Александр Тамоников - Последняя молитва шахида

– Как же хреново мне, Володя!

– Я как раз хотел с тобой на эту тему поговорить.

– И место и время самое что ни есть подходящее выбрал, можешь начинать!

– Нет! Поговорим, когда вернемся.

– Приготовь пистолет. Если Петрушин вскинет автомат, бей по ногам. Все, надо идти дальше, а то насторожится парень.

– Только анекдоты на этот раз ты рассказывай, пусть, если вдруг не видел нас, хоть голос твой узнает.

– Ладно! Вперед!

Они пошли дальше, а Антон начал рассказ из своей далекой курсантской жизни:

– А еще, Володя, на стажировке мы были, транзитом через Баку. До вылета было полдня, ну и решили по городу погулять. Зашли в хинкальную. Попробовать местной кухни, ну и водочки выпить. Попробовали, выпили, выходим на улицу. Месяц – март, мы в шинелях, а на улице тепло. Вот и премся распахнутыми по одной аллее. Слева дома серые, справа парапет, за ним кустарник. Я тогда не допер, зачем перед кустами парапет. Осознание, как говорится, пришло позже. Ну идем, шинели нараспашку, а тут из-за угла патруль! Приехали! Но ладно… Петрушин! – закричал Антон с площадки между вторым и третьем этажами. – Петрушин! Оглох, что ли?

– Я!

Сергей передразнил беглеца:

– Я, я, головка ты от… Чего сразу не отвечаешь, уши давно не мыл? Я командир роты, узнал?

– Узнал! Вы зачем пришли? А если я стрелять начну?

– Кто же в парламентеров стреляет?

– В кого?

– В парламентеров, дубина! В них даже фашисты не стреляли, а ты что, хуже фашиста? Мы с капитаном Бережным идем к тебе, чтобы обговорить кое-какие условия. Но если ты предпочитаешь спецназ в масках, то пожалуйста, мы уйдем, черт с тобой!

Солдат крикнул:

– Нет! Поднимайтесь. Только если увижу оружие в руках, сразу стреляю!

– Кого ты, дура, пугать вздумал? Где окопался?

– Направо, третий этаж, комната с балконом.

– Хорошо! Встречай гостей!

Сергей с Владимиром зашли в указанную комнату, сразу разойдясь по углам.

Напротив, на корточках сидел рядовой Петрушин.

– Здорово, Петрушин! Что ж это тут у тебя такое, присесть и то негде? Чего же у ментов в первую очередь пару кресел не потребовал? – спросил Антон.

– Не надо шутить, товарищ капитан!

– Не можешь ты пользоваться ситуацией, дай-ка сюда телефон!

– Для чего?

– Давай, раз говорю!

Солдат толкнул по полу трубку сотового телефона.

– Командир? Нет? Дайте мне подполковника Буланова. Товарищ подполковник, мы здесь, на месте, с Петрушиным. Все нормально, он спокоен, опрятен, как и подобает бойцу второй роты.

– Ты мне лишнего-то не болтай? Чего хотел? – пробурчал командир.

– Да вот, требует Петрушин бутылку водки и блок «Мarlboro».

Петрушин удивленно посмотрел на командира роты. Но тот продолжал разговор:

– Как передать? Бросьте веревку, а потом в пакете пузырь и сигареты, я подниму. Да милиции передайте, пусть хоть половину касок уберут. Собрали народу, словно дом отрядом чеченцев захвачен. И военного прокурора пригласите, может понадобиться.

– Прокурор уже здесь. Позвать его?

– Рано! Пока достаточно водки и сигарет!

– Сам, наверное, похмелиться хочешь? – подозрительно спросил подполковник.

– Я, командир, при выполнении боевых задач не пью, и вы это прекрасно знаете! И «Маrlboro» не курю, не на что, не заработал еще!

– Все, хорош базарить, выполняю требование!

Через несколько минут Антон поднял пакет с бутылкой водки и блоком сигарет. Внес все в комнату.

– Я же не требовал ни водки, ни сигарет, товарищ капитан, – заметил солдат.

