Сергей Зверев - Свинцовая метель Афгана

Первой родилась Хумайра, вслед за ней Азизулло, а во время третьих родов их мать умерла, не выжил и новорожденный мальчик.

Шахрулло был к этому времени состоятельным человеком, единственным из всего клана, сумевшим получить высшее образование в политехническом институте у себя на родине. Кроме того, он стажировался как авиадиспетчер в Соединенных Штатах. Конечно, многие афганские военные специалисты, к ним в определенной мере относились и работники гражданской авиации, заканчивали училища и академии в Советском Союзе, но были и такие, которые получали образование на Западе.

Хозяйство в доме вела пожилая тетушка Шахрулло, которая никогда не была замужем, потому что от рождения была хромой. Отец много занимался с детьми, однако сыну учеба давалась труднее, чем дочери, которая сумела неплохо выучить английский в школе и общаясь с отцом.

Работа авиадиспетчера в международном аэропорту немыслима без знания английского языка. Ведь все переговоры в радиоэфире ведутся исключительно на английском.

Когда власть в Кабуле перешла к талибам, в жизни семьи Шахрулло произошли большие перемены. Отец, мечтавший об университетском образовании для смышленой и сообразительной Хумайры, вынужден был учить ее сам, потому что школы для девочек оказались закрытыми.

Талибы, по-своему заботясь о положении женщин, запретили им работать. Казалось бы, ничего страшного в этом не было, в Афганистане и до талибов в лучшем случае работали две женщины из ста. Однако под абсолютный запрет попала, прежде всего, профессия учительницы, и немногие школы, в которых могли обучаться девочки, прекратили свое существование. Шахрулло очень переживал, что не может самостоятельно подготовить дочь к поступлению в какой-нибудь институт Пакистана или Индии.

Единственный способ дать дочери хорошее образование – эмигрировать из страны. И Шахрулло стал готовиться к побегу вместе со всей семьей. Проще всего было договориться с пилотами, которые за немалый, конечно, бакшиш могли бы организовать нелегальный перелет в соседний Иран или Пакистан. Все уже было готово, но престарелая тетушка, которой не хотелось оставлять обжитой дом в Кабуле, поделилась своими страхами с соседками, и слух о намерениях Шахрулло почти мгновенно дошел до властей.

Авиадиспетчеров катастрофически не хватало, но Шахрулло все-таки немедленно арестовали, посадили в темницу, а затем и расстреляли. Семью не тронули, но она осталась без средств к существованию, и все заботы о содержании семьи легли на плечи одиннадцатилетнего мальчика. И Азизулло худо-бедно справлялся с этим, занявшись мелкой торговлей всякой всячиной. К этому ремеслу у него оказался настоящий дар, но все же возраст не позволял ему развернуться для того, чтобы обеспечить семью так, как это делал отец. И к тому же, поскольку мальчишка не считал зазорным продавать гашиш редким, но все же встречавшимся в афганской столице наркоманам, в основном иностранцам, у него тоже начались неприятности с властями. Талибы как раз объявили войну наркотикам.

В это трудное для себя время Азизулло и познакомился с Бекимом, которому оказывал небольшие услуги, когда тот приезжал в Кабул. Албанец ссудил подростка деньгами и помог ему уехать вместе с сестрой к дальним родственникам отца в провинцию Герат, в кишлак Бахоршох.

Албанец не был альтруистом – талибы рушили его налаженный бизнес. Спасти его могли только те, кто на севере и северо-западе страны сопротивлялся талибам. Враги врагов Бекима неминуемо должны были стать его друзьями. У него уже было несколько удачных сделок с Насрулло, и албанец посчитал полезным иметь надежного информатора на территории этого полевого командира. Мальчишка был обязан Бекиму – по сути, албанец спас его от смерти – с наркоторговцами талибы не церемонились, и более ценные для Бекима глаза и уши трудно было себе представить.

Информация никогда не бывает лишней. Благодаря Азизулло албанец знал о видах на урожай мака, о предполагаемом количестве готового гашиша и хорошо представлял себе возможности Насрулло. Обладая информацией, ему нетрудно было сбивать цену, когда это было возможно. Беким уже не раз тысячекратно перекрыл те деньги, которые потратил на доставку Азизулло и Хумайры в этот зажатый меж двух хребтов кишлак.

Получив приказ от Насрулло следить за Бекимом, юноша оказался между двух огней. С одной стороны, он не мог быть неблагодарным по отношению к албанцу, спасшему его от верной гибели. С другой стороны, ослушаться Насрулло-мясорубки означало подписать смертный приговор не только себе, но и сестре, племяннику и другим пусть не очень близким, но все же родственникам, живущим в кишлаке Бахоршох.

Два арбуза в одной руке не унесешь, гласит народная мудрость, разобьются оба. В подобной ситуации часто оказываются люди, пытающиеся просто выжить во время войны. Но редко кому удается служить двум господам одновременно, рано или поздно это заканчивается разоблачением. И все же бывает так, что иногда некоторым везет. Только на это и мог рассчитывать сейчас Азизулло.

Выйдя за ворота крепости, он подошел к пуштунам, поджидавших Бекима.

– Ассалам алейкум. Ман Беким пейда меконам [6], – сказал юноша на дари бородатому пуштуну, сидевшему с «калашниковым» наперевес на видавшем виды советском бронетранспортере. Этот пуштун выглядел наиболее авторитетно посравнению с остальными головорезами.

Бородач ответил сквозь зубы:

– Аллейкум ас-салам, – но в то же время угрожающе направил ствол автомата на Азизулло.

– Эджозэ бедехид бо шома бе Херат. Лотфан [7], – стараясь выглядеть миролюбиво, объяснил свои намерения юноша, но бородач лишь сурово повел стволом автомата.

Похоже, что охранники Бекима не понимали дари, а значит, были с юга, причем из какого-то уж очень глухого кишлака. Дари – общепринятый язык межнационального общения в Афганистане, так или иначе на нем могут объясниться и узбеки, и таджики, и, естественно, пуштуны, хотя для всех них это неродной язык.

И тут из ворот крепости выехал грузовик. На пассажирском кресле сидел Беким. Албанец выскочил из кабины затормозившей фуры и окликнул Азизулло.

– Привет, малыш! Какие проблемы?

– Да вот надо добраться до Герата, дядя Беким, а люди говорили, что этот караван поедет именно туда.

– Какие люди?

– Люди, – неопределенно пожал плечами юноша.

– А что ты собираешься делать в Герате?

– Там появился какой-то англичанин, который интересуется коврами местной выделки. Я мог бы предложить ему большую партию, – сказал почти правду Азизулло, который приторговывал всем, чем угодно, в том числе и коврами.

– Ну, садись со мной, поедешь в моем джипе, – пригласил албанец, сделав вид, что поверил.