Лев Пучков - Тротиловый эквивалент

Разумеется, команда состоит из типов, которые к начальственному гневу относятся, мягко говоря, ровно. Но теперь их никто не ругал, а просто со скорбным видом задавали вопросы. Ах, какой замечательный повод ткнуть профессионалов носом в лужу и всласть покуражиться над ними!

— Надругались, как над парализованной бабусей, — пожаловался Лизе прибывший от начальника штаба группировки Петрушин. — А самое обидное, крыть нечем...

А чуть позже стала хлопать та самая калитка. Весть быстро облетела базу, друзья однополчане потянулись стройной чередой, каждый хотел убедиться, что это всего лишь недоразумение...

Товарищей ждало горькое разочарование. Факт и в самом деле имел место: на глазах у всей засады два каких-то вахлака спокойно торпедировали мост и никто даже пальцем не пошевельнул, чтобы им помешать. В результате девять бойцов комендатуры погибли на месте, семнадцать получили ранения разной степени тяжести, из них четверо скончались, не долетев до госпиталя.

Если бы такое случилось с какими-нибудь вечно пьяными раздолбаями из стройбата, это можно было бы как-то объяснить. Но для специалистов из команды № 9 таких объяснений просто не существовало. Как принято сейчас говорить — не тот уровень...

5 марта 2003 г., Ханкала — Чернокозово

Представьте себе, что вы какое-нибудь должностное лицо. Например, опер (оперуполномоченный) с большим стажем — с милиционерами всем приходится общаться, это будет наглядно. На счету у вас пара сотен заметных дел, семь задержаний особо опасных преступников, куча почётных грамот, часы от министра в День милиции, три года до полной пенсии и даже двухкомнатная «хрущоба» в отличие от прочих «безлошадных» коллег. Все вас знают, недруги боятся, а коллеги уважают — матёрый, мол, спиной чует, стреляет на звук, за мылом в бане не нагибается и всё такое прочее.

В один прекрасный день вы, матёрый со стажем, приходите в родной райотдел по какой-то бытовой надобности — например, зарплату получить, в ожидании приезда хронически опаздывающей бухгалтерии выходите во внутренний дворик, там, где патрульные наряды на развод строятся, и садитесь с парой тройкой своих коллег забить «козла». От нечего делать, чтобы время скоротать. Стучите костяшками, балагурите... В это время во дворик с деловым видом заходит озабоченный мужлан в спецовке, раскладывает рядом с окном начальника райотдела сумку с инструментами и, мурлыча себе под нос, спокойно собирает какую-то железяку. И ведь не торопится, стервец, делает всё основательно. Вы мужлана не знаете, но это не ваш личный двор, а несколько общий, мужлан занят вроде бы безобидным делом и зашёл так, как будто ему можно. Что вы предпримете? Скорее всего, ровным счётом ничего. Потом мужлан соберёт железяку — это окажется пистолет с глушителем, и через окно спокойно хлопнет начальника райотдела.

Нормально? Нет, вы его тут же, не отходя от кассы, с помощью коллег обезвредите и, возможно, даже убьёте к чёртовой матери...

Но подумайте, как к вам потом будут относиться ваши коллеги, которые вас знают давным давно, а в тот дурацкий день вместе с вами во дворике не сидели и таким образом очевидцами рокового события не являются? Как вы будете объяснять всем, что это всего лишь жуткое недоразумение, когда в протоколе чёрным по белому написано, что в вашем присутствии произошла вот такая залепуха, а вы и пальцем не шевельнули?!

Представили? Вот. Примерно то же самое чувствовали мы все, члены команды номер девять, которая за недолгое время своего функционирования успела обзавестись определённой репутацией и достаточно высоким неформальным статусом.

Это был самый настоящий позор, более правильного определения не подобрать...

Ладно, это всё лирика, как говорит полковник Иванов. В активе мы имели минимум информации, страшную жажду реабилитации, неугасимый огонь мести в глазах и собирались в ближайшее время поработать на полную катушку.

На следующий же день команда развила кипучую деятельность. Печально, что именно на следующий: по-хорошему то надо было делать первые шаги уже сразу после обеда того дня, когда произошла трагедия. Например, отправить Васю с группой обеспечения к окрестностям пресловутого Кень Юрта. У них хоронят до захода солнца, на похороны наверняка припёрлись бы боевые товарищи безвременно усопших сапёров... Глядишь, отсняли бы лица, потом можно было бы поработать по базе.

Однако в тот день мы были страшно заняты. Отписывались, отбрёхивались, оправдывались, били себя ногой в грудь и пытались горячо доказывать, что это не мы такие, а просто судьба к нам задницей повернулась. Вот и упустили момент.

Немного остыв, посовещались и решили: представителю Вите жаловаться не станем. Никто в беду не попал, вытаскивать никого не надо, всё вроде в норме, претензий по основному профилю нет. Мы его порядком изучили за время совместной деятельности, можем наперёд предсказать, как он отреагирует на такую ситуацию.

То, что на нас теперь будут косо смотреть, ему плевать (и собственно на команду по большому счёту — тоже, ему важен только результат её деятельности). Кроме того, наш куратор — прагматик до мозга костей, можно сказать, чугунно конкретный товарищ. Возьмёт и спросит: а что вам мешало пристрелить этих мерзавцев? В самом деле, если разобраться, ничего ведь не мешало. И попробуй скажи ему про оперативную необходимость и какие-то сомнения по поводу ликвидации непричастных к операции лиц...

Итак, на следующий день мы разбились по функциям и приступили к работе.

Петрушин, Вася и лейтенант Серёга принялись осторожно нарезать круги около Кень Юрта, а мы с Ивановым отправились в Червленную, на предмет плотного общения с «сейфами», то бишь представителями той самой «Safeland». Вчера они как раз шарахались по правому берегу, совсем недалеко от места спуска плавучей мины. Уверенности в том, что эти ребята прямо причастны к случившемуся, у нас, естественно, не было. Зато мы располагали компетентным мнением Иванова как об этой самой организации в частности, так и по факту евросоюзной благотворительности в целом.

— Да все они шпионы, мать их вприсядку! Вяжи подряд, не ошибёшься...

Глебыч тоже увязался с нами, хотел зачем-то ещё разок глянуть на места подрывов и, если получится, хоть краем глаза посмотреть «сейфовский» инвентарь.

— По экипировке можно враз сосчитать, чем они на самом деле занимаются, — многозначительно заметил сапёр. — В смысле, разминируют или наоборот...

«Сейфы» угостили нас чаем и любезно отказались отвечать на вопросы по существу. Оказывается, вчера их весь день потрошили региональные чекисты — и всё по тому же поводу. Глебыча к досмотру оборудования не допустили, сказав, что скрывать им, конечно, нечего, но, если господа желают чего-то смотреть, нужен звонок из штаб квартиры.