– Ты еще сдай меня насчет водки! Ты когда вечером пережрешь, похмелиться хочешь?

– Да я вообще не пью!

– Это пока молодой! А я вот болею после перепоя, мне похмелиться нужно, понял? И куришь ты что?

– «Приму».

– Ну вот видишь? Какой ты, к черту, террорист, если «Приму» куришь?

Сергей достал две пачки, одну бросил Владимиру, остальное – Петрушину.

– В газетах сообщат про твою «Приму», засмеют ведь, так что держи марку, кури «Маrlboro», пока есть такая возможность!

Сам Антон открыл водку, отпил почти половину, закурил. Петрушин вдруг спросил:

– Зачем вы пришли?

– Я же сказал, обсуждать условия твоего освобождения!

– Моего освобождения? От кого?

– Не от кого, а от чего. От собственной твоей глупости!

– Я могу выстрелить.

– Знаю, но прежде ответь мне, – после изрядной доли спиртного Антон чувствовал себя значительно лучше, – зачем ты потребовал вертолет и деньги? Ну деньги понятно, а вот вертолет зачем?

– Чтобы улететь отсюда!

– Логично. Позволь узнать, куда? В Чечню?

– Зачем в Чечню? Чего я там не видал? В тайгу!

Антон изобразил крайнее удивление:

– В тайгу??? Но тогда вернемся к деньгам, зачем тебе в тайге деньги?

– Это мое дело!

– Понял. Твое так твое! Эту тему закроем. А с чего ты решил дернуть из части? Неужели из-за денег?

– Это тоже мое дело.

– Э, нет, браток. Вот это и мое дело тоже. Меня же после твоего побега сразу с должности снимут. Должен же я как-то оправдаться? Или я причинил тебе зло, что ты в отместку так решил меня подставить?

– Вас я не хотел подставлять!

– Хотел, не хотел, но подставил. Так что разъясни ситуацию.

Солдат закурил импортную сигарету, с непривычки закашлялся.

– Ладно, скажу! Девка моя, Галька, в деревне замуж за фермера собралась. А обещала ждать! Я люблю ее!

– А она? – спросил Владимир.

– Что она?

– Она тебя любит?

Петрушин вздохнул:

– Говорила, что любит!

– Понятно! – Антон сделал еще несколько глотков. – Скажу тебе, Коля, дурак ты! Кто же бабам верит? Ты, извини за вопрос, перед армией переспал с ней?

– Да!

– Еще больший дурак! Она же бабой стала! Ей теперь мужик нужен. По-любому! А не тронул бы, глядишь, и ждала бы тебя девочкой по-тихому, мужской ласки не зная, а значит, и не испытывая в ней потребности. А ты влюбился и сразу полез на нее, да еще перед армией. Как хочешь воспринимай мои слова, но ты, Коля, дурак! Но можешь утешиться тем, что не один ты такой, далеко не один! Вот у меня какая любовь была? Что ты! Как в романе приличном, но это пока все шло хорошо. А когда подранило меня в Чечне, она и упорхнула к одному своему школьному товарищу, «новому русскому». Обидно, Коля, стало, слов нет, думал застрелиться, в натуре тебе говорю. А потом решил, нет! Посмотрим сначала, как у них жизнь сложится? Признаюсь, переживал, но ничего, отпустило понемногу. А дальше ее нувориша…

Петрушин не понял слова, произнесенного Антоновым, переспросив:

– Кого?

– Нувориша! Ну это так называют тех, кто быстро разбогател. Так вот, нового муженька моей бывшей супруги кто-то грохнул за дела их. Моя в обратку было, прости, мол, Сереженька, а я ни в какую! Умерла так умерла! Теперь она возле мамы своей трется вместе с чуханом каким-то, а я, как видишь, орлом хожу. Свободен я, Коля, и свободу эту больше ни на какую бабу не променяю. Вот так-то! А ты из-за бабы под пулю лезешь! Нет чтобы отслужить, приехать домой с медалью и почетом, все же в Чечне был.