Максим Шахов - Южный крест

Вторым «взлетел» на палубу более легкий Хук. Его выталкивали уже вдвоем. К этому времени Пистон взял под контроль корму, готовый открыть огонь по любому, кто появится на палубе. Но никто не появился, и подоспевший Хук взбежал по трапу на мостик, легко вырубил дремавшего офицера и дал сигнал стрелкам, что можно подтягиваться к катеру. Серов вытолкнул вверх оставшегося с ним Рокера, а потом и сам взобрался на палубу по спущенному Рокером фалу. Четверо заняли ключевые точки на судне, распределили сектора обстрела и стали ждать, когда стрелки присоединятся к ним для завершающей атаки. Все люки и двери надстройки находились под контролем, и когда капитан, разбуженный чем-то или просто по нужде, решил выйти на палубу, его тут же оглушили и отправили отдыхать вместе с вахтенным помощником на мостик.

Пленить сонный экипаж удалось довольно быстро. Вернее сказать, не пленить, а обезвредить. Дело в том, что один из офицеров, почувствовав неладное, открыл стрельбу. На палубу из кормового кубрика вывалились несколько вооруженных матросов в неглиже, и, согласно инструкции командира, их тут же хладнокровно перещелкали, чтобы избавиться на корню от непредвиденных случайностей. Остальные члены экипажа сдались на милость победителей. Всего живыми были взяты два офицера, включая капитана, и шесть матросов и механиков. Их разоружили и заперли в кормовой кубрик, который предварительно обыскали.

Под утро очухавшихся капитана и второго офицера вывели на палубу и поставили у леера. Вахтенный офицер тут же взбрыкнул на месте и, перепрыгнув через леер, скрылся под водой. Трудно сказать, что с ним произошло, но как ни вглядывались члены группы в темное море, голова моряка так и не появилась на поверхности.

– Их что, плавать не учат? – пробурчал себе под нос Серов и, подойдя к молчаливому капитану, тихо спросил: – Вы говорите по-английски, сэр?

– Немного, – спокойно ответил капитан. – Вполне достаточно, чтобы ответить на все ваши вопросы.

Это был засидевшийся в чине каплея уже видавший виды офицер, лет пятидесяти, с располагающим смуглым лицом. Серову он был по-человечески симпатичен, но, разумеется, на его судьбу это не могло повлиять – казнить или миловать, это определялось не соображениями личной предрасположенности, а практической целесообразностью того или иного действия. Сейчас было целесообразным сохранить жизнь остаткам экипажа в обмен на активное сотрудничество, а что будет завтра – это уже будет завтра.

– Вы можете гарантировать мне и членам экипажа жизнь? – спросил моряк, выслушав предложения Серова.

– Да, – ответил Алексей не моргнув глазом. – До тех пор, пока вы не угрожаете нашей жизни, вы в безопасности.

По приказу капитана один матрос и один моторист принялись за работу под присмотром двух десантников, и вскоре сторожевик уже снова несся по светлеющей вместе с рассветом воде. Обогнув архипелаг с востока, судно с первыми солнечными лучами оказалось у нужного острова перед широкой просекой, выломанной в мангровых зарослях упавшим здесь позавчера «Ил-76». Высокий киль и чернеющая пустотой пасть грузового отсека с отвалившейся челюстью аппарели виднелись с моря, а надломленные крылья и уткнувшийся в мелководье нос воздушного судна были спрятаны в молодой поросли мангровых деревьев, быстро выпрямившихся после нежданного удара. Место выглядело пронзительно пустынным и необитаемым, а обломки самолета лишь подчеркивали его заброшенность.

Оставив у себя в тылу автоматическую пушку и крупнокалиберный пулемет под присмотром Вайса и Рокера и заперев капитана и экипаж в разных отсеках судна, снабженных дверями, Серов со своими людьми начал медленно продвигаться к самолету. Идти приходилось по колено в иле и по грудь в воде, на поверхности которой плавала радужная пленка авиационного керосина. Пары топлива смешивались с выделяющимся из-под ног болотным газом морского розлива и создавали вокруг идущих удушливую тошнотворную ауру. Кроме того, корявые ветви мангров цеплялись за одежду и рюкзаки, всячески мешая продвижению вперед.

Прошло минут двадцать, пока группа подошла к самолету и рассыпалась вокруг, исследуя окрестности. Серов ступил на скользящую от ила поверхность аппарели, вышел из воды и, тщательно отряхнувшись от налипшей грязи и водорослей, вошел в гулкий от пустоты грузовой отсек. Вынесли все до последней мелочи, остались лишь багажные сетки и крепежные ремни, не унесенные, наверно, потому, что были приклепаны к корпусу.

– Называется, приехали, – подумал вслух Алексей, присаживаясь на пассажирскую скамью у боковой стенки.

Теперь Серову стало ясно, насколько сейчас была важна для группы невидимая работа Виктора. Без его информации они обречены на бездействие и, возможно, на полный провал. Оставалось только молиться богу спецназа, если таковой имелся на небе, чтобы разведка не подвела.

«Интересно, а ведь встречу Виктора на улице и, пожалуй, не узнаю. Хотя где я могу его встретить? Да если и узнал бы, все равно пришлось бы пройти мимо. Чертова работа!»

Виктор попал в Эссекибо в первый день после захвата города креолами Примитиво Переса. Антильские негры в столице были рассеяны и убрались восвояси на запад страны. Жизнь в Сан-Кристобале стала налаживаться. Солдатам армии Переса под страхом расстрела наказали не грабить и не насиловать, так как генерал понимал, что без поддержки населения столицы власть в стране ему не взять. А между тем воздух города, казалось, звенел от напряжения, и все взоры теперь были направлены на восток, где собирал в кулак верные правительству части главнокомандующий генерал Ордоньес. После гибели президента власть по конституции перешла к кабинету министров, но министры медлили отдавать приказ о наступлении на столицу, обсуждая претензии спесивого генерала на чрезвычайные полномочия. Дело пахло новой диктатурой, и, зная характер Ордоньеса, никто не хотел самолично совать голову в петлю. Поэтому кабинет министров тянул время, лечась от скуки политической грызней, часто переходившей в плоскость личной нетерпимости.

Первым делом Виктор зашел в офис, который он снимал в центре Сан-Кристобаля. Офис был разгромлен «освободителями», которых давно и след простыл. Но Виктор не сильно расстроился, так как эта комнатушка в цокольном этаже доходного дома являлась лишь прикрытием для всего остального хозяйства, которое находилось за потайной дверью в коридорчике, ведущем в ванную комнату.

– Здравствуйте, сеньор Aльберди! – поприветствовала его вышедшая из парадного подъезда консьержка, бывшая по совместительству и хозяйкой половины дома. – Давно вас не видно. Все в поездках? Как идет ваш бизнес?