Александр Тамоников - Больная родина

Фонарей в переулке не было, но луна озаряла округу холодным сиянием. Он чувствовал, что на крыльце его ждут, исходят таким же волнением, беззвучно скользнул по дорожке, еле видимой в темноте, взлетел на крыльцо, застыл в растерянности.

От перил отделилась женщина, закутанная в длинный платок, испустила мучительный вздох. Она утонула в его объятиях, дрожала, подставляла губы для поцелуев. Ее душа истосковалась по нормальному мужчине. Он обнимал ее, стараясь не сделать больно, жадно впивался в горячие губы. Кружилась голова, в желудке образовался какой-то космический вакуум. Все, что было до этой женщины, ураганом выдуло из головы, осталась только она — податливая, льнущая к нему, как будто собравшаяся раствориться в нем. Он не мог уже сдерживаться, руки поползли к упругим бедрам.

Диана едва не задохнулась и прошептала:

— Подожди, Сереженька, не здесь же. Да что такое со мной? — Она насилу оторвалась от него, отступила к двери. — Пойдем в дом, Сережа, но не шуми, на цыпочках, отец только заснул. Из сеней направо, потом налево. Осторожно, здесь приступочка, а дальше тазик висит, не зацепи. Боже правый, Сережа!..

Клятый тазик свалился с гвоздика, но до пола не долетел. Гайдук ахнул, схватил его на излете, застыл с колотящимся сердцем. Потом оба, задыхаясь от смеха, шарили по стене, отыскивали тот самый гвоздик, стояли в напряженных позах, слушали. Отец не проснулся!

На улице вдруг заскрипели тормоза, хлопнула дверца! Сердце Сергея рухнуло, его затрясло от возмущения.

— Диана, детка, я снова здесь! — взревел пьяный голос. — Ты дома? Иди же скорее к своему котику!

Да чтоб тебя! Он тоже чуть не заревел от гнева. Уйди, кретин!

— Нет, только не это! — Диана застонала, отстраняясь от Сергея. — Опять Быковский. Когда же он угомонится?

— Я сейчас с ним разберусь. — Гайдук сжал кулаки и шагнул к дверному проему.

— Милый, не вздумай! Он сживет меня со света. Они и тебя убьют. — Диана перепугалась не на шутку, запахнула платок. — Прошу тебя, не выходи, я сама отошью его, не пущу в дом. Обещай, что не выйдешь, Сережа…

— Детка, кисонька моя, я уже иду! — От сокрушительного пинка распахнулась калитка.

Гайдука трясло от злости. Разве так ведут себя нормальные мужики? Диана выскользнула в сени, оттуда — на крыльцо. Он поколебался, тоже шмыгнул за ней, затаился за косяком.

Капитан Быковский был тот еще бык. Он, шатаясь, перемещался по дорожке, что-то хрюкал, ровно идти не мог, наступал на грядки, ломал хрупкий бордюр. Диана бросилась ему навстречу, остановила, стала ожесточенно что-то выговаривать. Быковский засмеялся, схватил ее за плечи. Она отпрыгнула.

Он разозлился и прорычал:

— Да мне плевать, что твой пращур уже спит! Ты, падла, сковородкой вчера меня огрела, теперь расплачивайся! А ну, иди сюда! — Этот негодяй вдруг резко метнулся вперед, умудрился при этом не упасть и схватил Диану за руки.

Она вырывалась, но он держал ее, впился жадным ртом ей в шею. Диана сопротивлялась, и это еще сильнее распаляло упыря.

Оставаться сторонним наблюдателем было стыдно. Зверея от бешенства, Сергей слетел с крыльца. Мимоходом он отметил, что пробегающее мимо облако закрыло луну. Тьма опустилась на город, но не заметить постороннего Быковский не мог.

