Игорь Срибный - Идущие по грани

– Смотри пока, – ответил Седой. – Это может быть наша разведгруппа.

– Смотрю! – отозвался Кефир.

Разведчики уже вышли в рощу и ждали сигнала занять боевые позиции. Автомобили тоже перегнали в рощу и приготовили к операции.

В томительном ожидании прошло полчаса.

Небо на востоке медленно окрашивалось в светло-серые тона – день обещал быть пасмурным.

Седой уступил место на насесте Качку и теперь находился в роще вместе с группой захвата.

– Юра, что видишь? – вызвал он снайпера.

– Каскад, в округе тишина и покой. Никаких движений.

– Это хорошо! Не теряй бдительность!

В 5.05 Батон, сидящий на поваленном дереве рядом с Седым, вдруг встрепенулся и протянул ему «уши».

Седой набросил наушники на голову и ответил:

– Я – Каскад! На связи!

– Каскад, я. – Сто первый! – Это был позывной командующего. – Как вы там, Егор?

– В состоянии полной боевой готовности. Ждем гостей.

– Значит, смотри, по «спутнику» на меня вышел товарищ, с которым ты общался по поводу артистов… Понимаешь, о чем я?

– Да-да, понимаю. – Седой понял, что был звонок по аппарату космической связи от Лом-Али. – Дальше!

– Так вот, вчера вечером прибыли почти все артисты, понял? Ждут только дирижера. Все они разместились прямо в зале, где будет проходить концерт. Понял?

– Да понял я, понял! – отозвался Седой. – Изменений в программе концерта нет?

– Нет, Каскад! Работайте согласно программе концерта. Напоминаю, организатор снова сильно просил, чтоб танцы за пределами отведенного места не устраивали. Понял меня?

– Понял, Сто первый! Станцуем, где положено. Даже без музыки.

– Вот-вот, ты правильно понял! Музыка в данном случае вообще не нужна. Тихие, скромные танцы, до упаду, так сказать! Работайте! СК.

Седой передал ларингофон Батону и подозвал Паршакова.

– Дрюня, «духи» уже собрались. Спят в спортзале школы. Дирижера – тьфу, блин, амира фронта – еще нет. Значит, он появится здесь с минуты на минуту. Пацанам приготовиться!

– Есть, командир! – ответил Паршаков и, пригибаясь за кустами, двинулся вдоль цепочки разведчиков.

В наушнике портативной рации раздалось шипение, и голос Кефира возвестил:

– Командир, группа «духов»! Удаление сто. Сапер и два человека прикрытия. Пробивают дорогу.

– Они с рациями? – сразу же сориентировался Седой.

– У одного рация висит на плечевом ремне разгрузки. У других радиостанций не вижу.

– Сможете разобраться с ними?

– Легко! Они идут как на прогулке – никакой осторожности. Видать, не ожидают здесь никаких непрятностей.

– Работайте! – сказал Седой. – Рацию заберите. Если будут поступать вызовы, прерывисто жми тональный, но не отвечай – пусть думают, что батарея подсела. Транспорт не видно?

– Нет, Каскад, машин не видно. Только эти трое приближаются.

Разведчики, слышавшие разговор через свои рации, заерзали, подтягиваясь, – уже было очевидно, что ждать осталось недолго… Боевой азарт потихоньку начинал разгонять кровь, вводя пацанов в состояние, которое трудно описать словами. Расслабленность перед схваткой уступала место горячей волне приподнятости, взводя организм для боя, как стрелок взводит курок перед выстрелом. Сердце в такие минуты начинает стучать быстрее, разогревая и горяча кровь повышенным выбросом адреналина. Руки расслабляются, наливаясь силой. Веки становятся тяжелыми и прикрывают глаза, готовя их к мгновенной реакции на опасность. Мозг переключается в экстремальный режим работы, готовясь четко отреагировать на малейшее изменение обстановки и принятие молниеносного решения в бою…

Седой в такие моменты нередко ловил себя на том, что его руки начинают непроизвольно гладить автомат, как будто это было его любимое дитя, которому нужно передать свою ласку и трепет…

Он вздрогнул от неожиданности, когда услышал в наушнике задышливый голос Кефира:

– Каскад, дело сделано! Рация у нас. Молчит!

– Прибрали за собой? – спросил Седой, расслабляясь.

– Так точно! – ответил Кефир.

Седой по выработанной годами привычке бросил взгляд на циферблат часов. 6.08. Время для рапорта…

В 6.10 рация снова зашипела.

– Каскад – Кефиру!

– Давай, Кефир!

– Вижу «УАЗ». Так, иномарка. Джип. Еще один «УАЗ». Три единицы техники… Удаление – пятьсот. Идут медленно, километров тридцать в час.

– Понял тебя, Кефир. Задачу свою знаете. Работайте! В эфир выходить только в крайнем случае! Дрюня! – Прапорщик тут же возник рядом. – Всё! На позиции!

Бесшумными тенями скользя за деревьями, разведчики вышли из рощи и мгновенно растворились в отведенных каждому складках местности.

Седой удовлетворенно осмотрелся и не заметил нигде никаких признаков присутствия человека.

– Мага, Наиль! – вызвал он водителей. И, получив подтверждение приема: – Готовность полная. На исходные!

Из переулка тихо, почти бесшумно показалась «шестерка» и, прижимаясь к деревьям, выехала, удаляясь, на улицу…

Седой шагнул из-за дерева, за которым укрывался, и в три широких прыжка преодолел расстояние до своего «окопа», где уже удобно устроился Джоник, контролируя выход из-за ближайших домов селения…

– Русские? – Шамаев сидел, полуобернувшись, на переднем сиденье. – Русские все виновны! Женщины, дети, старики! Почему? Потому что они платят налоги, а на эти налоги правительство покупает бомбы, ракеты, которыми нас бомбят! Они все – все россияне – подлежат наказанию по законам священного джихада!

– И что, эта война никогда не закончится? – Корреспондент радио «Свобода» Ингрид сидела на заднем сиденье «Ниссана», судорожно ухватившись за стойку подголовника, с трудом удерживая микрофон у лица Шамаева. Машину нещадно болтало на старой, разбитой дороге…

– Как завещал нам наш президент Джохар Дудаев, да продлит Аллах его дни в райских садах, – высокопарно промолвил Шамаев, – даже если в этой войне погибнет 70 процентов чеченцев, выжившие 30 процентов будут жить в свободной стране!

Ингрид чуть не прыснула от смеха… «В свободной от кого? – подумала она. – От населения?» Но профессионализм сработал, и она сохранила невозмутимую мину на сухом, некрасивом лице, не изукрашенном косметикой.

– Поэтому война будет продолжаться… – Шамаев задумался. – Короче! Мы будем убивать русских кафиров, пока они не примут ислам! Что я еще могу сказать?

– Но Россия – монстр! – воскликнула Ингрид. – Это же колоссальная сила и мощь государства и его ар…

– Э-эй, смотры, смотры! – вскричал вдруг водитель, небритый грузин Гиви, перебив монолог Ингрид. – Машин появилса навстрэча!

Шамаев посмотрел на дорогу и увидел впереди на улице селения белую «Ладу», быстро приближающуюся к выезду из населенного пункта. Он напрягся и уже ухватил рукой ствол автомата, стоявшего между ног… но успокоился. Было видно, что водитель в машине один. Он гнал машину по улице, оставляя за собой густой шлейф пыли.