Максим Шахов - Ядерный климат

Добиться аудиенции у Амбросова было непросто. Секретарша по городскому телефону отвечала: «Нет, он на конференции», «Он на ученом совете», «Уехал встречать делегацию из Германии». Тогда Тихорецкий через свои каналы узнал номер сотового телефона Амбросова. Ученый, несмотря на высокий чин звонившего, говорил с ним сдержанно и сухо. Он заявил, что сможет встретиться с ними только через неделю. Александр Юрьевич, подавив раздражение, спросил маститого ученого: «Лев Николаевич, я понимаю, что вы очень занятой человек, но я хочу вас спросить не как ученого, а как гражданина: для вас что, безопасность наших городов – дело десятое? И вам безразлично, если скоро в Москве погибнут несколько тысяч людей? Поймите, уважаемый Лев Николаевич, если я прошу о немедленной встрече, то это не моя личная прихоть. Просто действительно приперло…».

– Ну, хорошо, – смягчился Амбросов, – приезжайте ко мне сегодня в шестнадцать тридцать. В это время я буду у себя.

Приехали вдвоем с Кобецким. Тихорецкий в генеральской форме, Кобецкий – в штатском, но выглядел не менее представительно.

Амбросов оказался высоким худощавым мужчиной, с редкими седыми волосами на крупном черепе. Несмотря на возраст, семьдесят лет, энергичен, мобилен и выглядел довольно молодо.

– Лев Николаевич, – после краткого представления начал Кобецкий, – мы хотели бы получить от вас консультацию специалиста по интересующему нас вопросу. Обращаю ваше внимание на то, что от полноты и точности вашей консультации зависит безопасность нескольких городов России. – И Геннадий Николаевич изложил суть вопроса. При этом не скрывал от ученого, что некто собирается осуществить взрывы с помощью направленного электрического заряда. – Теперь вы понимаете, Лев Николаевич, что вопрос довольно серьезен, – закончил Кобецкий. – Нам необходимо точно знать, что это? Если бред сумасшедшего или глупый блеф, шантаж с какой-то целью – это один вопрос. Если же такая технология взрыва реально может быть осуществлена – это уже другое дело, и мы должны в соответствии с этим действовать оперативно. Что вы можете нам сказать?

В кабинете Амбросова повисла напряженная тишина. Два генерала терпеливо ждали ответа ученого. Хозяин кабинета несколько секунд, насупившись, молчал, рассматривая свой настольный календарь, испещренный цифрами и фамилиями, затем заговорил:

– Я вас понял, господа. Буду краток, только суть, без всякой наукообразной шелухи. Это не бредовая идея, а реально осуществимая вещь.

Тихорецкий и Кобецкий переглянулись между собой.

– Сама идея переброски большого количества электрической энергии беспроводным способом известна давно, – продолжал Лев Николаевич. – Вы слышали что-нибудь о Николе Тесле? – Генералы снова переглянулись между собой. – Понятно, – усмехнулся ученый, – у нас это даже в институтских программах не проходят. Известны принципы перемещения электрических зарядов таким способом, но дело в том, что не найдена технология такого перемещения, так называемое ноу-хау. Хотя в последние годы уже ведутся подобные исследования.

– А в нашей стране? – не утерпев, спросил Тихорецкий.

– А мы, как всегда, поздно спохватываемся и оказываемся в хвосте. Так было, например, у нас с кибернетикой…

– Хорошо, Лев Николаевич, а кто из наших ученых занимается такими проблемами?

– О, навскидку я сейчас вам не скажу, – скептически покачал головой Амбросов. – Были у меня два ученика, которые начинали этим заниматься. Но сейчас… навряд ли. Дело в том, что разработка таких технологий – это экспериментальная наука, а на нее нам денег не дают. У нас на прикладную-то науку выделяют процентов тридцать от необходимого. А наука – это как растение: если льется на нее денежный дождичек, она и растет, а если в нее ничего не вливать, она зачахнет.

– И все-таки, Лев Николаевич, – гнул свое Кобецкий, – постарайтесь узнать, кто из наших ученых мог бы заниматься этой проблематикой. Это очень важно.

– Хорошо, я подумаю, поспрашиваю коллег. А теперь, господа, прошу извинить, мне действительно пора ехать…

– Когда у вас будет еще время? – спросил Тихорецкий.

– Через неделю, только через неделю. Послезавтра мне надо лететь на симпозиум в Будапешт. Кстати, там будет интересный доклад одного американца как раз по интересующей вас проблеме.

Кобецкий, как истинный оперативник, среагировал мгновенно.

– Лев Николаевич, а что, если Александр Юрьевич полетит вместе с вами, ну, скажем, в качестве вашего референта?

Тихорецкий напряг плечи, а Амбросов удивленно посмотрел сначала на Кобецкого, затем на Тихорецкого и усмехнулся:

– А что, это вариант. Во времена СССР меня сторожили больше майоры КГБ, а теперь вот – генерал. Нет, я не против, как раз вакансия есть. Со мной должен был лететь профессор Лизунов, но он заболел… Только как вы оформите все за один день, хотя бы загранпаспорт?..

– Это не проблема, – небрежно махнул рукой Кобецкий. – Все, решили, едешь на симпозиум, Александр Юрьевич.

И вот теперь генерал Тихорецкий изображал ученого. Нельзя сказать, что для него это было слишком тяжело. Просто необычно. Он присутствовал при всех беседах Амбросова с иностранными коллегами. Тот представлял его как своего референта.

Вообще Лев Николаевич нравился Тихорецкому все больше и больше. Трезвый живой ум, демократичен, барина из себя не корчит, но и не унижается ни перед кем, принципиален. Но главное, поняв суть их проблемы, заявил сразу: «Я вам помогу. Все, что в моих силах, сделаю, пусть даже в ущерб собственным делам».

Он все время в работе. Тихорецкий с ним второй день и ни разу не видел, чтобы профессор бездельничал: что-то читал, с кем-то разговаривал по телефону, с кем-то беседовал. С ноутбуком не расставался. Вот и сейчас он просматривал свой доклад, с которым будет выступать завтра. Иногда он отрывался от своей работы, прислушивался к тому, что говорил австралиец, хотя в начале его выступления бросил реплику: «Мне это неинтересно, нового для себя я от него ничего не услышу».

Австралийский ученый закончил свое выступление. Председатель что-то сказал по-английски. Лев Николаевич взглянул на часы и сообщил Тихорецкому: «Сейчас будет перерыв, там шведский стол, обязательно что-нибудь перекусите. Кстати, доклад интересующего нас американца состоится сразу после перерыва».

В перерыве Тихорецкий быстро съел два бутерброда, взял коктейль и, стоя в одиночестве, потягивал его. Лев Николаевич был сначала рядом, беседовал с какой-то дамой, затем исчез.

– Здравствуйте, вы ведь из России? – подошел к Александру Юрьевичу невысокий господин с узким разрезом глаз, он говорил по-русски, растягивая слова, но правильно.