Александр Тамоников - Девятый конвой

Впрочем, странности начались не сейчас. Несколько суток колонна в полной готовности простояла на границе, у поселка Изварцево. Украинская сторона изводила бюрократическими проволочками. Люди ночевали в кабинах, женщины хныкали, жаловались на отсутствие элементарных удобств, прежде всего, разумеется, Интернета.

В поселке на российской стороне не было ничего интересного, кроме единственного круглосуточного магазина. Хирург Зуев купил рыбацкую снасть, вырубил удилище и целый день пытался что-нибудь выудить из речушки, петляющей под поселком. Ему повезло, он поймал кожаный ботинок. Медсестры вспомнили трудное детство и играли в резиночку, натянув ее между бамперами машин.

Дмитрий Алексеевич постоянно находился на связи с руководством. Начальство уверяло, что с Киевом все вопросы согласованы, осталось немного, уже вот-вот. А потом как серпом по известному месту – Киев отказал, и колонна никуда не пойдет! Вот не хочется ему! Но и обратно в Сергиев Посад машины не возвращались, стояли, чего-то ждали.

Вечером сказали, что надо возвращаться, а утром все переменилось. Дан приказ – ему на запад. Киев подобрел! Пришла информация, что дорога открыта. Придется потерпеть немножко перед Холмодолом, когда национальная гвардия будет проверять машины, но это неизбежное зло.

Понижение не кончалось, носы людей уже привыкали к запаху гнили. Пространство за обочинами слегка расширилось, лес отступил, разредился. Нестеров потянулся к спутниковому телефону, лежащему в багажном отделении за сиденьем. Слава богу, удалось связаться с российским диспетчером! Данный вид связи не зависел от частот, на которых работали портативные рации и сотовые телефоны, но ее качество оставляло желать лучшего. Он сообщил о текущих проблемах, о том, что колонна продолжает движение. Диспетчер обещал передать информацию по нужному адресу.

– А ведь чувствуется мандраж, согласитесь, Дмитрий Алексеевич? – Водитель Ильин не мог сидеть в молчании, его тянуло поговорить. – Словно часовой механизм в голове тикает. У вас нет такого? Никогда не думал, что Украина может стать для нас враждебным государством. – Дорога входила в крутой поворот, водитель начал вертеть баранку. – Бред какой-то, иначе и не скажешь. Словно сон нереальный смотришь. У моей тещи три сестры. Сама она россиянка, тетя Надя тоже под Клином обретается. А две другие на Украине, в Днепровске. Всю жизнь они к нам, мы к ним, никаких проблем, считай, одна страна. А нынче как отрезало. Даже не общаются. Теща им звонит, мол, как вы там, в новых исторических условиях? А они как с цепи сорвались, дескать, хреново вашими молитвами! Вы оккупанты, из-за вас у нас все не складывается, нашу страну губите! Разве могут нормальные люди так говорить, Дмитрий Алексеевич? Как же им мозги промыли в такой короткий срок?

– Современные технологии, Андрюха! – со вздохом сказал Нестеров. – Искажение фактов, наглая ложь, переворачивание с ног на голову. Методики отработаны на Западе, вот и обкатывают их на доверчивых украинцах.

Водитель ахнул и резко надавил на тормоз. Проезжую часть за поворотом перегородил небольшой грузовик. Видимо, водитель не справился с управлением на вираже, машину занесло, она завязла передними колесами в кювете. Из будки высыпались мешки. Бледнолицый взъерошенный тип пытался оттащить их с проезжей части. Заскрипели тормоза, головной «КамАЗ» натужно остановился.

– Да пропади ты пропадом! – пробубнил Ильин, натягивая стояночный тормоз.

Водители остальных машин успели среагировать, не допустить столкновения. Возмущенно заголосили женщины в «Газели». Вот и нештатная ситуация. Нестеров снова схватился за спутниковую станцию, хотел сообщить диспетчеру о досадной задержке.

Пулю, влетающую в раскрытое окно, заметить довольно трудно. Стрелял, по-видимому, мастер, настоящий снайпер. Массивную штуковину выбило из рук, левую кисть обожгло пронзительной болью! Нестеров охнул и на пару мгновений потерял ориентацию.

Водитель Ильин все понял. Он что-то бормотал срывающимся голосом, отжимал рукоятку тормоза, видимо, собрался таранить грузовой фургон. Но на подножку уже вскочил боец в камуфляже и балаклаве, распахнул дверь, схватил водителя за горло. Оба покатились под откос.

Дмитрий Алексеевич уже забыл про боль в руке, шарил по полу. Он зачем-то хотел найти средство связи, наверняка разбитое. Рядом с ним тоже распахнулась дверь, возник крепыш в защитном обмундировании. Нестеров заметил колючие глаза в прорезях маски, и пространство кабины завертелось. Не успел он опомниться, как вылетел на дорогу. Там его кто-то перехватил, толкнул в канаву водостока.

Спецназовцы назубок знали свои роли. Вооруженные люди с закрытыми лицами вытаскивали водителей из машин.

– Падлы, что вы делаете?! – возмущенно воскликнул молоденький Сергей Беляк, но получил прикладом в живот и рухнул на колени.

Плечистый Егоров пытался сопротивляться, но ему тоже надавали тумаков и погнали на поляну за обочиной. Группа спецназовцев была немногочисленной – человек десять, но действовала слаженно и жестко.

– На опушку всех! – лаконично скомандовал старший.

Он изъяснялся по-русски, что логично. На каком еще языке все поймут тебя правильно?

Бежать никто не пытался, да и не было возможности. В считаные мгновения водителей вышвырнули на поляну, согнали в кучу. Над ними встали два бойца с автоматами. Нестерова кто-то крепко ударил под зад. Если бы его не поймал Володька Журавлев, водитель второго «КамАЗа», он точно свернул бы шею! У реанимобилей и пассажирской «Газели» царила возня. Бойцы диверсионного отряда «Днестр» воевали с российскими медиками!

– Живо из машины, пока целы! – прорычал спецназовец.

– Вы не имеете права! Нам разрешили ехать в Холмодол! – выкрикнул старший в бригаде хирургов, Василий Сергеевич Зуев, анемичный мужчина предпенсионного возраста.

Но его даже слушать не стали, заломили руки.

– Езжайте, кто вас не пускает! – заявил какой-то спецназовец и захохотал.

Бледных, взволнованных врачей вытаскивали из машины и гнали на поляну. У хирурга Маслова из кармана выпали ранетки, которые он грыз по дороге, и это тоже вызвало взрыв веселья.

– Смотрите, конь в яблоках! – заявил здоровенный детина.

Последними из машин выбрасывали женщин – грубо, с солдафонской жестокостью.

– Вылезайте, ведьмочки! Всех приглашаем на шабаш! – выдал какой-то остряк.

– Отстаньте, не трогайте меня! – закричала хирург Екатерина Савицкая, статная женщина лет тридцати.

Она отбивалась, но ее хватали, лапали, ржали!

– Смотрите, хлопцы, эка гарна дивчина! Вот это запальный темперамент! Эх, показать бы ей свою палочку-выручалочку!