Владимир Колычев - В мире животных

Раем она и покажется, это я точно знал. И с лагерем расставался без всякого сожаления. Хватит, пора домой…

Я вышел из спортивного зала в темный тамбур, а навстречу мне из освещенного со двора дверного проема стремительно приближался человек. Свет бил прямо в глаза, и сначала я увидел только силуэт. А когда узнал в этом человеке Дегтя, было уже поздно, он сблизился со мной на расстояние удара, и заточка в его руке запросто могла войти мне в живот.

Я столько тренировал себя, готовил к противостоянию с реальным и воображаемым противником, а Деготь все равно сумел застать меня врасплох. Из-за света я не заметил, как его рука приблизилась к моему животу.

Но в ней не было ножа. И не ударил он меня в живот. Хотя мог.

– Блин, Толян, я думал, ты уже все!

Я оттолкнул его плечом, рванул к выходу, выскочил во двор, там остановился. Деготь вышел вслед за мной.

– Ты что, испугался? – с ехидно-добродушной улыбкой спросил он.

– Да пошел ты!

Здания общежития и спортзала находились в одной локальной зоне, между ними располагалась курилка. Вроде бы спорт и курение – понятия несовместимые, но в зоне без сигареты тяжко. Вот выйду на волю, тогда брошу… Наверное…

Я сел на скамью, достал сигарету, закурил. Деготь встал передо мной, но я не стал его прогонять. Он находился от меня на расстоянии удара, и я мог видеть его руки. Если он дернется, я пробью ему кулаком солнечное сплетение. Да и руку с ножом я смогу остановить, если что. А приемы, как выламывать нож, я знаю – как в теории, так и в практике…

– А я ведь грохнуть тебя мог, – ухмыльнулся Деготь. – Ты же об этом подумал, да?

– Чего надо?

– Попрощаться пришел…

– Утром прощались.

Сегодня необычный день. Сегодня у меня звонок и я выхожу на свободу. Я уже попрощался со всеми, кто был мне дорог. И Дегтю руку на прощание пожал. Не думал, что еще раз увижу его здесь, в зоне…

– А может, этого мало? – пристально глядя на меня, с ироничной насмешкой проговорил он.

– Кому мало?

– Мне… Может, я не должен был тебя отпускать?

– У тебя чуть не получилось.

– И получилось бы, если бы я захотел.

– Так в чем же дело?

– Команды не поступало.

– А должна была поступить?

– Могла поступить… Я ждал… И ты ждал. Я знаю, что ты ждал, когда все начнется. Пас меня, к «ответке» готовился… Да ты расслабься, все позади. Сейчас тебя уведут, и привет жене…

– Чего сказать хотел?

– А то, что давно хотел сказать. Хотел, да не решался… Мне тебя заказали. Я должен был тебя грохнуть.

– Я так и понял.

– Еще на тюрьме должен был тебя грохнуть. А потом все изменилось. Мне сказали, что не надо ничего. Сказали, чтобы я был рядом с тобой… Знаешь зачем? А затем, что все могло повернуться обратно. Мне дают отмашку, и я делаю тебя, такая вот схема…

– А про Славу ты мне зачем рассказал?

– А чтобы ты знал и мучился. Чтобы удара в спину ждал. – Деготь злорадно смотрел на меня.

– А если бы я тебя самого грохнул?

– Не грохнул бы.

– Кишка тонка?

– Я этого не говорил. Ты знал, что я не просто так здесь, но сомневался. Если бы ты точно знал, что я должен тебя грохнуть, тогда все могло случиться. Но ты же сомневался… А я не сомневался. Если бы мне сказали, я бы тебя замочил.

Деготь по-прежнему маячил передо мной. И руки у него пустые. Я мог ударить его со всей силой, так кулаки чесались, но нельзя. Если заметят, плакала моя свобода. Закроют в ШИЗО суток на десять и только потом выпустят. Что, если за эти десять суток последует отмашка?..

Все-таки я не зря воспринимал Дегтя как врага. А ведь надо было грохнуть этого козла. Сыграл бы на опережение, и все…

– Я знал, что ты сволочь, – с кривой усмешкой сказал я, – так что ты глаза мне не открыл.

– За сволочь и ответить можно, – хищно оскалился Деготь.

Я резко поднялся, и он пугливо шарахнулся от меня. Вся напускная крутость сошла, как с белых яблонь дым.

– Спрашивай!

– А нельзя! Нет отмашки, поэтому нельзя…

Я только усмехнулся, глядя на него. Правильно Саван про него сказал. Баклан. Емко, четко и прямо в точку. Не тот у Дегтя характер, чтобы взвиться орлом. Духу ему для этого не хватает. Что, если он просто не решился замочить меня? Заказ был, а убить не смог…

– Гонишь ты все, баклан!

– Кто баклан?! – вскинулся Деготь.

– Ты баклан… Даже за Баяна толком спросить не мог. – Я презрительно сплюнул ему под ноги.

– Еще не вечер!

Но я снова резко шагнул к нему, и он пугливо отпрянул.

– Значит, не было отмашки на меня?

– Не было.

– Может, и Славы никакого не было?

– Слава реально был… Все было. Как я сказал, так и было.

– И за что Слава так на меня зол?

– А ты ему до фонаря. Как хозяин сказал, так он и делает…

– А кто у него хозяин?

– Без понятия.

– А что хозяину от меня нужно?

– Уже ничего. Он потерял к тебе интерес. Поэтому ты живой и домой можешь ехать. И я за тобой.

В камеру для осужденных Деготь заехал на неделю раньше меня, но менты приняли его позже моего почти на месяц. Именно этот месяц ему и оставалось провести в колонии. Именно через этот месяц он и выйдет на свободу…

Через месяц я за ним сюда приеду и устрою за ним слежку. Может, он и выведет меня на Славу, а там, глядишь, ниточка и дальше потянется…

Как-то не очень верилось мне, что мой всемогущий враг потерял ко мне интерес. Раз уж он его проявил, то должен был добивать меня до конца. И добьет, если я не буду защищаться.

– Заберу деньги, и тю-тю! – широко улыбнулся Деготь.

– Меня твои мечталки не парят. Кто сказал, что твой хозяин потерял ко мне интерес?

– Не мой хозяин…

– Твой хозяин, твой. Он сам тебе сказал или Слава?

– Слава.

– Как?

– А не пошел бы ты! – Деготь с многозначительным видом посмотрел мне за спину.

Я едва удержался от искушения обернуться. Он хоть и баклан, но перо у него было, и крылом он махнуть мог…

– Ромин! – услышал я голос отрядного.

Это подъехала моя тележка, которая должна была вывезти меня к вагону свободы.

Все, разговор с Дегтем закончен. Но я еще обязательно поговорю с ним. Через три недели снова буду здесь, в поселке с видом на колонию. Выслежу этого баклана и спрыгну с его хвоста прямо на Славу. А если не смогу это сделать, то поговорю с ним самим и выбью из него все, что он знает. И никто не помешает мне сделать это…

Лето, жара, солнце. На небе ни облачка, и одинаково светло везде – что по ту сторону контрольно-пропускного пункта, что по эту. И все-таки перед воротами темнее и смурнее, чем за ними. И еще в зоне душно, а с внешней стороны колючки – освежающий ветер свободы.

Свобода!.. И я мог обнять ее, понюхать и приласкать. А Варя уже близко, идет ко мне, сбиваясь с ног. Яркая улыбка на красивом лице, восторженный блеск в широко раскрытых глазах. Она похудела и постройнела за эти три года.