Ли Чайлд - Джек Ричер, или Дело

— Сэр, успехов вам и удачного дня.

С этими словами он прошел мимо меня с одной стороны, а его напарник — с другой; оба они шли прогулочным шагом — ну прямо два парня, которым посчастливилось после работы пройтись по свежему воздуху, ощущая себя в иной среде. Может, все не так уж и нудно. Они делали свою работу в соответствии с тем, что было запланировано. Они попытались заманить меня в маленькую комнатку с запирающейся дверью, но не смогли; ничего страшного, никакой трагедии — просто теперь они открыли другую страницу, на которой был описан План Б. Они подождут, пока я окажусь внутри и двери будут закрыты, и уже тогда перейдут к работе в режиме контролирования поведения толпы, рассеивая вошедших людей и удерживая их в безопасных местах на случай возникновения стрельбы внутри здания. По моим предположениям, стекло вестибюля было пуленепробиваемым, ведь штрафные убытки никогда не закладывались в смету Охранного ведомства, которое внимательно следило, на что идут деньги.

Дверь была как раз напротив меня. Открытая. Я набрал в легкие воздуха и вошел в вестибюль. Ведь иногда, если нам хочется узнать, теплая ли печь, единственная возможность выяснить это — дотронуться до нее.

Благоухающая духами женщина с бледными руками находилась в глубине коридора, позади раскрытого турникета, через который она только что прошла по разрешающему знаку охранников. Прямо передо мною был письменный стол со столешницей для двух человек, задававших вопросы. Слева стояли два охранника, проверявшие жетоны. Раскрытый турникет располагался между их бедрами. Четверка охранников позади турникета все еще пребывала в состоянии ничегонеделания: они, словно группа независимых наблюдателей, спокойно стояли и наблюдали за происходящим. А я все еще так и не увидел их ботинок.

Я снова вдохнул поглубже и подошел к письменному столу.

Подобно ягненку, ведомому под нож.

Парень, сидевший за столом слева, посмотрел на меня и сказал:

— Да, сэр.

В его голосе слышались усталость и смирение. Он произнес скорее ответ, а не вопрос, как будто я уже спросил его о чем-то. Выглядел он молодым и довольно смышленым. Наверняка штатный сотрудник ОСМО. Уоррент-офицеры из военной полиции хотя и схватывают все буквально на лету, но им бы не доверили работать за справочным столом Пентагона, несмотря на глубину приобретенных ими знаний.

Охранник за письменным столом снова посмотрел на меня; его взгляд был выжидательным, и я сказал:

— Мне назначена встреча на двенадцать часов.

— С кем?

— С полковником Фрейзером, — ответил я.

Охранник сделал вид, что имя это ему не знакомо. Самое большое в мире офисное здание. Тридцать тысяч служащих. Полистав книгу размером с телефонный справочник, он спросил:

— А это не полковник Джон Фрейзер? Ведомство по связям с Сенатом?

— Да, — подтвердил я.

Иначе говоря: виновен по всем пунктам обвинения.

Та самая четверка стояла слева и наблюдала за мной. Но никто из них не сдвинулся с места. Пока.

Охранник, сидевший за письменным столом, не спросил моего имени. Возможно, потому, что действовал в соответствии с заранее полученной инструкцией и показанной ему фотографией, а возможно, потому, что на моей униформе класса А имелась нашивка с именем, пришитая согласно уставу на клапане правого нагрудного кармана, точно посредине и на четверть дюйма ниже верхнего шва.

Пять букв: РИЧЕР.

Иначе говоря: арестуйте меня немедленно (двадцать три буквы).

Охранник за письменным столом сказал:

— Полковник Джон Джеймс Фрейзер, офис ЗС315. Вы знаете, как до него добраться?

— Да, — ответил я.

Третий этаж, кольцо С, ближайший радиальный коридор — номер три, отсек номер пятнадцать. Принятый в Пентагоне способ обозначения местонахождения объекта на карте, которая, возникни необходимость ее расстелить, заняла бы двадцать девять акров площади пола.

— Всего хорошего, сэр, — сказал охранник, и его ничего не выражающий взгляд, скользнув мимо моего плеча, уперся в лицо следующего человека в колонне.

На какое-то мгновение я неподвижно застыл на месте. Они решили, что все дело в поклоне. А кланялись они мастерски. Общепринятый тест установления виновности в совершении преступления сформулирован в латинском изречении actus non facit reum nisi mens sit rea, [5] Поступки не делают человека виновным, если в его намерениях нет вины (лат.). что можно приблизительно перевести как: делая что-то, ты не обязательно попадешь в беду, если твой ум не ведет тебя к этому. Действие плюс намерение — это стандартная ситуация. Вот они и ждали, когда я предъявлю им свои намерения. Ждали, когда я пройду через турникет и войду в лабиринт. Только этим и можно объяснить, почему четверка охранников стояла на той стороне прохода, а не на моей. Пересечение черты придаст моим намерениям реальность. А может, это вопросы юрисдикции. Возможно, они уже проконсультировались с юристами. Фрейзер хотел обезопасить мою задницу, но в то же время хотел, чтобы и его задница осталась под прикрытием.

Сделав еще один вдох, я переступил черту и перешел в реальность. Я прошел между двумя охранниками, проверявшими жетоны, и протиснулся между холодными металлическими стойками турникета. Перекладина была отведена назад. Моим бедрам нечего было толкать. Я прошел через турникет и остановился. Четверка охранников стояла справа от меня. Я посмотрел на их туфли. В армейских уставах на удивление туманно трактуются вопросы, связанные с обувью. Простые черные мужские туфли на шнурках или близкие аналоги того же фасона, без каких-либо излишних деталей, минимум три пары отверстий для шнурков, тупой носок, максимальная высота каблука два дюйма. Вот и все, о чем в уставе напечатано мелким шрифтом. Вся четверка, стоявшая справа, была обута в соответствии с армейским уставом, но туфли на них были не коповские. Не такие, как на двух парнях до турникета. Они словно выставляли напоказ четыре вариации на одну классическую тему. Начищенные до блеска, плотно зашнурованные, слегка сморщенные и потертые в некоторых местах. Возможно, они числились в ОСМО. А может, и нет. Определить невозможно. По крайней мере сейчас.

Я смотрел на них, а они — на меня, но никто не произнес ни слова. Обойдя их, я направился в глубь здания. Я пошел по кольцу Е против часовой стрелки, а затем свернул влево в первый радиальный коридор.

Четверо парней последовали за мной.

Они держались примерно в шестидесяти футах позади; на таком расстоянии они могли постоянно держать меня в поле зрения и в то же время не оказывать давления, демонстрируя слежку. Максимум семь минут требуется на то, чтобы преодолеть расстояние между двумя любыми точками здания. Я чувствовал себя мясом в сэндвиче, поскольку понял, что еще одна группа уже, должно быть, поджидала меня возле офиса 3С315 или настолько близко, насколько они решили дать мне подойти. И я шел прямиком к ним. Никуда не сбежать, нигде не спрятаться.