Он негодующе захрапел, оттолкнул Диану и пробурчал:

— А это что за хрен? Ты кто? — Поганец всматривался в темноту, но вряд ли видел лицо человека, приближающегося к нему. — Ты же не пращур, нет? Падла, ты кого в дом привела?!

Капитан даже в пьяном виде оказался резок. Он махнул кулаком вкруговую, Сергей отшатнулся и почувствовал, как вспыхнуло ухо. Он думает, что сдачи не будет? Гайдук шагнул вперед и влепил снизу вверх — в челюсть. Быковский мотнул головой, брызнула слюна с кровью. Но он не упал, оперся на отставленную ногу.

А Гайдук уже пер напролом — левой в челюсть, правой между глаз, чтобы звезда выросла! У него даже возникло опасение, что голова ублюдка оторвется от шеи. Но нет, она осталась на месте. Быковский отлетел к открытой калитке. Сергей наступал и энергично выбивал из него дух вместе с пылью.

«Нельзя его отпускать» — мелькнула мысль, и тут он запнулся о трубу для полива. Избитый Быковский что-то прошамкал, вдруг рванулся, вылетел из калитки и грузно побежал, держась за живот. Когда Гайдук вырвался на оперативный простор, тот уже вваливался в машину, двигатель которой оставался включенным.

Сергей чертыхнулся — не успел! А и успел бы — что бы сделал? Отправил бы паршивца в вечный сон? До рассвета выбивал бы из него память?

Машина, виляя, удалялась по переулку, свернула на улицу.

— Чтоб ты не доехал, — от всей души пожелал ему Сергей и побрел обратно.

Диана стояла посреди дорожки, обнимала себя за плечи и со страхом смотрела на него. В ее глазах поблескивал зеленый огонек. Сергей обнял ее, прижал. Женщина приглушенно всхлипывала.

— Прости, — прошептал он. — Другого выхода не было. Он бы тебя прямо в саду…

— Знаю. Господи, как я ненавижу его!.. Ты не волнуйся за меня. Когда трезвый, он не осмелится руку поднять. Будет на коленях ползать, прощения вымаливать. Я за тебя тревожусь. Как ты теперь?

— Да все в порядке. — Гайдук улыбнулся. — Он не видел моего лица.

Сергей очнулся утром в своей постели с полной кашей в голове. События путались, но понемногу выстраивались. Да, он отвел Диану обратно в дом, усадил на диван. В своей комнате ворочался Ярослав Григорьевич, но так и не проснулся. Они сидели битый час, но так и не дождались возвращения Быковского с подкреплением. Возможно, он уснул где-нибудь в машине или загремел в больницу. Оставалось надеяться, что утром память у него не заработает.

Сергей обнимал всхлипывающую женщину, гладил по волосам. Приступ страсти прошел, визит мерзавца сбил весь настрой. Рядом с диваном было открыто окно, чтобы катапультироваться в случае опасности. Через час Диана облегченно вздохнула, вытянула ноги и задремала. Он лежал рядом, в лунном свете смотрел на спящую женщину. В три часа Гайдук осторожно поднялся, выбрался на заднее крыльцо и перешел на свою территорию. Сейчас он лежал, таращился на солнечные зайчики и строил непослушные мысли.

Из горницы доносились приглушенные женские голоса. К маме кто-то пришел. Немудрено, половина одиннадцатого утра.

«Эх, спецназовец ты хренов!..» — Отставной капитан вздохнул и начал подниматься.

К маме пришла какая-то женщина, они сидели за столом, пили чай.

— Здравствуйте, — буркнул Сергей, особо не всматриваясь, вышел на крыльцо, сполоснул физиономию в баке.

На соседнем участке все было тихо. В саду возился Ярослав Григорьевич. Он выстраивал загородку вокруг разросшегося куста смородины. Сергей облегченно вздохнул. Все нормально, утро не принесло новой беды. Диана не выходила, возможно, убежала в свой агрохолдинг. Хотя нет, Сергей тут же вспомнил, что она работала вчера.