Лев Пучков - Тротиловый эквивалент

И тут же вытащил из кармана две пачки долларов — двадцать тысяч. Я так понял, что он совсем не знает счёта деньгам, швыряется ими, как будто это просто бумажки.

Мне было неловко присутствовать при таком разговоре. Ваха стоял красный как рак и не знал, что ответить. Сказать чеченцу, что его семью убьют, — это то же самое, что сразу, без слов, начать резать его кинжалом. Реакция будет однозначной. С другой стороны, вопрос был поставлен так, что у Вахи просто не было выбора...

— Я рад, что ты наш человек, настоящий нохчо, — Аюб, так и не дождавшись ответа, положил деньги на табурет и направился к выходу. — На базаре скажешь, что теперь будет торговать твой родственник... У тебя машина есть?

— Есть «пирожок», — к Вахе наконец вернулся дар речи. — Я товар на нём вожу. Он сейчас на базаре стоит, с него женщины торгуют...

— Ну вот и отлично, — одобрил Аюб. — Собирайте вещи, к вечеру я пришлю за вами машину. «Пирожок» оставишь нам, теперь мы с него торговать будем...

В общем, Ваха с семьёй уехал, а мы заселились в его квартиру и стали торговать на местном базаре. Аюб даже ни секунды не сомневался, что этот человек нас не сдаст. Он верит, что его имя и имя его брата оказывают на всех чеченцев какое-то магическое воздействие. С одной стороны, это мания величия, с другой — в этом что-то есть, если судить по тому, как поступил Ваха. Хотя, если разобраться, у этого простого мужика не было другого выбора. Думаю, на его месте любой, если он не кровник Аюба, поступил бы точно так же...

В той квартире мы обосновались только втроём: Аюб, я и Курбан. Лишних людей сюда не водили, чтобы не привлекать внимания. У Вахи поблизости был гараж, «пирожок» мы оставляли на улице, а в гараж загоняли мою «Ниву», чтобы никому глаза не мозолила. Вид с балкона и даже просто из окон был замечательным: вся территория СИЗО и прилегающих к нему служебных помещений — как на ладони, никуда не надо ползать, сиди себе и работай. Курбан делал подробную видеосъёмку, загонял «цифру» в компьютер и, разбивая наш объект по секторам приложения усилий, скидывал на портативный принтер качественные рисунки. За два дня мы провели полную рекогносцировку. Я вычертил подробную схему и нанёс на неё все детали будущей операции. Потом мы размножили эти схемы, снимки разложили по категориям и подготовили несколько подробных пакетов для каждого командира, которые будут возглавлять элементы боевого расчёта.

Аюб в это время... торговал на базаре! Вернее, торговали две женщины из Тхан Юрта, а он сидел в кабине «пирожка» и наблюдал. Аюб это делал не скуки ради и не из за своей врождённой бравады. В принципе, можно было посадить туда любого, но... Он один знал в лицо всех инспекторов режимных блоков — в простонародье «корпусных» и вообще многих представителей персонала. Рано или поздно нужный человек должен был прийти на базар, что-нибудь купить — на этом и строилась последняя часть нашего плана. Мы всё тщательно взвесили и пришли к выводу: без помощи изнутри наш план обещает быть рискованным, в первую очередь из-за проблем по соблюдению личной безопасности Сулеймана во время операции. И хотя персонал СИЗО был практически полностью приезжим, нёс службу вахтовым методом, Аюб ни капли не сомневался, что нужные люди согласятся на сотрудничество. Я не в состоянии объективно оценить причины его уверенности, но одно он сделал правильно: через своих людей в России очень быстро «пробил» всю смену, которая несла сейчас службу внутри СИЗО, — фамилии, адреса, родственники. По наружному контингенту этого сделать не удалось: периметр охранял Самарский спецназ Минюста, получить по ним данные почему-то не вышло, и вообще Аюб сказал:

— А с этими собаками договориться не получится. Будем валить всех, кто под руку подвернётся...

На третий день, с утра, я взял пакеты для командиров, и мы с Курбаном поехали к Салману. Салман отрядил для Курбана провожатого, и они отправились в Моздок, добывать радиодетали. Для чего они были нужны, я скажу позже.

Отправив Курбана, Салман вызвал командиров. Мы свозили их к «действующему объекту» и со стороны, на безопасном расстоянии, отработали схему взаимодействия и определились с примерным временем прохождения этапов операции.

Тут же, на месте, «набили» на схеме маршруты отступления.

Потом вернулись обратно и провели маленькое тактическое учение «на пальцах». То есть на условных расстояниях и ориентирах, с учётом особенностей «действующего» объекта, который все уже посмотрели. После того как все уяснили задачи, Салман сказал, что я могу возвращаться, а они выберут подходящее место неподалёку от Даха Невре и ближе к сумеркам проведут полное учение с привлечением всех бойцов, на реальных дистанциях и заодно откорректируют время прохождения.

Я вернулся в Чернокозово, доложил Аюбу, что всё готово, и вернулся «домой». Немного погодя приехал Курбан. Съездил он благополучно, добыл всё, что требовалось. И сразу сел монтировать приёмно-передающие устройства.

Излагаю план операции и некоторые подробности — когда он попадёт в чьи-то руки, всё давно уже будет сделано, так что особых секретов тут нет. Да и план, если разобраться, очень простой и отчасти даже прямолинейный — любой нормальный военный запросто вам придумает такой же, будучи поставлен в схожие с моими условия. Элементы боевого расчёта операции:

— три снайперские пары (без стрелков прикрытия, оба снайпера — рабочие), две в юго западном секторе, одна — в северо западном;

— огневая группа номер один, двадцать пять человек, помимо основного вооружения в составе — шесть пулемётов, у каждого — гранатомёт одноразового применения, в юго восточном секторе, со стороны старого стрельбища;

— огневая группа номер два — вспомогательная, двенадцать человек, то же, что и у первой группы, пулемётов — три, в северо восточном секторе, со стороны «нашего» микрорайона;

— группа изъятия: Аюб, я, Аскер и трое самых проверенных гвардейцев, юго западный сектор;

— две группы эвакуации и прикрытия: четыре джипа, восемь пулемётчиков.

Первая — там же, где и мы, только чуть подальше, вторая — запад, это для снайперов. Огневые группы отходят своими силами, у них для этого всё предусмотрено;

— основной ударный «элемент» — шахид на «УАЗе», начинённом сотней килограммов тротила. КПП...

Про шахида я ничего не знаю, кроме того, что это молодой парень, которого специально «посадили на иглу». Смертоносного действия от его применения никто не ожидал: вернее всего, он взорвётся на КПП, при этом будут убиты всего три четыре федерала, несколько человек ранено... Главное при этом — шум и паника, которые всегда сопутствуют таким происшествиям. Во всех зданиях поблизости вылетят стёкла — это тоже своеобразный поражающий элемент, хорошее начало для акции. Последовательность.