Дина Роговская - Южный крест

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

© Дина Роговская, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Не помню, когда была здесь в последний раз. Наверное, после окончания колледжа. Да, наверное…

Я брела по длинной галерее вдоль стены, на которой висели портреты моих великих предков. Они действительно были великими, они вершили историю. В лунном свете их лица выглядели особенно зловеще. Кого только среди них ни было! Настоящие головорезы, каторжники, «кровавые» генералы, диктаторы, заговорщики, узурпаторы… Сборище социопатов. Один другого страшнее. Последний – мой отец.

При взгляде на его портрет меня обдало привычным холодом. Я его ненавижу и всегда ненавидела.

Я была его проклятием. Я была его единственным законнорожденным ребенком, и я была девочкой. Мою мать он довел от клиники, где она и умерла от нервного и физического истощения. Все бесконечные беременности после меня были неудачны. После ее смерти он женился еще два раза, выбирая себе жен, как племенных кобыл, собирая на них полный медицинский анамнез. Но и тут его постигла неудача – все их беременности заканчивались либо выкидышами, либо преждевременными родами, либо ребенок был мертворожденным. А я была здесь. Перед глазами. Каждый день. И никакая зараза меня не брала. Я знала, что у него от четырех разных женщин было четыре незаконнорожденных сына. Но империю Морганов могла унаследовать только я.

Я стояла и смотрела в его глаза на портрете. Да, вот она, я. Стою здесь. Твоя дочь. И все, что строилось столько веков, теперь в моих руках. Ты заслужил это, папа. Я это все, чего ты оказался достоин.

Я стояла, по привычке заложив руки за спину и расставив ноги на ширину плеч, и смотрела на отца как сержант на рядового. Мне не нужна твоя империя. Я оставляю все на моего дядю. Ты ненавидел его, может быть, даже сильнее меня, хотя вряд ли такое возможно. Ты ненавидел всех из клана моей матери. Я оставлю все на него, но кое-что я заберу. Я не смогла сдержать улыбку. Никогда до этого у меня так не билось сердце! Только когда я впервые оказалась в космосе, но даже тогда я не испытала того восторга, который испытала сегодня, разбирая бумаги в личном сейфе отца.

Сначала я даже не поняла, что это. Но когда до меня дошло… Должна пояснить. Несколько сотен лет назад людям, у которых уже было всё, было модно дарить, не поверите… ЗВЕЗДЫ. Да, да. Были даже специальные сертификаты, которые содержали полную известную на тот момент спецификацию светила. Сейчас я держала в руках сертификат на светило в «Шкатулке бриллиантов», туманности в созвездии Южный Крест. Когда руки перестали дрожать, и я снова смогла соображать, я приняла решение. Я полечу туда.

– Я полечу туда, – сказала я вслух и протянула дяде бумагу.

Тот поднял голову от своей папки. Прочитав документ, он с сомнением посмотрел на меня.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Ты получишь на эту экспедицию столько денег, сколько потребуется.

«Конечно, это же мои деньги», – ухмыльнулась моя худшая половина, лучшая же надеялась на то, что дядя не мечтает отделаться от меня таким образом раз и навсегда.

От своих предков по линии отца я унаследовала почти все их пороки, надеюсь, что почти все, а не их абсолютный набор. Включая цинизм и отчаянный авантюризм, граничащий с безумием. Очень часто я просто чувствовала, как во мне кипит кровь, и меня как магнитом влечет куда-то за горизонт. Поэтому после колледжа я пошла в летную академию. Я не стала салонной дамочкой. Отец был в бешенстве, а я была на седьмом небе, когда вскрыла конверт из академии, где меня извещали о моем зачислении. Летная академия!!! Мечта любого вменяемого подростка в пору галактических полетов, а уж такого невменяемого, как я, и подавно.

Мои предки были не только без меры порочны и жестоки, но и умны. Господь, или кто там мною занимался, когда он отвернулся, дав осечку с моим полом, снабдил меня не только железным здоровьем, но и вместил в меня, возможно, весь интеллектуальный потенциал предыдущих поколений. Благодаря чему у меня получалось все, за что бы я ни бралась. Я выжимала все, что могла из лекторов на теоретических занятиях и доводила инструкторов на практических до белого каления. Вскоре я изучила наш стендовый истребитель, а за ним и шаттл вдоль и поперек до последней платы.

А когда мы перешли от симуляции к настоящим полетам… Я влюбилась в истребитель. Это мощь, скорость… Нет ничего прекрасней мига, когда такая махина отрывается от земли, подчиняясь твоим рукам на штурвале… Это чистый, абсолютный восторг. Я летала, наслаждаясь каждой минутой в небе, оттачивая взлеты и посадки, фигуры высшего пилотажа. Я обожала свой самолет, чутко реагирующий на все мои действия, взмывая над облаками, и, ослепленная солнцем, я была на вершине мира…

Потом нас пересадили на шаттлы. Помню, как прорвавшись сквозь атмосферу, я оказалась в Космосе. Это был восторг в кубе.

Говорят, у новичков в космосе бывают приступы паники, но не у меня. Я хотела лететь дальше. Туда, за солнечную корону. Но со мной был мой инструктор, который знал меня как облупленную и своей преждевременной сединой был обязан именно мне, но именно меня он старался научить всему, что блестяще умел делать сам.

– Курсант Морган, вниз! – жестко скомандовал он.

Я неохотно подчинилась и с тех пор бредила космосом. Наши полеты были похожи на полеты привязанного за лапу голубя – натянутая веревка всегда прерывает его полет и не дает лететь дальше. А я хотела дальше.

И вот у меня в руках этот драгоценный сертификат.

Уже несколько десятков лет владельцы таких вот бумаг летали к своим звездам, как говорится, проверить собственность. Начался новый виток Золотой лихорадки. Кто-то находил какие-то уникальные минералы, кто-то ценную руду. Налаживалась их добыча, благо технологии уже были разработаны и обкатаны. Строились станции.

К этому времени корабли перестали летать линейно. Была создана сеть переходов в гиперпространстве, соединяющих более десятка видимых созвездий. Люди дарили звезды по всему небу. Как это абсурдно, наверное, было тогда, и как был бесценен этот сертификат сейчас!

Но с чего же начать?

– Тебе надо подать заявку в специальный комитет при NASA, – прочитал мои мысли дядя, – такие экспедиции проходят при их обязательном представительстве на борту.

Я кивнула и осознала, что до момента старта у меня еще в лучшем случае полгода. Терпение – это та добродетель, которую я развивала в себе долгие годы, употребив на это всю свою железную волю. Терпение, сказала я себе. И отложив сертификат, занялась другими бумагами, мне совсем не хотелось давать дяде шанс меня обчистить.