сосредоточенность. Растерянность и паника читались на его сморщенном, словно ожидающем удара, лице.

— Дислокация батальона?

— Червленая.

— Когда, при каких обстоятельствах познакомился с полковником Савиновым?

— В Моздоке. Он пришел в воинскую часть 3737, где я ожидал отправки домой.

— Почему ты остановился в 3737?

— На вокзале украли документы, проездные тоже, ждал, когда восстановят. Комендант гарнизона определил меня в моздокскую часть.

— Как ты попал служить в ФСБ?

— Полковник Савинов принес мое личное дело и характеристику. Сказал, что меня приметили полгода назад и проверяли на пригодность. Предложил продолжить службу в спецподразделении ФСБ.

— Какие задачи выполнял?

— Сопровождение ложных банд, состоящих из сотрудников ФСБ.

— Это все?

— Еще поставляли снаряжение и технику оперативникам, работающим под прикрытием. Скрытно ввозили и вывозили из Чечни спецназ…

— Твою мать, — выговорил Екимов и, схватив за шкирку уже хнычущего солдата, усадил его на стул.

— Сколько вас было в подразделении?

— Семьдесят четыре младших оперативных сотрудника, семь старших и командир — полковник Савинов.

— Семьдесят четыре — все демобилизовавшиеся?

— Да, лучшие отобранные из войск и армейских подразделений.

— Что делал на рынке?

— Осуществлял контроль за продавщицей…

— За кем-за кем?

— За связной-чеченкой. В случае попыток ее задержания мы должны были сразу сообщить Савинову. Также записывали количество покупателей и время, сколько и с кем она говорила.

— Описать ее сможешь?

— Да…

— Чем она торговала?

— Тушенкой, водой, пивом…

— Пивом в алюминиевых бочках?

— Так точно.

— Еще кто-то рядом торговал таким пивом?

— Я не… я не помню.

— Мать моя женщина, — на лице Екимова была жалость и одновременно крайнее удивление. — Как можно быть таким дебилом, а?

Он обернулся к Голубцову и добавил:

— Это не только к тебе, но и к нам. Так, — он посмотрел на бригадного чекиста, — завтра колонной под усиленной охраной отправишь бойца в Ханкалу. И чтоб ни одна мышь, понял?!

— Да. Завтра колонна рембата из Ханкалы пойдет. С ней и передам.

— Кто там старший?

— Ротный. Капитан Лукьянов.

— Отлично. Никто не должен знать об этом, понял. На рынке закупаетесь только вы?

— Нет, все проходящие колонны и еще ОМОН московский… На КПП в аэропорт они и стоят…

— Устрой шмон в бригаде — по тушенке, воде и особенно пиву в бочонках… Изъятое — на экспертизу. Пусть сначала саперы проверят, потом медики. Предупреди о возможной опасности купленных продуктов все части, проходившие мимо Северного и ОМОН.

На рынке было людно. Но особых криков зазывал и шума не было. Разве что кто-то спокойно говорил о высокой цене или плохом качестве. Люди, процентов шестьдесят из которых были военными и милиционерами, подходили к деревянным прилавкам, молча выбирали, показывая пальцем на понравившуюся вещь, платили и так же, почти без слов, уходили.

— Я вам привезла ваш заказ, — увидев Екимова, улыбнулась чеченка у деревянного прилавка. — Форма полевая натовского образца и горка.

— Отлично, а то я заждался, — Екимов отсчитал из нагрудного кармана купюры и, отдав продавщице, заглянул в пакет. Достав камуфлированные штаны, он пощупал ткань и положил их обратно. — Все нормально.

— Может, вам еще что-нибудь нужно? Привезли новые разгрузки недавно, еще берцы есть.

— Нет, спасибо.

Затем Екимов прошел в придорожное кафе и заказал шашлык из курицы и, указав Максиму, за каким столиком сесть, направился в деревянный сортир, стоявший чуть в стороне у дороги на Грозный.

Михайленко осмотрелся по сторонам. Они были единственными посетителями. Шашлык принесли быстро. Но человек, который, по всей видимости, был и владельцем заведения и поваром, не отошел от стола, а пристально смотрел на Максима.

— Чего надо? — спросил Михайленко.

— Мага, — протянул он руку старлею.

В этот момент в помещение снова зашел Екимов.

— Уже познакомились? Магомед, мотор нужен, и срочно.

— Сам поведешь или дать кого?

— Сам…

Повар порылся в кармане и кинул ключи, поймав которые, Екимов обменял их на пакет с формой.