Сергей Зверев - Идущие напролом

— Какие у нас планы? — осторожно спросил Лекарь.

— Писать картины и ждать.

— Ты умеешь рисовать? — удивился Лекарь и посмотрел на груду холстов.

— Ты тоже, — как само собой разумеющееся сказал Демон. — Сейчас загрунтуем и начнем.

— Я могу разве что обстановку как на карте нанести, — пошутил Лекарь.

— В большом искусстве не всегда требуется талант, — на полном серьезе сказал Демон, разглядывая купленные кисти. — Я, может, тоже последний раз творчеством занимался в детском саду. Раскраски портил…

— Думаешь, у нас получится? — недоверчиво осведомился Лекарь.

— Не может быть по-другому, — с назиданием сказал Демон. — Мы офицеры спецназа великой страны! Так что бери ноутбук, подключайся к интернету и приступай к изучению творчества конголезских художников.

— Ты сказал, что мы должны ждать, — напомнил Лекарь. — А кого?

— Не кого, а что, — уточнил Демон. — Когда вновь проявится телефон Мозжерина.

— А он пропал? — расстроился Лекарь.

— Еще вчера, — подтвердил Демон, ломая голову над тем, зачем он все рассказывает.

— А если у него просто села батарея? — продолжал засыпать вопросами Лекарь.

— Нам предстоит определить, куда могут направляться бандиты, и встретить их.

— Как?

— Удалось установить работу еще двух телефонов рядом с телефоном Мозжерина, — сказал Демон. — Только они пока тоже исчезли. Это наводит на мысль, что они попросту вышли за пределы работы станций.

Вновь зазвонил спутниковый телефон.

— Слушаю, — ответил Демон, заранее зная, что это Федосов.

— Появились и снова пропали две трубки, — заговорил генерал. — Но за тот период, пока мы их держали в поле зрения, номер Мозжерина не появился.

— Что из этого следует? — задал вопрос Демон и сам же на него ответил: — Мозжерин остался в районе, где его наши технари «не видят», и бандиты вернулись за ним.

— Молодец! — шутливо похвалил Федосов.

— А где это?

— От предыдущей точки южнее три километра. Изгиб реки. На левом берегу деревня.

Олег был в отчаянии. Он потерял то, что незримой нитью соединяло его с большим и добрым миром. И дело было вовсе не в том, что в рюкзаке остался телефон. Он вдруг понял, что ему милы и дороги все вещи, что остались там. Фляжка со спиртом, фонарик, белье, остатки галет… Черт побери, и сам рюкзак тоже имел для него значение! Это как-то делало Олега в собственных глазах не затерявшимся в океане джунглей человечком, а, если хотите, просто отставшим от своих путешественником. Так было легче переносить одиночество, страх, голод и тоску по нормальной жизни, а между тем только осознание того, что где-то она просто есть, ввергало в уныние, граничащее с отчаянием. А еще он понял, что заблудился. Причем так, что не мог даже понять, где хотя бы река, а где злополучная деревня. В какой-то момент ему показалось, что он попросту оказался в аномальной зоне. Ведь все было близко, а теперь он часами бродит по джунглям, каждый раз ловя себя на мысли, что проходит одно и то же место во второй или в третий раз.

Вечерело, когда Олег понял, что необходимо прекратить бесцельные поиски и заняться обустройством ночлега. Постепенно стали одолевать и комары. Поначалу они кусали только под глазами и вокруг рта, а теперь уже почти безбоязненно садились почти везде.

Найдя небольшое деревце с причудливо изогнутым стволом, он очистил на одну треть от земли его ствол от веток и сложил их в некое подобие юрты. При помощи отвертки оторвал несколько полос коры и обвязал их вверху. После этого стал наваливать сверху листья и ветки погуще. Уже было совсем темно, когда, вымотанный на нет, он на ощупь забрался в эту берлогу. Повернувшись на бок, с досадой почувствовал, как все строение рухнуло сверху.

«Ну и пусть!» — подумал Олег и почти сразу ощутил, как на голову и лицо падают большие капли воды. Пошел дождь. Проклиная Угрюмова, Олег то и дело смахивал с головы и шеи вездесущих комаров. Вскоре что-то стало покусывать ноги. То и дело начинало казаться, будто, прикрывая звуки шумом дождя, кто-то крадется сзади. Он приподнимал голову и вслушивался. К середине ночи шум дождя стал трансформироваться в некое подобие музыки. Решив, что сходит с ума, Олег выбрался из-под завала и встал. На ощупь прошел несколько шагов туда, где, по его мнению, должно было быть дерево. Наткнувшись рукой на ствол, встал. Прислонившись к нему спиной, поднял воротник куртки. За шиворот по спине потекла вода. Глаза заливало. Смешно, но страшно хотелось пить. В какой-то момент он запрокинул голову назад и открыл рот. Однако вскоре вместе с каплями дождя в горло попала мошка, и Олег едва не подавился кашлем. Придя в себя и успокоившись, опустился на корточки. Но и в таком положении долго находиться не смог. Вскоре затекли ноги, и он снова выпрямился. Стоять было тяжело, но другого выхода не было. Земля уже набухла влагой. Толстый слой листвы и травы чавкал, как болотная жижа. Олег навалился на ствол дерева и закрыл глаза, размышляя над тем, могут или нет москиты до утра выпить всю кровь. Потом он обнаружил себя сидящим на мокрой земле и ужаснулся. В голову лезли самые разные мысли. Причем большей частью абсурдные. В какой-то момент он стал размышлять, как поступит, когда совсем выбьется из сил и не сможет идти. Машинально нащупал отвертку. Ею придется вскрыть вены. Это единственный вариант облегчить себе участь и не стать свидетелем собственного превращения в чей-то завтрак или обед. Как и любого другого человека, его не раз посещали мысли о собственной кончине. От старости или в автомобильной аварии она всегда казалась далекой. Однако и в страшном сне он не мог себе представить быть заживо съеденным хищниками. Олег вдруг отчетливо представил себя с объеденными грызунами ушами и крыльями носа. Увидел бескровное, все в ссадинах лицо, облепленное муравьями… Мысли плавно перетекли в отчетливое видение, от которого его будто бы ударило изнутри током. Олег открыл глаза и ужаснулся. Первое, что он понял, что снова сидит на земле, прислонившись спиной к дереву. Второе — было уже светло. Неожиданно зеленая мешанина пришла в движение. Он различил два глаза, рот… Нет, не может быть! Только не это! На его глазах необъяснимым образом возникало некое подобие человекообразного существа с головой, руками и на двух ногах… Хотя рука была только одна. Вторая кровавым обрубком торчала вперед и в сторону…

— Э-эа! — Олег вскочил и развернулся, однако ноги подкосились, и он полетел на бок.

— Брат, ты куда! — сипело нечто до боли знакомым голосом.

Олег перевернулся на спину и вытянул вверх руку с отверткой.

— Я ничего тебе не сделаю! — выл Лобстер и неестественно качал головой. — Помоги мне!